Михаил Восленский - Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

• Название: Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза
• Автор: Михаил Восленский
• Жанр: Публицистика
• Год: 1991
• ISBN: 5268000632

Книга принадлежит к числу тех крайне редких книг, которые, появившись, сразу же входят в сокровищницу политической мысли. Она нужна именно сегодня, благодаря своей актуальности и своим исключительным достоинствам. Её автор сам был номенклатурщиком, позже, после побега на Запад, описал, что у нас творилось в ЦК и в других органах власти: кому какие привилегии полагались, кто на чём ездил, как назначали и как снимали с должности. Прежде всего, книга ясно и логично построена. Шаг за шагом она ведет читателя по разным частям советской системы, не теряя из виду систему в целом. Так последовательно, сама по себе, возникает целостная картина. Исходный тезис М. С. Восленского таков: уже революция создала в рамках партии монополистический привилегированный слой советского общества. В ходе дальнейшего процесса, состоявшего из ряда фаз, этот слой укрепил и узаконил свое положение. Он не только отгородил себя от общества, от народа, да и от всего мира; даже внутри него самого была воздвигнута иерархия чинов и социальных барьеров: это — номенклатура.

---

Бывало так, впрочем, и в добрежневские времена. Вспомним Василия Сталина — юного пропойцу, который, еще не дожив до 30 лет, был произведен в генерал-лейтенанты и назначен командующим авиацией Московского военного округа. Вспомним Голубцову — жену Маленкова, которую назначили директором одного из важнейших вузов страны — Московского энергетического института. Вспомним малообразованного Михаила Кагановича (брата Л. М. Кагановича), который был сделан наркомом, и в номенклатурном кругу появился самый младший брат в этой достойной семье — Юлий Каганович. Вспомним Алексея Аджубея, зятя Хрущева, который был назначен главным редактором второй по величине в СССР газеты — «Известия» и стал членом ЦК КПСС.

А как после Брежнева? Сын Андропова — Игорь был назначен сначала заместителем главы советской делегации на стокгольмских переговорах о мерах по укреплению доверия между государствами, затем сделался послом в Греции, а после ряда неудач на посту был повышен и стал «послом по особым поручениям». На международной арене стали появляться сыновья и менее крупных номенклатурщиков — членов ЦК. Я мог бы назвать примеры, но лучше приведу стихотворение из «Правды». Оно свидетельствует, что речь идет не об отдельных случаях, а об известном всем в СССР явлении:

Наследный принц,
Он и бездельник, и балбес,
И был таким всегда,
Но вхож везде и всюду без
Малейшего труда.
Ему не нужно пробивать
К успеху колею —
Ему достаточно назвать
Фамилию свою.
Она возносит к небесам,
Лелеет и хранит,
Хоть ноль без палочки он сам,
Но… папа знаменит.

В заключение поэт, убоявшись собственной смелости, робко «напомнил» номенклатурным папашам:

У нас наследных принцев нет,
Не тот, простите, строй.[178]

Именно тот строй. Тот, при котором во всех странах реального социализма на ответственных постах расселись аристократические номенклатурные семейства, а на Кубе, в Северной Корее и в Румынии образовались царствующие семьи.

Примеров можно привести много. Но делать этого нет нужды, так как описываемые явления не исключение, а правило. Это только в романах социалистических реалистов дети секретарей обкомов идут в рабочие; в действительности идут они в партийный и дипломатический аппарат. Сомневающемуся нелегко будет отыскать пример, когда бы дети из номенклатурной семьи оказались на неноменклатурном посту или не замужем за номенклатурщиком. А что случится с номенклатурными детьми после смерти или выхода на пенсию их родителей? Ничего особенного. Конечно, их больше не будут тащить за уши на все более высокие посты, но и не будут выгонять из номенклатуры. И дело даже не в том, что останутся живы влиятельные друзья их родителей: дружба в классе номенклатуры весьма корыстна, так что друзья совсем не обязательно стали бы им покровительствовать. Главное в том, что класс номенклатуры уже прошел ту стадию, когда в рвавшейся вперед толпе деклассированных выскочек все расталкивали друг друга острыми локтями и в годы ежовщины с наслаждением скидывали в бездну. С тех пор в номенклатуре выросло классовое сознание. Она живет уже не по принципу «Умри ты сегодня, а я завтра», но чувствует свою общность и мыслит в масштабе поколений. Дети должны быть хорошо устроены, дети должны быть в номенклатуре — это неписаное правило обеспечивает будущность номенклатурных сынков и дочек.

Правящий класс номенклатуры в СССР все явственнее начинает переходить к самовоспроизводству. Да, номенклатурная должность не наследуется. Но принадлежность к классу номенклатуры становится на наших глазах фактически наследственной.

Мы описали путь наверх, в номенклатуру, на примере рядового парткарьериста, взбирающегося по проторенной дорожке через партийную организацию. Можно не сомневаться, что перспективы такого продвижения в номенклатуру будут все больше сужаться и в нее все больше будут идти столбовой дорогой рожденные аристократы — отпрыски благородных номенклатурных семейств.

Значит, номенклатура развивается. А не может быть, что она уже отмирает? Мы уже говорили, что упразднена учетно-контрольная номенклатура — пусть не важный, но все-таки элемент этого класса.

В конце августа 1990 года Секретариат ЦК КПСС принял решение «упразднить номенклатуру должностей ЦК КПСС». Отныне «в ЦК будут утверждаться кадры только партийных работников, а также руководителей органов печати, научных учреждений и учебных заведений, подведомственных ЦК КПСС».[179] Так что же, наступил конец номенклатуры?

Нет. Это шаг к концу, но еще не конец.

Во-первых, остается неясным: сохраняется ли высшая: ступень номенклатуры — номенклатура Политбюро. Секретариат ЦК не вправе ее упразднить. Во-вторых, ничего не сказано о номенклатуре других партийных комитетов: ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов, горкомов, райкомов. Во всяком случае этим решением она не упраздняется.

А главное: ну, не будут «утверждать» на номенклатурные должности — будут «рекомендовать», как делается сейчас с выборной номенклатурой. Много ли от этого изменится?

Они уже начали так действовать. Под оптимистическим заголовком «Прощание с номенклатурой» в прессе было сообщено: бюро Майкопского горкома КПСС «упразднило свою номенклатуру», в которой насчитывалось 526 человек. Но тут же первый секретарь горкома заявил: «Горком не самоустраняется от формирования кадрового потенциала города… При выдвижении руководителей народными депутатами активное участие примут и горком, и первичные парторганизации». Они будут «добиваться политическими методами» выдвижения своих кандидатов на руководящие посты.[180] Так что рано еще прощаться с номенклатурой.

Номенклатура — не чиновничество, а класс, причем класс господствующий. Упразднить ее можно не рескриптом номенклатурного же органа, а изменением структуры общества.

12. Модель номенклатуры

Современная наука широко применяет метод моделирования. От модели технических изобретений она пришла к моделям пространства, а теперь — к моделям общественных явлений, правда, не стереометрическим, а описательным.

Можно ли хотя бы в основных чертах смоделировать ту социальную конструкцию, какой является класс номенклатуры? При всей условности подобной модели предпринять такую попытку не бесполезно, потому что она позволит нагляднее отразить существенные черты этого класса.

Если попробовать дать стереометрическую модель номенклатуры, то получится конус с конической же сердцевиной. На поверхности параллельными основанию окружностями будут отмечены границы: от номенклатуры райкомов в низу до номенклатуры ЦК на верху внешнего конуса и от райкомов в низу до ЦК КПСС на верху сердцевины (самая ее верхушка обозначает Политбюро, а вершина конуса — Генерального секретаря ЦК).

Однако монолитными частями модели являлись бы не параллельные срезы (комитет плюс его номенклатура), а сами два разнимающихся конуса. Классотворная сердцевина номенклатуры сделана как бы из особого материала, отличного от сравнительно рыхлого тела внешнего конуса. Это тело не только создано сердцевиной — различными ее отрезками, но и держится, как на стержне, на сердцевине в целом.

Вернемся теперь от тригонометрии к политике. Было бы ошибкой думать, что находящаяся на верху конуса номенклатура ЦК гордо взирает сверху вниз на райкомы. Нет, так она взирает только на их номенклатуру, а на руководителей райкомов партии смотрит с любезной предупредительностью, видя в них пусть не Непосредственных, но все же своих сюзеренов.

Есть ли для этого объективное основание? В самом деле: почему, скажем, министр, член правительства СССР, входящий в номенклатуру Политбюро ЦК, должен считаться с секретарем периферийного обкома и даже райкома партии, которые в эту номенклатуру не входят? Казалось бы, учинить им, как принято, по-министерски грозный разгон, привычно наорать на них из Москвы по правительственной телефонной линии ВЧ так, как он орет на своих начальников главков, — и дело с концом.

Ни за что не сделает этого министр, а будет говорить с товарищами по тому же ВЧ любезным, чуть ли не вкрадчивым голосом, который работники его министерства слышат только во время приемов иностранных гостей (заискивающего лепетания министра, когда он по «вертушке» докладывает высшему начальству, не слышит в министерстве вообще никто: в таких случаях принято выгонять всех сотрудников из кабинета, а в приемной загорается соединенная с «вертушкой» красная лампочка: входить запрещено). Министр знает: без санкции обкома он не сможет ни назначить, ни сместить директора находящегося в данной области предприятия, без согласия секретаря райкома не сможет послать его даже в самую краткую командировку в социалистическую страну, не говоря уже о капиталистической. А если эти секретари разозлятся на министра, то они смогут сделать жизнь всех его ставленников в области или районе совершенно невыносимой. Он же им ничем не сможет отплатить, потому что высшие органы не станут «подменять» секретарей. При профессиональной злопамятности секретарей и их мастерстве в интригах любые трения министра с ними могут нанести ему ощутимый ущерб в ЦК.