Николай Капченко - Политическая биография Сталина

• Название: Политическая биография Сталина
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Научно-издательская компания «Северная корона»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-98383-004-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Предлагаемый вниманию читателей первый том «Политической биографии Сталина» — это не описание каких-либо отдельных эпизодов из его жизни, а попытка осветить все наиболее важные этапы деятельности Сталина, весь его сложный путь от революционера-бунтаря до одного из главных претендентов на ленинское политическое наследство. Автор посвящает много места процессу формирования убеждений и своеобразной политической философии человека, ставшего лидером великой державы. Без осмысления этой философии невозможно понять и дать адекватную оценку внутренней и внешней политики, идеологии, экономической стратегии — собственно, всех сторон жизни Советского Союза в течение трех десятков лет прошлого века.

Первый том базируется на обширном историческом материале, анализ которого позволяет раскрыть образ реального Сталина-политика, на много голов возвышавшегося над своими противниками и оппонентами, что в конечном счете и предопределило его политический триумф. Автор в своих оценках и выводах, в полемике с другими биографами Сталина стремился соблюдать всю возможную объективность. Хотя это, видимо, и не гарантировало его от пристрастных суждений по отдельным вопросам. Тем не менее, историческая картина, нарисованная в томе, подводит читателя к неизбежному выводу: именно Сталину суждено было стать во главе Советского Союза, закономерно приобретшего статус одной из двух сверхдержав XX века. Книгу отличает ясный и простой (но не простоватый!) слог, живая подача событий и фактов. Там, где в силу самой логики истории события прошлого перекликаются с современностью, автор проводит невольно возникающие сравнения и высказывает собственные комментарии.

Уже сама фигура Сталина привлекает к себе пристальное и во многом неудовлетворенное внимание. И с каждым годом все большее! Читатель, для которого история — не просто вчерашний день, а в чем-то и ощутимая часть современности, найдет в книге пищу для размышлений, а в конечном счете — и для осмысления нашего исторического прошлого.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Марксизм бундовцы трактовали применительно к традиционным представлениям об особой миссии еврейского народа, ими была выдвинута идея о специфике еврейского пролетариата. В 1897 г. состоялся Учредительный съезд представителей групп еврейской с.-д., который основал Бунд. В 1898 г. Бунд участвовал в подготовке и проведении 1-го съезда РСДРП, вошел в ее состав как организация, автономная в вопросах, касающихся еврейского пролетариата. Одновременно лидеры Бунда начали пересмотр национальных требований. В 1901 г. съезд Бунда принял резолюцию, в которой признавалось, что будущим государственным устройством России должна стать федерация национальностей с полной национальной автономией каждой из них, независимо от занимаемой территории. В 1903 г. Бунд выдвинул в качестве ультимативного пункта требование признания его «единственным представителем еврейского пролетариата» 2-й съезд РСДРП отклонил это требование, и делегация Бунда покинула съезд, заявив о выходе Бунда из РСДРП. В дальнейшем национальная программа Бунда неоднократно обсуждалась и уточнялась на его съездах и конференциях. 6-й съезд Бунда в программе по национальному вопросу зафиксировал основные положения: полное гражданское и политическое равноправие евреев; для еврейского населения употребление родного языка в сношениях с судом, государственными учреждениями и органами местного и областного самоуправления; национально-культурная автономия.

В период революции 1905-07 гг. Бунд имел 274 организации, объединявшие около 34 тыс. членов. В тактических установках до ноября 1906 г. Бунд приближался к позиции большевиков. В марте 1906 г. Бунд высказался за объединение с РСДРП и снял требование признания Бунда «единственным представителем еврейского пролетариата». На 4-м съезде РСДРП Бунд вошел в РСДРП.

Спад революционной волны вызвал поворот Бунда на меньшевистские позиции. (Меньшевики считали, что бундовская концепция «культурно-национальной автономии» не противоречит национальной программе РСДРП). Численность Бунда к 1910 г. составляла около 2 тыс. человек. В июле 1912 г. Бунд выдвинул лозунги образования «ответственного министерства», свободы коалиций, отмены «черты оседлости», права празднования субботы. Бунд вновь поставил вопрос о сочетании классовых и национальных интересов, развернул пропаганду австро-марксизма, добивался от меньшевиков-ликвидаторов на Августовской конференции 1912 г. признания, что национально-культурная автономия не противоречит программе РСДРП. 1-я мировая война вызвала раскол в Бунде на организации франкофильского и германофильского толка. Еврейская общественность твердо придерживалась российской ориентации. Деятельность в легальных общественных организациях (таких, как комитеты обороны, бюро труда, рабочие столовые, культурно-просветительские общества, филантропические организации и пр.) помогла Бунду изжить внутренний кризис, укрепить связи с массами. Февральская революция расширила влияние Бунда; его численность выросла до 34 тыс. чел., представители партии были широко представлены в Петроградском, Московском и провинциальных Советах рабочих и солдатских депутатов, бундовские лидеры выдвинулись на руководящие роли в общероссийском меньшевистском движении, поддерживали Временное правительство (последнее в марте 1917 г. отменило все 140 законов и распоряжений, ограничивающих евреев во всех сферах общественной жизни). Бунд вел политический диалог с кадетами, но от сотрудничества с большевиками отказывался, т. к. отрицал возможность немедленного перехода к социализму и считал более предпочтительной для страны буржуазно-демократическую альтернативу. Октябрьскую революцию бундовцы встретили отрицательно, считая приход к власти большевиков «узурпацией народной воли» Стратегия Бунда была направлена на непризнание и свержение власти большевиков.

«Активистское» крыло партии считало допустимым военные действия против большевиков. Вместе с тем значительная часть бундовцев высказалась за переговоры с коммунистами. 8-й съезд Бунда (дек. 1917 г.) принял установку на парламентский, демократический путь борьбы с большевиками, полагая, что Учредительное собрание отстранит их от власти. После разгона Учредительного собрания, подписания Брестского мира (март 1918 г), Бунд сделал ставку на свержение Советской власти (в мае 1918 в партии возобладала более умеренная линия — «борьба с большевизмом в Советах и путем Советов»). К концу 1918 г. в Бунде определились три течения: левое — сторонники участия в работе Советов для борьбы за созыв Учредительного собрания; правое — сторонники активной борьбы с большевиками и непризнания власти Советов; и центристское — сторонники «парламентской оппозиции» в Советах.

Гражданская война и еврейские погромы привели к крушению надежд лидеров Бунда на буржуазно-реформистский путь развития России. В марте 1919 г. Бунд провозгласил признание Советской власти, оговорив, однако, что бундовцы «не берут целиком ответственности за ее политику, остаются на платформе тактической оппозиции». Большевики не препятствовали стремлению бундовцев сохранить некоторую самостоятельность организации. В Белоруссии левым бундовцам был предоставлен статус автономной организации и создана Еврейская коммунистическая партия. На Украине левые бундовцы объединились в Коммунистический Бунд. Раскол Бунда завершился в апреле 1920 г., когда было принято решение о выходе Бунда из меньшевистской партии, признании программы РКП(б) и присоединении к Коминтерну. Отвергая нажим большевиков, бундовцы пытались сохранить свою организационную автономию. Но в конечном итоге Бунд вынужден был заявить о присоединении к РКП(б) на условиях, предложенных Коминтерном. Не признавшие этого решения правые бундовцы объединились в Социал-демократический Бунд и разделили общую судьбу меньшевиков. Часть их руководителей эмигрировала, создав за границей «представительство ЦК Бунда» В 20-е-30-е гг. многие члены и руководители бывшего Бунда были репрессированы. В марте 1921 г. на территории России Бунд самоликвидировался, часть членов его была принята в РКП(б).

Краткий обзор расстановки основных политических сил в России в период между двумя российскими революциями, конечно, дает лишь самое общее представление о главных партиях того времени, их программных целях и политической стратегии и тактике. Но мне кажется, что даже такое беглое знакомство важно для правильной оценки процесса формирования взглядов Сталина в этот период, для понимания его позиции по конкретным вопросам того времени. В особенности это касается критики Сталиным позиции Бунда по национальному вопросу, которая подробно проанализирована в ряде его работ предреволюционного периода.

2. Участвовал ли Сталин в экспроприациях?

Вопрос об участии Сталина в так называемых экспроприациях (как тогда говорили, в «эксах»), несомненно, представляет бесспорный интерес. И суть дела не только в самой исторической достоверности или недостоверности такого рода участия, но и в том, как подобное участие вписывалось в систему его политических воззрений. Иными словами, отвечало ли участие в организации актов экспроприации основополагающим ценностям политической философии, которую он исповедовал? Ответ на этот вопрос в косвенной форме может пролить дополнительный свет на характер его позднейших действий уже в качестве главного руководителя Советского государства.

Но прежде чем перейти к рассмотрению данного вопроса, необходимо в интересах истины провести необходимое разграничение его политических и моральных аспектов. Для Сталина как приверженца марксистского мировоззрения на первом плане, безусловно, стояли мотивы политического порядка. В переводе на язык политической стратегии и тактики речь шла о том, способствовали ли такого рода экспроприации достижению основных революционных целей рабочего класса и (что также существенно важно) насколько такие действия помогали развертыванию борьбы против царского самодержавия? Морально-этические соображения, видимо, также играли свою роль, но они подчинялись соображениям политического и стратегического порядка.

Однако было бы недопустимым упрощением сводить все к умозрительному и чисто абстрактному сопоставлению, а тем более противопоставлению, политических и морально-этических мотиваций, лежавших в основе так называемых эксов. Ведь от чисто уголовных актов грабежа чужой собственности эксы отличались прежде всего тем, что они не преследовали каких-то корыстных или личных целей обогащения. К тому же, саму государственную и крупную частную собственность (а именно она была прежде всего объектом действий по экспроприации) те, кто прибегал к эксам, рассматривали как незаконную, нажитую посредством самой жестокой эксплуатации трудящихся. Поэтому обращение части этой экспроприированной собственности на непосредственные нужды революционной борьбы не могло, по мнению участников эксов, рассматриваться как сугубо аморальное деяние, несовместимое с революционными принципами. В таком подходе как бы уже содержалось моральное оправдание актов экспроприации.