Александр Омильянович - В Беловежской пуще

• Название: В Беловежской пуще
• Автор: Александр Омильянович
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1978

Книга рассказывает о трудной и опасной работе советских и польских военных разведчиков в годы борьбы с фашизмом. Автор в живой и увлекательной форме раскрывает одну из ярких страниц в летописи советско-польского братства по оружию.

Повесть и рассказы отличаются высоким динамизмом и напряженностью сюжета.

Книга предназначается для широкого круга читателей.

---

Офицеры вышли со двора.

Наступление войск 2-го и 3-го Белорусских фронтов разорвало на части прусское логово. Замкнулось несколько крупных котлов, в которых с обреченностью, как загнанные звери, метались гитлеровцы. Окружена была и столица Восточной Пруссии — Кенигсберг. Польша была уже свободной. Фронт остановился у Одера и Нейсе.

Казалось, столь незначительный эпизод, как встреча советских офицеров с немецким коммунистом в Кентшине, быстро забудется. Но это только так казалось. Мысль о встреченном человеке не давала покоя майору Ольшевскому. Какое-то смутное предчувствие подсказывало ему, что необходимо более тщательно поинтересоваться им.

Перед одной из вилл, находившейся неподалеку от железнодорожного вокзала в Гижицко, царило оживленное движение. Здесь часто останавливались многочисленные военные автомашины. В здание входили и выходили советские офицеры, предъявляя часовому у входа свои удостоверения. Здесь временно разместился отдел контрразведки 3-го Белорусского фронта, задачей которого было очистить занятую территорию бывшей Восточной Пруссии от остатков фашистских войск, скрывавшихся в лесах, и прежде всего, от оставленной в тылу агентуры врага.

В один из мартовских дней 1945 года перед виллой остановилась, автомашина, из которой вышли два офицера и мужчина в гражданской одежде. Это были полковник Губарин, начальник отдела контрразведки, майор Ольшевский и немецкий коммунист Ленцке. Когда они очутились в кабинете, Ленцке с улыбкой обратился к обоим офицерам:

— Надеюсь, теперь, после того, что я нашел, вы товарищи, верите мне?

— Почему вы говорите о недоверии? — удивленно спросил полковник. — Ведь мы поверили вам с самого начала.

— Так мне казалось... После всего того, что гитлеровские преступники выделывали в Европе, вы вправе не доверять каждому немцу, даже самому надежному.

— Вы все еще находитесь под впечатлением того, что пережили, — махнул рукой полковник. — Что тут говорить!

Между тем майор Ольшевский достал из тряпок толстую пачку пожелтевших бумаг, положил их на стол и обратился к Ленцке:

— Значит, это ваш архив?

— Да, товарищ майор.

— Садитесь и рассказывайте, когда и при каких обстоятельствах вы спрятали его. Нас это очень интересует.

— Как я уже говорил, в здании, где были спрятаны эти документы, во время моей нелегальной работы в Восточной Пруссии находилась конспиративная квартира. Там я спрятал свой партийный билет, несколько газет нашей партии, инструкции, листовки и заметки о некоторых коммунистах, работавших на этой территории. Кроме того, я спрятал там же десятка полтора характеристик на особо опасных гитлеровцев...

— Что за неосторожность? — прервал полковник, слушая перевод майора Ольшевского. — А если бы гестапо нашло ваш архив? Вас и других ваших товарищей поставили бы к стенке. У вас была плохая система конспирации.

Ленцке умолк, угрюмо глядя в пол. Затем произнес:

— Я не рассчитывал на то, что гестапо нападет на мой след. Однако... это случилось. Но, как видите, мой скромный архив сохранился. Пусть он будет моим свидетелем.

— Интересно, где могут теперь быть люди, с которыми вы сотрудничали в этих местах? — спросил Ольшевский.

— Некоторых, наверное, арестовало гестапо еще до войны или во время войны. О других ничего не знаю. Разбросало их по свету.

— Хорошо, — сказал полковник, — даже замечательно, что вы нашли свой архив. Возьми, Ольшевский, эти документы и составь вместе с товарищем протокол об обстоятельствах их обнаружения, а потом переведи их...

Через несколько дней майор Ольшевский доложил полковнику Губарину, что выполнил его задание. Тот прочитал протокол, взглянул на приложенный к нему перевод и спросил:

— Это все подлинное?

— Да, найденные документы подлинные. Партийный билет тоже. Но знаешь, что я тебе скажу? Чем дольше я говорю с Ленцке, узнаю его, тем больше утверждаюсь во мнении, что есть в нем что-то непонятное...

— На каком основании ты это утверждаешь?

— На этот вопрос нелегко ответить так сразу. Как ты знаешь, я бывал в этих местах перед войной. Знал некоторых немецких коммунистов и антифашистов здесь, в Гижицко. О них он не может ничего сказать, а должен был бы знать их.

— В условиях конспирации всяко бывает.

— Знаю, но видишь, Павел Андреевич, коммунисты — старые конспираторы, внутренне убежденные в правоте своих идей. А он о партии, Тельмане, конспирации, наших идеях говорит так, словно повторяет хорошо выученный урок. Кроме того, я все больше убеждаюсь, что Ленцке знает русский язык.

— Неужели? Зачем же ему скрывать это от нас?

— Когда мы разговариваем при нем по-русски, он как-то сразу настораживается. Присмотрись к нему внимательней.

Полковник подпер подбородок рукой и глубоко задумался. Ольшевский молча рассматривал партийный билет Ленцке, долго и внимательно вглядывался в фотографию, потом схватил сумку, вынул лупу и, нахмурив лоб, стал тщательно изучать отдельные части партийного билета. Наконец он произнес будто про себя:

— Интересно. Партийный билет очень старый, а фотокарточка, хотя и попорченная, однако поновей. Словно кто-то мастерски ее заменил. Взгляни, — протянул он полковнику лупу и документ. Тот в свою очередь долго и внимательно разглядывал фото.

— Черт его знает, — пробормотал наконец полковник. — Может быть, ты и прав. Подсунули его нам, что ли. И без того хватает работы.

— Немцы перед отходом могли его нам подослать.

— В таком случае, какой у тебя план?

— Прежде чем я расскажу тебе, как собираюсь его проверять, послушай мои предположения, кто он, откуда и с какой целью прибыл к нам... — И майор Ольшевский снизил голос до шепота.

— Да, такое вполне возможно, — взволнованно проговорил полковник Губарин, — согласен. Но теперь самое важное — собрать улики.

— Это будет нелегким делом. Сначала я запрошу шифровкой Москву, чтобы немецкие коммунисты, находящиеся в эмиграции, ответили, знают ли они такого деятеля их партии и могут ли что-нибудь сообщить о нем. Потом, разыщу бывших узников концлагеря Хоенбрюк, чтобы они также рассказали все, что знают о Ленцке. Затем нужно будет оказать ему полное «доверие». Скажем, что мы берем его на работу к нам в отдел, что он наш товарищ, что мы рассчитываем на его помощь в разоблачении известных ему фашистов. Выдадим ему соответствующие документы, чтобы он мог свободно передвигаться. Кроме тебя и меня, никто пока не должен знать, что мы изучаем его. Наблюдение за ним будет нелегким делом. Но это я беру на себя. Если он не тот, за кого себя выдает, — должен клюнуть на эту приманку. Ну а если я ошибаюсь, то назови меня дураком и перестраховщиком.

— Хорошо, делай так, как считаешь нужным, — закончил разговор полковник.

Раздался стук в дверь, в комнату вошел один из офицеров и доложил:

— Товарищ полковник, важное сообщение...

Офицеры вопросительно посмотрели на него.

— Наш радиоперехват засек передачу вражеской радиостанции. Она работает где-то поблизости от Гижицко. Вот их шифровка, — положил он на стол листок бумаги, покрытый столбиками цифр.

— Сумеете расшифровать? — спросил полковник.

— Постараемся.

— Хорошо. Пусть ваш радиоперехват день и ночь следит за эфиром. Надо любой ценой засечь радиста.

— Есть! — офицер козырнул и вышел из кабинета.

— Новая загадка. Господин генерал Гелен не хочет проигрывать, — промолвил полковник. — Хорошо, Ольшевский, действуй, только пусть тебя не подведут нервы и не зарывайся особенно. Мне кажется, что дело обещает быть интересным...

Неделя проходила за неделей. В отделе контрразведки в Гижицко шла интенсивная работа. Ленцке акклиматизировался здесь неплохо. Последняя официальная беседа с полковником Губариным и майором Ольшевским порадовала его, вернула ему уверенность в себе. Ему выдали документы, что он является работником отдела. Он имел неограниченную свободу передвижения. Поразительно быстро заучивал он русские слова, которые произносил немного смешно, с немецким акцентом. С его помощью действительно быстро было обнаружено несколько гитлеровцев из числа оставшихся в Гижицко, но это была мелкота. Тем не менее он получил за это благодарность.

Работники отдела ценили его и видели в нем представителя тех сил Германии, которые гитлеризму не удалось подавить. Только майор Ольшевский, который очень «подружился» с Ленцке, продолжал тонко «разрабатывать» его. День за днем он накапливал незначительные, казалось бы, детали, анализировал их, делал выводы.

Недели через две пришел ответ из Москвы. Немецкие коммунисты, находившиеся в эмиграции в Москве, и деятели Комитета «Свободная Германия» информировали:

«Вальтер Ленцке нам известен. Был такой член Коммунистической партии Германии. Мы сомневаемся, что он когда-либо действовал в Восточной Пруссии. Он мог быть там лишь в качестве курьера. Районами его деятельности были Берлин и Центральная Германия. Ленцке был арестован в 1937 году и брошен в концентрационный лагерь в Бухенвальде. Полагаем, что он там был убит...»