В. Железнов - Р.А.Ц.

• Название: Р.А.Ц.
• Автор: В. Железнов
• Жанр: Боевая фантастика

Действие происходит в недалеком будущем альтернативной реальности. Человечество после Войны — аналога Второй Мировой, смогло объединиться в Империю, хотя и весьма дорогой ценой. Единение сняло многие проблемы и значительно облегчило развитие цивилизации, идущей схожим с нашим технологическим путем. Однако изувеченная Земля сурова со своими детьми, и жизнь на ней нелегка. Изобретение Перехода раскрыло новые горизонты, подарило семь подходящих для колонизации миров, и началась стремительная экспансия человечества. Древо Миров ракрывало все новые ветви, однако было довольно быстро выяснено, что Земля находится почти на самом краю куста технологических миров. Далее шел Барьер перегиба констант, где менялись самые основы мироздания, потому освоение этого направления столкнулось с практически непреодолимыми трудностями. Военная доктрина претерпела значительные изменения. Во главу угла была поставлена жизнь солдата, поэтому постепенно была принята концепция "ползучей обороны" — целые укрепленные районы, по брови зарывшиеся в землю и бетон, перемещаются туда, где их присутствие необходимо, при помощи гигантских Установок Перехода. Укрепрайоны служат не только инструментом войны, но также дают человечеству шансы на выживание даже после самых больших катастроф — накопленные в них ресурсы и информация позволят уцелевшим людям начать все сначала. В одном из рейдов к Барьеру перегиба люди сталкиваются с цивилизацией биологической направленности, которая сразу начинает агрессивные действия — над ней также довлеет жестокая необходимость в экспансии, обусловленная внутренними причинами. Выбор направления ограничен могущественными соседями, и потому к освоению планируются забарьерные миры, уже присмотренные для себя людьми. Цивилизация действительно сильна — количество освоенных ею миров превышает полторы тысячи. Два командира земных войск, генерал Горчаков и полковник Горченко, начинают борьбу с многократно превосходящим по силам врагом. Внешний вид доминирующей расы врага весьма схож с обликом персонажей земного фольклора, эльфами. Как и фольклорные, забарьерные эльфы в полной мере — и с полным на то основанием — обладают их негативными качествами: высокомерием, презрением к "низшим расам", озабоченностью чистотой крови. В дальнейшем выясняется, что фундаментальные физические законы в мирах этой цивилизации разрешают существование иного способа воздействия на реальность — магии. Масштаб конфликта постепенно увеличивается, в него вовлекаются новые и новые силы, с обеих сторон используются страшные разрушительные виды оружия. Танки и пушки встречаются с модифицированными тварями и артефактами, ядерным и термоядерным боеприпасам с превосходящим порой успехом соответствуют поистине Великие заклятия эльфийских магов. В результате случайности при противостоянии магии и технологии возникает новое разумное существо, сочетающее в себе и то и другое. Оно начинает долгий путь к пониманию самого себя, но вокруг грохочет набирающая обороты война, и сделать это не так-то просто. В первую очередь оно должно победить и обуздать собственную Силу, опасную и черную Силу некромагии. Но чью сторону оно примет в этой войне? Встреча с человеческой девушкой и возникшее сильное чувство определяют сложный выбор. Людям исподволь помогает сильный союзник, Дракон-шумилианин, тем не менее, ставящий перед собой собственные цели и имеющий на человечество определенные виды. Эльфы, в свою очередь, имеют возможность напрямую обращаться за помощью к таинственным Урр-Казад, Держателям магических доменов Древа Миров. И никому из сошедшихся в схватке противников невдомек, что все происходящее является ничтожной частью грандиозного Замысла, должного привести к возникновению недостающей детали Вселенной.

---

— Как сделали ее ЭТИ. Только у НИХ еще и подавляющее технологическое превосходство, я вообще думаю, что это кларктех.

— Кларктех… Но зачем ИМ новая машинная раса, агрессивная к тому же?

— Пока — как буфер, чтобы мы эльфов не покусали. Еще восемь дискеток ведь у нас есть? Потом — смотря во что машины вырастут.

— Эльфы, эльфы… Чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что это были не они.

— Все нестыковки я тоже вижу. Но спутниковые кадры-то куда денешь?

— Не знаю. И все же что-то свербит вот, что-то здесь не то… Эх, знать бы, кто — я бы ему не дискету в подарок отправил, а целый фолиант!

Император вновь потемнел лицом, разбередив душу. Те самые кадры стояли перед внутренним взором, не отпуская, топя разум в черном пожаре ярости…

Помолчали.

— Ладно, все равно рано или поздно найдем. Так даже удачно вышло, чего уж — все телодвижения в эту сторону временно прекращаются. Только — как бы машины не покусали всех, со своей чистой машинной логикой. Темпы развития будут ведь…

Лантир пожал плечами:

— Думаю, ОНИ знают, что делают. Да и — мы ведь все равно уже не сможем выковырять собственную технику с Джардии?

— Не сможем. Даже 'Южный Крест' дела не решит — гразеры есть и у машин. Они наверняка уже разместили их над всем шариком.

– 'Южный Крест'? Он же…

— Прямо перед твоим приходом, на идеальной круговой орбите. Божественный чих-пых и тирьямпампация, чтоб ИХ! С 'МИРа' уже вышел модуль — космический автобус.

Собеседник только покачал головой.

— Тесно во Вселенной. Что же тогда в более развитых местах делается?

— Имеем шанс узнать это при жизни. Дискетка ведь только один цветок из букета.

— Меня беспокоит только одно — где же РАЦ?

68

Прощальный дар Оментари был… странен. Когда сердце генерала остановилось, он во вспышке кристальной предсмертной ясности понял вдруг, что именно происходит. Да, воистину, случайностям не было отдано на откуп ничего! Но как? Это выходило за рамки понимания Горчакова — чтобы сделать так, Хранительница должна была знать слишком, слишком много. Даже с учетом того, что он знал о возможностях оннов, даже после курса обучения в монастыре — это было чересчур. Впрочем, как истинный военный, генерал предпочел не задаваться неразрешимыми пока вопросами, действие подарка не следовало тормозить. Он знал теперь, что у него сейчас один-единственный миг, пока спутник пересекает ось Глаза. 'Ништо, прорвемся!' — еще успел подумать он, а далее уже не было ничего. Лишь вспышка бесконечной ослепительной БОЛИ.

…Он бездумно ворочался в вязкой смолянистой тьме, протянувшейся, по ощущениям, на многие парсеки. Да, у него оставались ощущения, вернее, одно ощущение — чудовищная, непредставимая БОЛЬ. Только она была здесь, в этой тьме, она была самой этой тьмой, и лишь через нее было возможно какое-то познание окружающего. Оттенки и всевозможные нюансы боли имели каждый свой собственный… как бы назвать? — цвет, характер и шероховатость, расцвечивая тьму подобием призрачного калейдоскопа. Постепенно он начинал ориентироваться в этом смятом, скомканном и изломанном месте, прозревая наличие подобных же страдающих сутей вокруг себя. Пространство, терзаемое некой отвратительной грандиозной силой, беззвучно корчилось и вопило, порождая огромный поток собственной черной боли — и этот поток нес их, как течение реки, к чему-то совершенно непредставимому, что ожидало их в конце, что жадно пило все стекающиеся к нему потоки. Он попытался пристальнее присмотреться глазами боли к этой Сущности, но добился лишь того, что разум начал странным образом сбоить, отказываясь постигать чуждую суть. Он перевел взор ближе, и понял, что еще один оттенок боли заключался в том, что Сущность была бесконечно далека, а значит, им предстояло падать на нее столь же бесконечное время — и это было едва ли не самым мучительным из ощущений, знать, что уже совсем скоро — когда-то, в конце всего, ты упадешь в бездонный черный провал, что чернее окружающей тьмы, и это будет абсолютный, окончательный распад, переход через такую грань, за которой не будет ничего.

Он мог различить в общем потоке почти бесконечно удаленные от него сути, попавшие в него, верно, в начале Творения, а может, и еще раньше. Они уже были перед самой глоткой бесформенной Сущности — но все-таки столь же далеко от нее, сколь и он сам, только начавший свой путь. Более того — он видел и тех, кто располагался гораздо выше него по течению потока, а значит, лишь должен был попасть в него, и этот взгляд простирался столь же далеко, как и предыдущий. На этом конце он упирался во что-то, чему и вовсе не было определений, никаких, ни возможных, ни существующих. В отличие от Сущности, на это смотреть было можно, просто абсолютно бессмысленно.

Боль… Он явственно чувствовал\понимал, что на этот раз собственная гибкость разума сыграла\играет с ним дурную шутку. Он принял правила игры, смог использовать боль как инструмент ощущений, как способ ориентации и способ познания, и это сделало его на шаг ближе к тому, что ожидало в конце. Он в чем-то уподобился Сущности, которая извлекала боль из всего, даже из самой себя, от этого росла, питаемая все возрастающим потоком, который, в свою очередь, тоже увеличивался от этого… Дурная бесконечность. Он знал, что теперь в любой момент может освободиться, достаточно лишь сделать последний шаг. Вот он, черный колокол, нужно лишь позвонить в него — и отказаться от самого себя, претерпеть окончательное преображение, и вся боль мира враз обернется абсолютным, бесконечным же наслаждением…

Но что-то не давало ему этого сделать. Какая-то ничтожно малая искра, беспокойно мятущаяся внутри, искристая белая снежинка, язычок золотистого пламени, граненая крошка колкого льда, крохотная острая звездочка. Он начал пристально рассматривать ее, и от прикосновения этого внимания искра вся затрепетала, заливаемая потоками обжигающей боли, однако обреченно-гордо продолжала удерживать незримую нить.

Внезапно он понял, что такая звездочка есть не только внутри него. Вокруг пылали… тысячи, нет, мириады таких звезд, нужно было лишь увидеть. Десяток самых ближних к нему ощутился вдруг смутно знакомыми, он со жгучим интересом присмотрелся и к ним… Как вдруг окружающую тьму расколол удар тихого грома. С оглушающим беззвучным плеском в черный поток рухнула огромная глыба черного льда, что была каким-то образом сжата в непредставимо твердую и плотную точку. Это была та же боль — только чистейший концентрат ее, как лазерный луч в сравнении с естественным светом. Что? Естественным светом? Здесь это понятие представилось настолько диким, что его перестроенный разум охватила невольная дрожь. Но выходит, он когда-то знал и такое?

И рухнувшая извне черная точка полыхнула неистовым взрывом, на миг разверзнув вязкие воды потока, раскрылась гигантской сферой пустоты, в центре которой оказался он сам и тот десяток знакомых огоньков. Получивший мгновенную передышку от боли разум тотчас узнал суть старого воина, продолжающего свой бой даже после смерти, а затем в уже начавшей схлопываться пустоте раскрылись чьи-то бело-золотые крылья. Узкая сильная ладонь дернула его в каком-то странном направлении, как будто бы — вверх, и последним усилием он прихватил с собой, вобрал в себя все одиннадцать ближних огоньков. Спустя миг волны потока накрыли опустевшее место, бессильно ярясь в неумолчном крике.

… Солнце. Прекрасно солнце в рассветной юности, стыдливо прикрытое полупрозрачной кисеей перистых облаков. Угол высоты светила над горизонтом свидетельствует о средних широтах. Шорох муравьиных лапок — красные сорванцы начали строить сто сорок восьмой горизонт, в обход глыбы мягкого песчаника. Повреждения тела незначительны, статус встроенного оружия — ноль. Тело, у него снова есть тело. Внешнее оружие — недоступно, нет данных. Реактивация нейронных связей. Да, вновь думать как обычно — нет в мире сильнее наслаждения. Ошибка, переполнение стека, отказ системы. Расширение буфера, двойная буферизация. Отказ. Тройная буферизация. Отказ. Отказ. Отказ.

…Медленно возвращается. Хорошо, что зрительный аппарат модернизирован и позволяет смотреть на солнце не щурясь. Блаженное тепло сочится между чешуйками брони, ласково касается крови на губах. Статус системы — восстановлена после серьезной ошибки. Требуется полная проверка. Ресурсов задействовано — сто процентов, резерв — ноль. Облака, влекомые ураганным ветром, несутся по небу. Барабанная дробь травяных метелок по чешуе. Стоп, каким ветром? Ветра нет. Это я торможу. Я? Мы тормозим. Кто мы? Кто?

… Тринадцать. Меня тринадцать. Я\мы почти помним каждое из предыдущих воплощений. Как же трудно думать хором. Я\седьмой, Олег Васильев, капитан осназа, а еще дипломированный спец по математическому программированию летательных аппаратов. Боевое кворумирование? Стоит подумать. Как разделить процессы? Нет резервов. Я\тринадцатый могу привлекать для обработки внешние ресурсы. Весьма обширные ресурсы. Ноль-один-ноль-ноль…