Николай Капченко - Политическая биография Сталина

• Название: Политическая биография Сталина
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Научно-издательская компания «Северная корона»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2004
• ISBN: 5-98383-004-Х

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Предлагаемый вниманию читателей первый том «Политической биографии Сталина» — это не описание каких-либо отдельных эпизодов из его жизни, а попытка осветить все наиболее важные этапы деятельности Сталина, весь его сложный путь от революционера-бунтаря до одного из главных претендентов на ленинское политическое наследство. Автор посвящает много места процессу формирования убеждений и своеобразной политической философии человека, ставшего лидером великой державы. Без осмысления этой философии невозможно понять и дать адекватную оценку внутренней и внешней политики, идеологии, экономической стратегии — собственно, всех сторон жизни Советского Союза в течение трех десятков лет прошлого века.

Первый том базируется на обширном историческом материале, анализ которого позволяет раскрыть образ реального Сталина-политика, на много голов возвышавшегося над своими противниками и оппонентами, что в конечном счете и предопределило его политический триумф. Автор в своих оценках и выводах, в полемике с другими биографами Сталина стремился соблюдать всю возможную объективность. Хотя это, видимо, и не гарантировало его от пристрастных суждений по отдельным вопросам. Тем не менее, историческая картина, нарисованная в томе, подводит читателя к неизбежному выводу: именно Сталину суждено было стать во главе Советского Союза, закономерно приобретшего статус одной из двух сверхдержав XX века. Книгу отличает ясный и простой (но не простоватый!) слог, живая подача событий и фактов. Там, где в силу самой логики истории события прошлого перекликаются с современностью, автор проводит невольно возникающие сравнения и высказывает собственные комментарии.

Уже сама фигура Сталина привлекает к себе пристальное и во многом неудовлетворенное внимание. И с каждым годом все большее! Читатель, для которого история — не просто вчерашний день, а в чем-то и ощутимая часть современности, найдет в книге пищу для размышлений, а в конечном счете — и для осмысления нашего исторического прошлого.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

Снова (уже в который раз!) Коба акцентирует внимание на необходимости создания своего рода партийного центра для руководства практической работой в самой России. Об этом я уже писал выше и считаю возможным еще раз коснуться данного вопроса, поскольку, как мне представляется, он являет собой не какую-то мелкую деталь внутрипартийных дел почти вековой давности, а дает возможность увидеть некоторые грани Сталина как политической фигуры, звезда которой уже начала всходить на общероссийском небосклоне. Вот что говорилось в его письме:

«По-моему, для нас очередной задачей, не терпящей отлагательства, является организация центральной (русской) группы, объединяющей нелегальную, полулегальную и легальную работу на первых порах в главных центрах (Питер, Москва, Урал, Юг). Назовите её как хотите — «русской частью Цека» или вспомогательной группой при Цека — это безразлично. Но такая группа нужна как воздух, как хлеб. Теперь на местах среди работников царит неизвестность, одиночество, оторванность, у всех руки опускаются. Группа же эта могла бы оживить работу, внести ясность. А это расчистило бы путь к действительному использованию легальных возможностей. С этого, по-моему, и пойдёт дело возрождения партийности.

Так я думаю о работе в России.

Теперь о себе. Мне остаётся шесть месяцев (пребывания в ссылке — Н.К.). По окончании срока я весь к услугам. Если нужда в работниках в самом деле острая, то я могу сняться немедленно.»[390]

«Сняться немедленно» Сталину не удалось. Ему пришлось заканчивать свой срок ссылки в Сольвычегодске, где он также занимается революционной работой, организуя сходки ссыльных социал-демократов, за что в порядке наказания подвергается аресту на непродолжительное время. По истечении в июне 1911 года срока ссылки он освобождается от гласного надзора полиции и выбирает местом жительства Вологду (на Кавказе, а также в обеих столицах проживать ему запрещалось). Вологду он избрал потому, что она находилась не так уж далеко от Петербурга, куда, очевидно, он намеревался нелегально перебраться. В Вологде Коба, несмотря на формальное освобождение от гласного надзора полиции, находится в поле пристального внимания охранки уже негласно. Такая практика был рутинной в тогдашней России.

В сентябре того же года Коба нелегально приезжает в Петербург и прописывается по паспорту Чижикова. Со второй половины 1911 года начинается, как зафиксировано в официальной биографии Сталина, так называемый петербургский период его революционной деятельности, что однозначно свидетельствовало уже о его формате как деятеле общероссийского масштаба. Конечно, и прежде он неоднократно появлялся на общероссийской арене политической борьбы, участвуя в работах съездов партии. Однако это были скорее эпизодические выходы на сцену, и роли, исполняемые им, носили достаточно скромный характер. Переезд в Петербург, бывший не только столицей империи, но и средоточием революционной деятельности большевиков, говорил сам за себя. Отныне он постепенно вовлекается в эпицентр тогдашней большевистской политики. Соответственно, расширяются характер и масштабы его деятельности, шаг за шагом обретается способность мыслить гораздо более широко, нежели прежде, когда он работал в Закавказье и занимался по преимуществу местными проблемами. И что также немаловажно, существенно расширяются его связи с другими деятелями большевистского движения. В Петербурге в той или иной степени он оказывается причастным и к вопросам выработки стратегических целей революционного движения, отработки новых тактических приемов. Все это с естественной закономерностью раздвигало его политические горизонты и постепенно приучало мыслить уже общероссийскими категориями. В этом смысле данный период его политической карьеры, несомненно, стал определенной вехой в дальнейшем становлении Сталина не только как революционера, но и как государственного деятеля. Разумеется, речь идет не о государственной деятельности как таковой, а о выработке необходимых для государственного деятеля качеств: масштабности мышления, широты кругозора, способности улавливать сложную и неизбежно противоречивую диалектику развития фундаментальных процессов общественного бытия, умения правильно оценивать ход и перспективы главных тенденций, из которых складывается вся панорама исторического процесса. Без наличия этих, а также многих других качеств нельзя представить себе политического, а тем более государственного деятеля крупного формата.

По приезде в Петербург Сталин устанавливает контакты со знакомыми большевиками, в частности, со своим будущим тестем С. Аллилуевым. Я позволю себе привести довольно обширную выдержку из воспоминаний самого Аллилуева, которая, как мне кажется, неплохо передает живую атмосферу жизни революционеров-подпольщиков, в данном случае Сталина. Вот что писал будущий тесть Сталина:

«В начале сентября (имеется в виду 1911 год — Н.К.), возвращаясь домой, я заметил во дворе двух типичных субъектов в котелках — обычный головной убор шпиков того времени. «Видимо, начинается слежка за мной», — подумал я.

Каково же было мое изумление, когда дома я нашел ожидающих меня гостей — товарища Сталина и Сильвестра Тодрия! Оказалось, что товарищ Сталин вторично бежал из Вологодской губернии, куда сослало его царское правительство. На этот раз он не знал ни моего адреса, ни адреса других товарищей и вынужден был, как всегда в таких случаях, долго бродить по улицам. И опять помогла случайная встреча. Поздно ночью на Невском товарищ Сталин встретил Сильвестра Тодрия, который возвращался домой с работы. Хотя Сильвестр жил поблизости, но укрыть у себя товарища Сталина не мог, так как в то время все ворота, а на Невском в особенности, запирались на ночь и охранялись дворниками.

Не оставалось ничего иного, как идти в меблированные комнаты. Решили пойти на Гончарную улицу и взять в меблированных комнатах номер для товарища Сталина. Пришли. Швейцар, внимательно оглядев пришедших, спросил Тодрия, не еврей ли он.

Дело в том, что побег товарища Сталина совпал с тем временем, когда в Киеве был убит председатель совета министров Столыпин. Его убил провокатор Богров. Правительство приняло экстраординарные меры для поимки предполагаемых соучастников Богрова. Был разослан секретный циркуляр всем домовладельцам, содержателям гостиниц, предписывающий немедленно сообщать в полицию о каждом вновь прибывающем лице еврейской национальности.

Сильвестр ответил, что он грузин, а его товарищ русский, только что приехал из провинции. Товарищ Сталин отдал свой паспорт на имя Петра Алексеевича Чижикова, получил ключ и отправился в номер. Тодрия ушел домой. На другое утро он зашел за товарищем Сталиным, и они направились ко мне на Выборгскую сторону.

Когда товарищи рассказали мне обо всем этом, я немедленно сообщил товарищу Сталину что, по-видимому, за ним следят, и рассказал ему о подозрительных типах в котелках. Товарищ Сталин стал подтрунивать надо мной.

Я смущенно стал оправдываться, сказал, что искренне рад приходу товарища Сталина, но что во дворе действительно торчат сыщики. Товарищ Сталин поглядел в окно и убедился, что один из шпиков бродит по Саратовской улице (из нашего двора был второй выход на Саратовскую улицу), а другой остался во дворе.

Как выяснилось потом, швейцар меблированных комнат не удовлетворился ответом Сильвестра и сообщил в полицию о подозрительном постояльце и его товарище, похожем на еврея. Охранка взяла их под свое наблюдение.

Товарищ Сталин пробыл у меня до вечера. Мы решили, что он будет ночевать у электромонтера тов. Забелина, который жил в Лесном. Поздно вечером товарищи Сталин, Тодрия и Забелин отправились в путь. Забелин, хорошо знавший местность, повел их в обход, по темной и глухой аллее. Здесь шпики вынуждены были отстать.

Переночевав в Лесном, товарищ Сталин на другое утро ушел в город. Он установил связь с петербургской организацией, выполнил все, что было им намечено, а затем вернулся «домой», в гостиницу, где 9 сентября он был арестован, а 14 декабря его вновь выслали в Вологодскую губернию под гласный надзор полиции.»[391]

Столь быстрый арест, учитывая исключительную осторожность Сталина и его строгую конспирацию, может показаться довольно странным. Мол, как он, такой опытный конспиратор, оплошал и чуть ли не сразу попал опять в руки полиции. Видимо, ответ надо искать в том описании, которое дал С. Аллилуев: меры полиции в связи с убийством Столыпина были ужесточены, и в таких обстоятельствах не так уж сложно было и оказаться под подозрением. К тому же, Сталин имел чисто русскую фамилию Чижиков, а внешность, выражаясь современным языком, лица кавказской национальности. Это также не могло не насторожить агентов охранки.