Дина Лампитт - Солдат удачи

• Название: Солдат удачи
• Автор: Дина Лампитт
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-232-00233-3

Красивые люди, прекрасные чувства, благородные поступки — все это есть в книге. А еще — мистика, предсказания, вещие сны — такие реальные, как сама жизнь, и реальность похожая на сказку. А также — проклятие замка Саттон, которое настигает каждое новое поколение его владельцев; исторические персонажи — такие странные, будто рожденные фантазией автора, и вымышленные герои — такие живые и настоящие, из плоти и крови.

И в центре повествования — прекрасная женщина, созданная для любви и живущая во имя любви.

---

Мистер Хикс изумленно взглянул на нее:

— Ты ведь не всерьез это говоришь, Горация?

— Нет, не всерьез. Но, Элджи…

— Что?

— Если кто-то из нас троих все же сумеет найти такого человека, с которым захочет соединить свою жизнь, у нас будет возможность добиваться свадьбы?

Мистер Хикс виновато посмотрел на Горацию:

— Я чувствую, что стою на дороге у вас с Идой Энн. Я уже говорил вам, что не держу вас здесь. Не стоит беспокоиться о своем старом отчиме. Я буду вполне счастлив здесь и сам по себе.

Горри подошла к нему и села к нему на колени.

— Нет, не будешь. Ты похож на побитую собаку. Но, Элджи, дорогой, ты не думал о том, чтобы предоставить жить в Саттоне кому-нибудь другому? Тогда мы смогли бы уехать все вместе и жить гораздо веселее, — сказала она.

— Обещаю тебе, что скоро подумаю об этом — как только оправлюсь от потери твоей матери.

Выйдя из комнаты, Горация обнаружила, что под дверью стоит сестра: она собиралась войти, но остановилась и подслушивала через замочную скважину.

— Старый эгоист. Он пытается нас здесь удержать. И я думаю, что ты тоже эгоистка, Горация, — зло проговорила Ида Энн.

— Я? О, Боже, почему?

— Потому что ты не хочешь уехать отсюда. В этом году мне исполнится двадцать восемь лет, и если ты мне не поможешь, у меня не останется никакой надежды.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы ты согласилась уехать отсюда вместе со мной… я ведь не могу устроиться совсем одна, это просто не принято… то, возможно, мне представился бы удобный случай. Но пока мы торчим в этой чертовой дыре, я скорее научусь летать по воздуху, чем встречу жениха. Мне кажется, это просто подло с твоей стороны.

Обычно подобные взрывы, которыми время от времени разражалась Ида Энн, Горация пропускала мимо ушей. Но на сей раз Горация, измученная жаждой любви и мыслями о ребенке, разразилась рыданиями, бросилась через Большой Зал, вверх по Западной Лестнице и ворвалась в одну из спален для гостей. Здесь она рухнула на кровать и долго-долго рыдала.

Это была одна из самых маленьких комнат в замке, довольно темная и казавшаяся еще меньше оттого, что в ней стоял огромный гардероб красного дерева, средняя дверца которого была чуть приоткрыта и представляла собой целиком высокое зеркало в человеческий рост. Когда Горация, наконец, успокоилась, вытерла глаза рукавом и заглянула в зеркало, она увидела свое отражение. Облако рассыпавшихся волос клубилось вокруг шеи, прекрасная грудь, мокрая от бурных слез, вернула свое былое великолепие. А потом Горация увидела Джона Джозефа. Он стоял в гардеробе и с улыбкой глядел на нее.

Горация слышала прежде выражение «не чуя под собой ног», но лишь теперь она полностью поняла его смысл, когда рванулась к гардеробу и распахнула дверцу. Естественно, Джона Джозефа за ней не оказалось. Это была всего лишь его военная форма — синяя, со сверкающими пуговицами, — она висела там с тех пор, как он оставил ее в замке Саттон.

Горация порывисто прижала к себе мундир. Ее окутал незабываемый запах, который она никогда бы не перепутала ни с каким другим.

— О, дорогой мой, — проговорила она, закрыв глаза и прижавшись лицом к груди мундира. — Почему тебе было суждено умереть? Почему ты оставил меня одну?

И тут внезапно, не открывая глаз, Горация поняла, что держит в объятиях не просто мундир, когда-то забытый в платяном шкафу. Она чувствовала, что он полон жизни и тепла, что ее обнимают крепкие руки, что губы Джона Джозефа щекочут ее ухо, произнося: «Прощай, любовь моя. Теперь я покидаю тебя».

Не осмеливаясь взглянуть, Горация спросила:

— Почему, почему? Я должна остаться совсем одна?

— Мы оба должны идти вперед, — произнес тихий голос. — Верь, Горация. Когда ты услышишь, как смеется Жиль, это будет знаком.

И все исчезло. Горация снова сжимала в объятиях лишь мундир. Джон Джозеф Уэбб Уэстон ушел из ее жизни навсегда. И она осталась одна. Она стояла у платяного шкафа и растерянно смотрела на сгущающиеся сумерки.

Над землей разливалась апрельская песня: белые птицы кружились в небесах, ромашки возносили ввысь золотые алтарные чаши, деревья оделись роскошной блестящей зеленью, а среди листвы прятался сам Зеленый Человек — воплощение Весны, которого легенды прозвали Робин Гудом.

Почтовый пароход, державший путь в Дувр из Кале, появился из легкого тумана, и изумленные пассажиры смотрели на двойную радугу, повисшую над прибрежными скалами.

— Это, должно быть, знак, — произнесла веселая девушка, обнимавшая такого же веселого малыша; печально было лишь отсутствие мужа.

— Да, — отозвался мужчина, стоявший рядом с ней у поручней. — Так и есть. Если загадать желание, оно должно исполниться.

Девушка с любопытством посмотрела на своего собеседника, задержавшись взглядом на его роскошной темной шевелюре с небольшой проседью, на сверкающих темных глазах, окруженных сеточкой морщин, но не утративших юного блеска, на обветренной коже. Должно быть, ему шел уже четвертый десяток, — но до сих пор он был весьма привлекателен.

Так что девушка кокетливо улыбнулась ему и спросила:

— Вы долго не были в Англии?

— Слишком долго, — ответил он. — Но больше я не повторю этой ошибки. Благодарение Богу, дни моих странствий подошли к концу.

— Ах, это чудесно, — девушка улыбнулась еще шире. — Наверное, ваши родные соскучились по вам.

— Они считают, что я умер, — ответил он, внезапно погрустнев.

На это веселая пассажирка не нашла такого ответа, который не привел бы к долгому серьезному разговору, а так как малышу понадобилось вытереть носик, да и корабль уже причалил, она ограничилась лишь замечанием:

— В таком случае, для них будет весьма приятным сюрпризом, что они ошиблись, — и она принялась собираться на берег, одновременно вытирая ребенку нос платком. — Желаю вам удачи, — добавила она, приведя малыша в порядок. — Надеюсь, вы будете счастливы.

И с этими словами она подхватила свои сумки и спустилась по трапу, обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на очаровательного незнакомца.

— Мне кажется, Горация, — сказала Ида Энн, — что в последнее время ты целыми днями только и делаешь, что бродишь по часовне. Не понимаю, что с тобой происходит. По-моему, ты стала религиозной. Ты не думаешь уйти в монастырь?

— Нет, — бодро ответила Горация. — Не думаю. Но если бы мне пришла в голову такая мысль, то лишь для того, чтобы оказаться подальше от тебя. С тех пор как умерла мама, ты стала совершенно невыносимой.

Ида Энн опустила глаза:

— Извини. Ты знаешь, почему. Я ненавижу этот склеп.

— Что ж, до поры до времени мы должны с этим смириться.

— До поры до времени? Ты что же, еще надеешься выбраться отсюда?

— Да, — с неожиданной горячностью воскликнула ее сестра. — Я уверена, что вскоре что-то произойдет. Ида Энн, ты не должна над этим смеяться… но я уверена, что со мной говорил Джон Джозеф. Он сказал, что когда мы услышим смех шута Жиля, это будет знаком.

— Знаком чего?

— Этого я не знаю.

Наступило долгое молчание. Потом Ида Энн взглянула Горации в лицо и сказала:

— Уж не думаешь ли ты, что Джекдо вернется? Уж не думаешь ли ты, что Джей Блэнчард сказал правду?

— Нет… — ответила Горация. — Да… Не знаю.

— Что ж, если он вернется, ты должна будешь уйти с ним, — твердо произнесла Ида Энн. — Я больше ничего не хочу слышать о «бедном Элджи». Я смогу сама о нем позаботиться. А потом ты устроишься и возьмешь меня к себе!

— Ах, ты, хитрюга! — воскликнула Горация, шутливо толкнув в бок Иду Энн.

— Но как же проклятие? Оно тебя не остановит?

— Я каждый день молюсь о том, чтобы этого не случилось. Вот что я делаю в часовне: молюсь и слушаю Жиля.

— Ах как чудесно! — Ида Энн от радости захлопала в ладоши. — Я пойду туда с тобой и прибавлю к твоей силе свою.

Итак, наступило время окончания Большой Шахматной Партии; все фигуры стояли на своих местах. Королева и Рыцарь с честью прошли испытание, они перенесли тяжкие страдания, душевные и физические, но не сдались и не отступили. Они не согласились стать простыми прохожими на тропах Вселенной.

Великие законы действия и противодействия встретились в конечной точке, и колесо Судьбы начало замедлять свой бег. Пришла пора хозяйке поместья спастись от зловещей Судьбы, которую уготовил ей проклятый Саттон.

На следующее утро Горация и Ида Энн ступили на порог часовни, которая некогда была Длинной Галереей сэра Ричарда Уэстона и за триста лет видела столько счастья и горя. Сестры услышали Жиля. Шут сэра Ричарда, который посвятил свое преданное сердце роду Уэстонов и погиб в саттонском лесу, явился, чтобы известить свою госпожу о том, что она спасена от проклятия королевы Эдит.

Как же он смеялся! Как он прыгал и стучал по стенам своей тростью! Сестры, конечно, ничего не видели, но все поняли. Они поняли, что вот-вот свершится чудо. Они принялись плясать и смеяться вместе с ним, и все раздоры между ними были забыты в эту минуту простой радости, переполнившей их сердца.