Сергей Пономаренко - Час Самайна

• Название: Час Самайна
• Автор: Сергей Пономаренко
• Издательство: Книжный клуб
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2008
• ISBN: 978-966-343-542-8

Новый захватывающий роман любимого клубного автора Сергея Пономаренко!

Час Самайна согласно кельтской мифологии - это время соприкосновения двух миров, темного и светлого, когда разделяющая завеса между Верхним Миром людей и Иным Миром истончается. И на волю вырываются силы хаоса...

---

Я говорила Володе, зачем он навязывает жалких особ, кото­рые ему самому не нравятся. Он смеялся и подтрунивал над Витей. Я встала на защиту Вити, и мы вместе, разговаривая, пошли домой. Я разрешила Виктору взять меня под руку. Сза­ди шел Володя и грозил: 

— Ладно, Витечка, мы с тобой еще посчитаемся. 

Тот отвечал, что всем хватит места и он может идти рядом с нами. Но Володя ждал этих слов от меня, а я ничего не говорила, делая вид, как будто он нам мешает. Все время приятно беседовали. Мы шли по одной стороне, а Таня и Шура по другой. Таня звала Володю к себе, но тому хотелось при­строиться к нам. Когда он приближался, я умолкала, как буд­то мы говорили о том, чего он не должен был слышать. Мне страшно хотелось подразнить «товарища», отомстить за «кисаньку», которую он пригласил на танец. 

Ему так и не удалось к нам пристроиться, и он пошел с Та­ней и Шурой. А мы шли с Витей, весело болтая. У самых ворот Володя отозвал меня на пару слов и спросил, пойду ли я в по­недельник в кинематограф. Я сказала, что нет, и он печальным тоном произнес: 

— Что делать, повинуюсь вам. 

Мне было так его жаль! Я знала, что он надеялся увидеть меня в кинематографе, а я отказалась. Что делать, я не могу так часто ходить в кинематограф, да и «финансы поют ро­мансы». Мы попрощались.

Петроград. 30 августа 1917 года 

Пришла к Тане. Мы приоделись. У нее все так ухоженно, все прибрано. Мамаша ее занималась стряпней. Я пошла на стан­цию встречать гостей. Поезда долго не было. Мне пришлось ждать около часа. На станцию пришла Ольга. Мы ее не звали на вечер, и она, видно, хотела посмотреть, кто к нам приедет. Подкатилась ко мне мелким бесом, сказала, что встречает подругу. Пришел поезд. Никакая подруга к ней не приехала. Смотрю, вышли из вагона Севочка, тут же Шура Длинный и Саня, Жорж, Вовочка, Шурин товарищ Копя. Подходят ко мне Таня и Нюра. Я была разочарована. Я ждала юнкеров, а ни­кого нет, кроме Кожушкевичей! И мы отправились к месту назначения. Вовочка пристал ко мне, но потом его место занял Жорж, и Вовочке пришлось пристраиваться к Ольге. Приходим к Тане, а она сообщает, что меня уже ждут: Коля Чулов при­ехал, а с ним два товарища — Миша Михайлов и Митя Рауб. Оказывается, они поехали вместе с Аней, и она довела их до дома. Радости моей не было конца. 

Но что это? Кожушкевичи исчезли! Оказывается, они ушли к Ольге. Эта змея их заманила к себе! Таня послала Ольге при­глашение с Маней, потому что нам не хотелось быть перед ней в долгу. Наконец появляются Оля и Аня, а за ними Кожушкевичи. У нас начались танцы. 

Юнкера такие славные ребята, так хорошо себя держат, просто не налюбуешься на них. Во время танцев трое молодых людей ускользнули незаметно, потому что им надо было домой. Это были Саня, Жорж и Коля. Начали играть в «почту». 

Сразу получила письмо от Володи. Спрашивает, почему мое отношение к нему изменилось. Я пишу в ответ, что это так кажется — я все та же Женя. А он отвечает, что не отрица­ет, что я все та же Женя, но мое отношение к нему абсолют­но изменилось. Тогда я пишу, что мое отношение к нему оста­ется прежним. Он спрашивает: осталась ли я его верным другом? Я ответила утвердительно. И он стал уверять меня в своей любви. 

Миша Михайлов все время за мной ухаживал. Играли в «поч­тальона». Я вызвала его, он долго торговался, но я все равно два поцелуя от него получила. Он притворялся таким наив­ным, будто ничего не понимает. За столом все время сидел со мной и ухаживал. Володя с грозным видом сидел напротив, ни с кем не разговаривал, только все время косился в нашу сторону. 

Потом начались танцы. Оля с Шурой Кожушкевичем пере­шли в большую комнату. Там было темно, и они устроились на оттоманке. Володя позвал меня туда, мы уселись на пле­теном диванчике, поговорили и задремали.

Петроград. 1 ноября 1917 года 

Задумали мы трое — я, Аня и Таня — отправиться в юн­керское училище. У ворот училища останавливают красно­гвардейцы с ружьями. Мы долго колебались, потом вызвали через юнкера Кожушкевича и Сальцевича. Вскоре выходит другой юнкер и говорит, что Сальцевич в отпуске. Нам боль­ше ничего и не надо было, мы ушли. Представляю, как после нас к воротам выходит Володя и узнает, что никого нет, да вдобавок второй юнкер ему говорит, что нам нужен был не он, а Сальцевич. Воображаю, как он обозлился! Наверное, сразу понял, что мы издевались над ним. Так ему и нужно. Удивительно, как у меня это вышло, без всякого умысла. Я ему отомстила за то, что он начал козни против нас и «сажал в галошу». Никогда не забуду тот вечер на Яблуновском, когда мы по его милости оказались обманутыми и он один был у нас, как бельмо в глазу. Это он мстил за мое равноду­шие, за то, что я его раньше «сажала в галошу». И вообще он не может перенести, что мы познакомимся еще с каким-то юнкером. 

Удивительно, какая я непостоянная! От прежнего чувства к Володе не осталось и следа. Теперь смешно и досадно, как я могла так заблуждаться. Думаю, и тогда мне только хоте­лось удовлетворить свое самолюбие и испытать силу воли. Пока довольно об этом! 

Узнала страшную новость — Коля Чулов умер! Оказывает­ся, еще 29 октября. Произошли ужасные события в училище, и он погиб. Как сейчас его вижу живого... Оказывается, я в это время была с Таней и Аней в кинематографе. Как страшно! Мы смотрели кино, смеялись, строили планы, а он в это время умирал... Завтра же в церкви и поставлю свечку за упокой его души.

Вновь вклеена страничка.

Как сухо и просто написала о смерти Коли Чулова, словно это сводка с фронта! Не стало насмешника Коли, очень рани­мого, которому не везло с барышнями, постоянного члена на­шей вокзальной шатии, а для него в моем дневнике нашлось лишь несколько слов... В городе узнали о неудачном юнкерском восстании, как и я, на следующий день, ходили смотреть на развалины Владимирского училища. Страшные, закопченные руины, а в моих мыслях не было места о том, что там погиб весельчак и балагур Коля Чулов. Какими они были, его последние минуты? Кого вспоминал он перед смертью: гордячку Олю, недотрогу Аню или, может, маму? 

Многие люди, с которыми меня свела жизнь, умерли не своей смертью. А с чьим именем буду умирать я, если в скором вре­мени придется?..

Зоряна закрыла дневник. Позднее раскаяние за сухие строч­ки. .. Дневник начал раздражать ее скудостью и нищетой мыс­лей. Неужели, когда все переворачивалось с ног на голову и ле­тело кувырком, Женя была такой пустой и ветреной, в голове одни кавалеры и вечеринки? Даже для смерти друга, имя ко­торого встречалось почти на каждой странице дневника, не нашлось слов, только констатация факта... 

«Молодость жестока в своей слепоте, которая проходит вместе с молодостью... Не помню, кто сказал, — подумала Зоряна. — Она упомянула восстание юнкеров в Петрограде, в котором погиб Коля Чулов и которое произошло буквально через несколько дней после Октябрьского переворота. А ведь в учебниках истории об этом ничего не сказано». 

Зоряна встала и подошла к книжному шкафу. Здесь была библиотека, собранная отцом. Вооружившись справочниками и энциклопедиями, она так увлеклась, что, если бы не заблаго­временно поставленный будильник, опоздала бы на свидание. 

Быстренько собравшись, заглянула в зеркало: черная про­свечивающая блузка, розовые в обтяжку бриджи, красные «шпильки». Чего-то не хватало. Нужен был последний штрих, подчеркивающий индивидуальность. На глаза попались крас­ные бусы-закладка. Достала, примерила и осталась довольная. 

«Никто не знает, что они с кладбища. Зато как идут мне!» — подумала она и, бросив последний взгляд в зеркало, вышла из дому. 

— 4 — 

Опоздав на положенные десять минут, Зоряна издали увидела Илью, стоящего на платформе и нетерпеливо посматриваю­щего на часы. Медленно направилась к нему. Он мельком взглянул и отвернулся. 

«Неужели все так плохо?» — в панике подумала Зоряна, остановившись в двух шагах. Встретилась с молодым челове­ком взглядом и увидела, как зрачки у него расширились от удивления. 

— Зоряна, ты? — спросил пораженный Илья. Он что-то мямлил о погоде и прочей ерунде, не сводя глаз с ее прически. Зоряна расстроилась. 

«На его месте я бы просто спросила, все ли в порядке у меня с головой», — подумала она. 

Наконец вопрос прозвучал, но какой-то вялый, неловкий. 

— Тебе что, моя прическа не нравится? — сразу бросилась в атаку Зоряна. 

— Да нет... Вполне современная стрижка. Тебе идет ... — Но дальше не удержался и все испортил: — А с длинными волосами было гораздо лучше. 

— Мешали они, слишком много шампуня уходило! — со злостью в голосе заявила Зоряна, и Илья благоразумно пере­вел разговор на другое.