Николай Капченко - Политическая биография Сталина

• Название: Политическая биография Сталина
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Научно-издательская компания «Северная корона»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-98383-004-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Предлагаемый вниманию читателей первый том «Политической биографии Сталина» — это не описание каких-либо отдельных эпизодов из его жизни, а попытка осветить все наиболее важные этапы деятельности Сталина, весь его сложный путь от революционера-бунтаря до одного из главных претендентов на ленинское политическое наследство. Автор посвящает много места процессу формирования убеждений и своеобразной политической философии человека, ставшего лидером великой державы. Без осмысления этой философии невозможно понять и дать адекватную оценку внутренней и внешней политики, идеологии, экономической стратегии — собственно, всех сторон жизни Советского Союза в течение трех десятков лет прошлого века.

Первый том базируется на обширном историческом материале, анализ которого позволяет раскрыть образ реального Сталина-политика, на много голов возвышавшегося над своими противниками и оппонентами, что в конечном счете и предопределило его политический триумф. Автор в своих оценках и выводах, в полемике с другими биографами Сталина стремился соблюдать всю возможную объективность. Хотя это, видимо, и не гарантировало его от пристрастных суждений по отдельным вопросам. Тем не менее, историческая картина, нарисованная в томе, подводит читателя к неизбежному выводу: именно Сталину суждено было стать во главе Советского Союза, закономерно приобретшего статус одной из двух сверхдержав XX века. Книгу отличает ясный и простой (но не простоватый!) слог, живая подача событий и фактов. Там, где в силу самой логики истории события прошлого перекликаются с современностью, автор проводит невольно возникающие сравнения и высказывает собственные комментарии.

Уже сама фигура Сталина привлекает к себе пристальное и во многом неудовлетворенное внимание. И с каждым годом все большее! Читатель, для которого история — не просто вчерашний день, а в чем-то и ощутимая часть современности, найдет в книге пищу для размышлений, а в конечном счете — и для осмысления нашего исторического прошлого.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Данное свидетельство не проливает света на обстоятельства вступления Сталина в партию, вернее, в социал-демократическую организацию. Автор, явно в противоречии со многими достоверно известными фактами, рисует несколько идиллическую картину тогдашних взаимоотношений внутри этой первой грузинской организации марксистского толка. Да и сам Н. Жордания впоследствии, когда он был в эмиграции, приоткрыл завесу над своими разногласиями с молодым Сталиным, к которому он не только не питал симпатии, но совсем наоборот. Вот его оценка молодого Сталина-революционера:

«Этот юноша с первых же шагов хотел быть лидером. Так как необходимых познаний у него не было, то действовать он мог только интригами. Он не был оратором, говорил скучно, как вызубренный урок, и, чтобы привлечь внимание слушателей, часто употреблял крепкие слова. Публицистических талантов тоже не имел. Оставалась область чисто организационная. В ней он и засел твердо и основательно… Обойдя местных руководителей, Н. Чхеидзе и И. Рамишвили, он обосновался в рабочем квартале и начал собирать рабочих вокруг себя. Ненавидя всех передовых товарищей, он обвинял их в трусости, бездарности, измене рабочему классу и призывал рабочих к выступлению на улице. Внутри организации он создал собственную организацию, которая подчинялась исключительно ему и отказывалась от всякой ответственности перед комитетом. Результатом такой тайной работы была, как известно, демонстрация рабочих перед тюрьмой и их расстрел… Иначе как провокацией назвать это было нельзя.

Рабочие стали избегать Сосо, не допускали к себе. На его счастье его арестовали и выслали. Это отчасти вернуло ему престиж и избавило от зачисления в провокаторы.»[215]

Оценки Жордания, и это явно бросается в глаза беспристрастному читателю, выглядят не иначе, как своего рода проекция оценок позднего Сталина на молодого Джугашвили. Что же касается мимолетом оброненного обвинения в причастности к провокаторской деятельности, то на этом вопросе я остановлюсь достаточно подробно позднее. Сейчас же речь о другом.

Следует учитывать, что в период, о котором идет речь, вступление в партию, вернее в одну из социал-демократических организаций, носило весьма специфический характер, в корне отличаясь от порядков, сложившихся позднее. Скорее всего, такое вступление в организацию оформлялось самим фактом участия в практической работе такой организации и не было сопряжено с какими-то формальными процедурами, возможно, за исключением словесной рекомендации со стороны других членов социал-демократической группы. Очевидно, активное участие Сосо в деятельности кружков в семинарии и среди рабочих Тифлиса создало ему определенную известность в социал-демократических кругах. Кроме того, он был непосредственно связан с некоторыми из них лично. Так что, скорее всего, его вступление в партию носило характер простой констатации уже свершившегося факта. По крайней мере, никто из политических противников Сталина и критиков тех или иных деталей его революционной биографии не ставили под сомнение принадлежность его к партии с 1898 года.

Ко времени своего вступления в партию Иосиф уже был достаточно подкованным марксистом. Однако отнюдь не до такой степени, как об этом писали во время правления Сталина его апологеты. Наверняка явно преувеличенной является такая, например, оценка Е. Ярославского: «К тому времени, когда товарищ Сталин был исключен из семинарии, он обладал уже знанием «Капитала» Маркса и ряда других марксистских работ, имел уже 4-летний опыт работы в подпольных марксистских кружках, первый опыт издания нелегального ученического журнала. Он имел уже большой запас знаний в различных отраслях общественных и естественных наук. Эти познания товарищ Сталин неустанно умножал, и он поражает даже специалистов своей глубокой осведомленностью по самым разнообразным вопросам.

У товарища Сталина по выходе его из духовной семинарии было уже вполне сложившееся марксистское мировоззрение. У него было и знание жизни низов, из которых он сам вышел. Его ненависть к царскому самодержавию и к социальной опоре царизма с тех пор все более углублялась, в нем росла и крепла глубокая любовь к народу»[216].

Но нас в данном случае интересуют не отдельные нюансы в характеристике молодого Сталина как революционера и бунтаря. Важно уловить формирование и развитие определенных качеств его характера и особенностей его политического мышления, оказавших впоследствии свое влияние на его государственную и политическую деятельность. Именно такой разрез его ранней революционной деятельности представляет несомненный интерес и по прошествии целого столетия. Что же касается отдельных деталей, то они нас интересуют в той степени и постольку, поскольку они помогают составить более или менее адекватное представление о его политической эволюции.

Как явствует из воспоминаний Жордания, между ним как лидером грузинских социал-демократов и молодым Сталиным с самого начала существовали реальные, а не выдуманные разногласия и противоречия. Конечно, с точки зрения политического веса обе эти фигуры в тот период были не равнозначны. Первый был признанным лидером организации с репутацией блестящего публициста и неплохого теоретика. Второй — всего лишь начинающий революционер, причем не успевший получить законченное образование. И тем не менее, молодой Джугашвили бросает вызов такому серьезному противнику. Видимо, неправильно объяснять этот шаг стремлением Иосифа к лидерству, его склонностью к интриганству. Корни конфликта имели более серьезную основу, что убедительно подтвердили и дальнейшие события, приведшие к расколу социал-демократической партии на большевиков и меньшевиков. По крайней мере, есть гораздо больше оснований усматривать первопричину конфликта в политических и тактических моментах, нежели в плане чисто личного соперничества, о котором ввиду разности политического веса двух соперников тогда всерьез не могло идти и речи.

На это обстоятельство указывает и будущий тесть Сталина С. Аллилуев в своих воспоминаниях. Он, в частности, пишет: «В те далёкие годы имя Ноя Жордания было хорошо известно представителям рабочего класса. Понятно, что рабочим, слабо разбиравшимся в марксизме, выступления против Ноя Жордания и его взглядов казались необычайно смелыми и дерзкими. Помню, с каким жгучим интересом и любопытством расспрашивал я об именах смельчаков, рискнувших поднять свой голос против Жордания, Рамишвили, Чхеидзе. Мне назвали три имени — Александра Цулукидзе, Владимира Кецховели и Иосифа Джугашвили. Так я впервые услышал о трёх друзьях-товарищах, положивших начало революционной марксистской социал-демократии в Закавказье.

Иосиф Джугашвили, или, как его называли рабочие, Сосо, начал руководить кружком в железнодорожных мастерских незадолго до моего возвращения из Михайлова в Тифлис.

Кружковцы — Георгий Телия, Прокофий Долидзе, Георгий Лелашвили и другие — были очень довольны своим пропагандистом. Беседы он вёл на популярном и понятном для них языке. Он постоянно рассказывал о значении организации сил рабочего класса, о стачечной борьбе, терпеливо разъяснял все трудные вопросы.

Однажды, во время беседы, Сосо весьма нелестно отозвался о Ное Жордания. Никто в то время не позволял себе вслух высказывать такое резко отрицательное мнение о руководителях «Месаме-даси». На другой день один из кружковцев сообщил организатору кружка о выступлении Сосо. Но многие кружковцы, несмотря на популярность Жордания, встали горой за своего пропагандиста. Постепенно рабочие свыклись с резкими критическими выступлениями пропагандиста против того или иного лидера большинства «Месаме-даси». Так разногласия, раздиравшие тифлисскую социал-демократическую организацию, были перенесены в кружки, в мастерские на обсуждение рабочих.»[217]

Молодой Сталин начал вести революционную работу среди рабочих еще будучи семинаристом. После исключения из семинарии возможности в этом плане, конечно, увеличились. Однако, видимо, вставали в порядок дня и проблемы материального бытия, проще говоря, необходимо было иметь какие-то источники существования и, кроме того, своеобразную легальную «крышу». Мать, которая жила в Гори, в материальном отношении помогать ему была просто не в состоянии, а полагаться на получение средств от партийных организаций в тот период также не приходилось.

Вообще самый первый период после исключения Сосо в апреле 1899 г. из семинарии является одним из тех белых пятен в его политической биографии, которая до сих пор в литературе не нашла своего полного и обстоятельного освещения.

Некоторую ясность вносит работа А.В. Островского, приводящего в своей книге ряд архивных материалов. Картина, рисуемая им, выглядит так. Воспроизведем ее в том виде, как она дана в самой книге.