Алексей Нестеренко - Огонь ведут "Катюши"

• Название: Огонь ведут "Катюши"
• Автор: Алексей Нестеренко
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1975

Автор книги генерал-лейтенант артиллерии Алексей Иванович Нестеренко в годы Великой Отечественной войны приобрел большой опыт боевого применения нового оружия — реактивной артиллерии. Он командовал одним из первых в Советской Армии гвардейским минометным полком, а с мая 1942 года возглавлял оперативные группы гвардейских минометных частей (ГМЧ) Южного, Черноморской группы войск Северо-Кавказского, Брянского и 2-го Прибалтийского фронтов, с августа 1944 года был заместителем командующего артиллерией 2-го Прибалтийского, а затем Ленинградского фронтов по ГМЧ. Реактивные установки, которые народ ласково окрестил «катюшами», с первых дней своего появления на фронте наводили ужас на врага. В книге рассказывается о развитии нового оружия, о героических делах гвардейцев, умело использовавших его как в оборонительных, так и в наступательных боях.

---

С болью и гневом говорили воины о зверствах фашистских оккупантов на советской земле. Их рассказы переполняли сердца ненавистью к врагу, звали на беспощадный бой.

В подготовке к предстоящим боям политотдел полка оказывал большую помощь партийным и комсомольским организациям подразделений. Я и сейчас помню строки памятки коммунисту и комсомольцу, написанной Ступиным. Она призывала быть верным присяге и гвардейской клятве, высоко держать честь гвардейского Знамени.

Ступин много делал для того, чтобы агитационная работа в полку увязывалась с конкретными делами фронтовой жизни подразделений. Этого скромного, вдумчивого организатора вроде бы и не было видно. От него не слышали громких слов, но результаты его труда ощущались повсюду. Своими разумными советами, принципиальной оценкой явлений он очень помогал командиру полка. Наблюдая, как складывались отношения между ними, я невольно вспоминал имена Чапаева и Фурманова. Взаимоотношения Скирды и Ступина, их совместная работа во многом повторяли этот классический пример. И командир полка и его заместитель от зари до зари находилисьв подразделениях, учили, контролировали, требовали. Шла упорная и настойчивая работа по подготовке подразделений к грядущим напряженным боям. Под влиянием Артема Семеновича Скирда стал спокойнее, уравновешеннее. Словом, вопреки нашим опасениям сочетание их опыта и характеров давало прекрасные результаты.

Командир 312-го полка был человеком действия. Не в его характере было сидеть сложа руки. От него постоянно шли доклады о целях, по которым он просил разрешения производить ночные огневые налеты кочующими установками и батареями. Тактика внезапных ночных налетов была одобрена командованием фронта и широко применялась другими частями. Она изматывала противника, держала его в напряжении.

Помню, 18 июня разведка донесла, что на станции Мценск появился вражеский эшелон. Залп был дан точно. Мы с радостью наблюдали, как пылали вагоны, рвались боеприпасы. Было уничтожено восемь танков и много живой силы фашистов.

Через несколько дней западнее Мценска разведчики заметили движение машин противника. Гитлеровцы что-то перевозили по ночам. Разведчикам было дано задание выяснить, что там происходит. Они обнаружили склад боеприпасов и установили его координаты. После точного батарейного залпа раздались взрывы. Полнеба охватило зарево, полыхавшее целых шесть часов.

— Товарищ генерал! У деревни Шашкино фашисты совсем обнаглели! — докладывал мне Скирда. — Ездят себе преспокойно за водой к речке Зуше. По воскресеньям напиваются и горланят песни. Надо успокоить. Разрешите!

Я дал ему «добро». В ночь под воскресенье гвардейцы вывели две боевые машины на заранее подготовленные позиции и тщательно замаскировали. В середине дня гитлеровцы, как обычно, стали вылезать из окопов и траншей. Они уже были навеселе и распевали песни. После залпов обеих установок «концерты» врагов прекратились.

Войска фронта усиленно готовились к наступательным боям. Готовились и гвардейские минометные части. Нужно было разведать маршруты, выбрать запасные огневые позиции и наблюдательные пункты. Их следовало оборудовать не только в полосах наступления поддерживаемых соединений, но и на участках других армий. Ведькаждый дивизион «катюш» по первой же команде мог убыть на любой участок фронта. За противником велось постоянное наблюдение.

В эти дни мне, члену Военного совета группы полковнику Ломаковскому и начальнику штаба полковнику Задорину приходилось подолгу бывать в частях, проверяя их боеготовность, увязывая и уточняя планы взаимодействия с артиллерией и пехотой.

Гвардейские минометные части фронта размещались в полосе шириной до трехсот километров. Такая разбросанность требовала особого стиля руководства и напряженной работы штаба. Все мы находились в постоянных разъездах. В течение многих суток изо дня в день нам приходилось преодолевать расстояние в двести — триста километров, а иногда и больше. По фронтовым дорогам день и ночь ездили офицеры связи, командиры частей, работники штабов.

Выполнение задач гвардейскими минометными частями в огромной мере зависело от водителей боевых, транспортных, специальных машин и вездеходов. Водители! Труженики фронтовых дорог! Это они в осеннюю распутицу и зимнюю вьюгу, под бомбежкой и артобстрелом, под ружейно-пулеметным огнем неутомимо водили машины, выполняя приказ. Если мы говорим о мобильности частей, о быстрых перебросках полков и бригад в ограниченные сроки на большие расстояния по труднопроходимым дорогам, то основная заслуга в этом наших водителей. И чем лучше были подобраны и подготовлены водители в частях, тем лучше эти части выполняли боевые задачи. Когда мы говорим о героических действиях наших батарей, молниеносных выездах боевых машин на открытые боевые позиции и сокрушительных залпах прямой наводкой, то при этом опять нельзя не вспомнить водителей машин.

За время боевых действий ГМЧ на Брянском фронте автороты артсклада и взводы боевого питания частей перебросили на сотни километров к огневым позициям более 150 тысяч громоздких реактивных снарядов. С глубокой благодарностью вспоминаю я шоферов Ваню Осипова, Ивана Ивановича Беликова, Ваню Воротникова и многих других. Ведь в гвардейских минометных частях более двадцати процентов личного состава были водители боевых, транспортных и специальных машин.

Только благодаря мужеству водителей, умению их быстро оценивать обстановку, виртуозно маневрировать, вовремя изменить направление движения, скрыться в лощине или перелеске, быстро проскочить опасное место или переждать какие-то секунды многие из нас, мотавшихся днем и ночью по фронтовым дорогам, избежали, казалось бы, неминуемой гибели.

Помню яркий солнечный день. Наш «виллис» стоял возле НП, замаскированный ветками. Нужно было срочно ехать в штаб. Когда мы выехали на дорогу и водитель Иван Иванович Беликов дал полный газ, зацепившийся прутик неприятной дробью забарабанил по днищу. Мне надоело слушать эту «музыку».

— Иван Иванович, — обратился я к нему, — остановись, выбрось этот чертов прут.

Беликов резко затормозил. Однако вместо того, чтобы вылезти из машины, он, прищурив глаза, стал напряженно смотреть на солнце и вдруг громко закричал:

— На нас пикируют! Бомбы летят!

Теперь уже и я увидел два вражеских самолета, от которых отделились черные точки бомб.

— Прыгай в кювет! — скомандовал я. Не успели мы распластаться в кювете, как впереди, раздались мощные взрывы. Комья выброшенной земли упали рядом с нами. Дорогу впереди окутало дымом и пылью. Вражеские штурмовики с ревом пронеслись над нами, стреляя из пулеметов.

Стихло все так же мгновенно, как и началось. Стряхивая пыль, мы радовались, что остались живы.

— Спасибо тебе. Иван Иванович, что вовремя заметил самолеты, — сказал я.

— Не меня надо благодарить, товарищ генерал, а прутик. Если бы не он, мы бы въехали прямо под бомбы. Я его сохраню до конца войны.

И Иван Иванович вытащил из-под машины березовый прутик и бережно положил его под сиденье.

К весне 1943 года гвардейские минометные части приобрели уже достаточный боевой опыт, организационно окрепли и выросли в мощную огневую силу. Огневая производительность одного залпа любого дивизиона реактивной артиллерии была в двенадцать — шестнадцать раз вышеогневой производительности дивизионов ствольной артиллерии. А в отношении применения внезапного массированного огня высокой плотности реактивная артиллерия не имела себе равных среди других видов артиллерии.

29 апреля 1943 года решением Государственного Комитета Обороны гвардейские минометные части были переданы в оперативное подчинение командующему артиллерией Красной Армии маршалу артиллерии Н. Н. Воронову. Обособленность управления и снабжения была пока сохранена, так как центральные органы управления ГМЧ и оперативные группы фронтов успешно справлялись со своими задачами. Решение ГКО способствовало более тесному взаимодействию гвардейских минометных частей с артиллерийскими и одновременно обязывало командующих артиллерией фронтов и армий внимательно изучать особенности боевого применения ГМЧ, знать их состояние. Такие организационные мероприятия постепенно подготовляли необходимые условия для объединения ГМЧ с артиллерией.

Командующим гвардейскими минометными частями Красной Армии был назначен генерал-лейтенант П. А. Дегтярев, бывший до этого членом Военного совета ГМЧ, его заместителем — генерал-майор П. Н. Кулешов, членом Военного совета — генерал-майор Л. М. Гайдуков. Они до конца войны возглавляли ГМЧ.

В первых числах июля, следуя на Центральный фронт, к нам заехал заместитель командующего ГМЧ генерал-майор П. Н. Кулешов.

С Павлом Николаевичем Кулешовым, ныне маршалом артиллерии, мы были знакомы с 1925 года по Томскому артиллерийскому училищу, которое окончили в 1929 году. С 1930 по 1935 год мы там же служили командирами курсов, а потом помощниками начальника штаба дивизиона и командирами батарей. Наша дружба скреплялась и общими увлечениями. Оба мы занимались легкой атлетикой, лыжным и конным спортом. Павел Николаевич был еще отличным гимнастом, увлекался планеризмом, к которому приобщил и меня.