Эдриан Джилберт - Тайны Майя

• Название: Тайны Майя
• Автор: Эдриан Джилберт
• Издательство: “Вече”, 2000.
• Жанр: История
• Год: 2000
• ISBN: 5-7838-0508-4

Среди древних цивилизаций одной из самых загадочных остается цивилизация майя. Каковы ее истоки и особенности, что кроется за особыми представлениями майя о времени и астрологии, в чем загадка удивительно точного календаря майя? Эти и другие интригующие вопросы затрагивают в своей книге известные исследователи Э. Джилберт и М. Коттерелл, считающие жизненно необходимым для человечества восстановить древние знания майя, разгадав оставленные ими заветы.

Adrian Gilbert and Maurice Cotterell
THE MAYAN PROPHECIES
Unlocking the Secrets of a Lost Civilization
_{© Text Adrian Gilbert and Maurice Cotterell 1995.
© Перевод. Луговской С., 2000.}

---

Эти изображения у меня вызвали отвращение, и я мог только посочувствовать рабам майя, служившим «материалом» для этих кровавых жертвоприношений. Если же тольтекский Кецалькоатль действительно тот, чье возвращение было предсказано ацтекам, то, может быть, Кортес и вправду был его новым воплощением, потому что проявил не меньшую жестокость и беспощадность к людям, завоевывая их страну. И все же я не мог отделаться от впечатления, что здесь что-то не так, недаром же Ланда намекал на разные версии о том, когда явился Кукулкан — до жителей Ицы, после или вместе с ними.

К тому времени стало уже понятно, что культ Кецалькоатля-Кукулкана значительно шире, нежели культ этого царя и, очевидно, значительно древнее. Здесь, как и в Ушмале, изображение символа этого бога-змеи, покрытой перьями, украшало многие здания; особенно это относится к пирамиде Кукулкана, которую Ланда назвал «главным зданием» города. Он сам посетил ее и написал о ней так:

«В верхнюю часть этого здания ведут 4 лестницы с 4 сторон света, шириной в 33 фута, по 91 ступеньке, и взбираться по ним опасно… Когда я видел это здание, там по обе стороны от основания лестницы, на расстоянии фута, были искусно сделанные скульптурные изображения змеиных голов со свирепораскрытыми пастями»[91].

Эти удивительные головы сохранились до нашего времени, и я смог их хорошенько рассмотреть. Но они есть не только там; их можно найти у основания лестниц любого сколько-нибудь значительного здания в Чичен-Ице. Чаще всего это парные изображения змей у входа в храмы, нередко с хвостами в виде латинской буквы «L», как у гремучих змей. Можно найти также изображения пернатых змей на стенах храмов, из пасти этих змей «выглядывают» человеческие лица (рис. 37). Я подумал, не может ли этот символ означать, что змеи «рождают» этих людей, возможно жрецов, прошедших посвящение. Подобные маски я видел и в Ушмале и не сомневался, что все они как-то связаны с культом Кецалькоатля, хотя еще не совсем понимал, в чем тут дело.

Рис. 37. «Оперенная змея» и человеческая голова, «выглядывающая» из ее пасти

Возвращаясь к пирамиде Кукулкана, можно сказать: теперь уже установлено, что, как предполагал Ланда, она имела космологическое значение. Не случайно там с каждой стороны по 91 ступеньке и еще одна — наверху, у входа в храм. Все вместе они явно символизируют 365 дней года. Также не случайна ориентация пирамиды по четырем сторонам света. Ланда рассказывает, что юкатанские майя проводили новогодние празднества каждый год по-иному. 20 дней, составлявших их месяц, были разбиты на 4 «пятерки». Название первой группы-«пятерки», по словам Ланды, определяло «божественную букву» года и главного бога, с которым был связан этот год. Он писал об этом:

«Среди множества богов, которым поклоняются эти люди, можно назвать четырех, которых они называют «Бакабы». Это, как говорят индейцы, четыре брата, которых главный бог, сотворив Землю, поставил в четыре ее угла, чтобы они поддерживали небо. Рассказывают также, что Бакбы уцелели, когда мир был уничтожен потопом. У каждого из этих божеств были и иные имена, означавшие стороны света, куда были поставлены эти четверо, а каждой из этих сторон света были присвоены божественные буквы (символы), и с их помощью можно было узнавать обо всех счастливых и несчастливых событиях в году, который «принадлежал» каждому из них, а по первой букве (символу) можно было узнать все остальное»[92].

Рассказывает Ланда и о том, что в каждом юкатанском городе был обычай держать груду камней в четырех городских воротах, выходящих на север, юг, запад и восток, для того чтобы отогнать злых духов, прежде чем войти в Новый год. Если принять во внимание «календарное» значение ступенек пирамиды Кецалькоатля, как и ее ориентацию по сторонам света, то станет очевидным: это здание символизировало как бы главную ось, вокруг которой вращается мироздание. Но была у пирамиды и еще одна интересная черта, о которой Ланда не упоминает, потому что обнаружена она была только при реставрации этого здания в XX веке. Дважды в году, в дни равноденствия, благодаря игре солнечного света, происходит вещь, которая непосвященным может показаться чудом: по этим дням на балюстрады падают тени, принимающие форму скользящих змей. Можно только предполагать, что это символизировало для майя, хотя, возможно, тем, кто наблюдал это явление, казалось, что призрачный Кецалькоатль как бы возвращается к жизни.

Но храм не принадлежал безраздельно только божеству-змее. Как и в Теотиуакане, пирамида Кецалькоатля изнутри украшена изображениями двух главных богов и, очевидно, не раз перестраивалась. При археологических раскопках в пирамиде была обнаружена внутренняя лестница, которая вела наверх, в особую палату, где находился искусно выполненный трон в виде красного ягуара с пятнами из зеленого нефрита. Увидев его, я вспомнил изображение в Паленке: царь Пакаль, сидящий на троне в форме ягуара. Похоже, что тольтеки, перестраивавшие пирамиду, позаимствовали этот образ у майя; но те-то откуда его взяли?

Есть в Чичен-Ице и еще одно интересное здание, именуемое «Каракол» (что по-испански значит «улитка»). Внутри этого здания, круглого в поперечном сечении, есть винтовая лестница, ведущая в верхнее помещение (отсюда и название здания). Эта комната с маленькими окошками, как считают исследователи, играла роль обсерватории для наблюдения за планетами, особенно за Венерой.

Из Чичен-Ицы мы направились в Мериду, столицу Юкатана. Здесь в 1542 году создал свою базу дон Франциско де Монтехо, один из командиров Кортеса. Впоследствии Мерида превратилась в процветающий испанский город, который своим богатством был обязан одному из видов кактусов, довольно распространенному в этих краях. Из его листьев долгое время получали особый материал — «сисал», служивший сырьем для производства веревок и бечевок. В настоящее время это производство находится в упадке, так как кактус был заменен более дешевыми синтетическими материалами, но и сейчас его используют для производства корзин, обуви, гамаков и панам. В Мериде немногое сохранилось от ее старинного очарования. За последние 20 лет, благодаря миграции населения, число его жителей перевалило за миллион. Узкие улицы переполнены пешеходами и транспортом. Постоянный шум, загрязненный воздух и толчея делают хождение по магазинам занятием не только утомительным, но и небезопасным.

Остановившись в отеле «Каса дель Балам» («Дом Ягуара»), мы решили найти книжный магазин, чтобы получить сведения о городах, где жили майя. Мы нашли такой магазин неподалеку от гостиницы. Просматривая англоязычную литературу в поисках информации о майя, я нашел несколько книжек, написанных неким господином Хосе Диасом Болио, назывались они «Гремучая змея и цивилизация майя», «Геометрия майя и искусство, связанное с гремучей змеей» и даже «Школа гремучей змеи». Купив несколько таких книжек, я принес их к нам в номер и начал читать. Оказалось, что это не просто развлекательные брошюрки; в них я нашел ответ, отчего не только майя, но и все доколумбовые культуры были так привержены к змее. Я читал до поздней ночи и, узнав, что Диас Болио живет в Мериде, решил на другой же день найти его.

ВСТРЕЧА С ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ

На такси я добрался до пригорода, когда наступил вечер. Хосе Диас Болио приветствовал меня у дверей своего дома. Как выяснилось, ему уже за 80; при этом он сохранил ясность и живость ума и очень охотно согласился поговорить со мной о происхождении культуры майя. Около 50 лет он изучал их искусство и архитектуру, но неортодоксальным методом. За свою долгую жизнь этот человек успел побывать и солдатом, и поэтом, и музыкантом, и археологом. Все эти профессии как-то подходили ему, и я вполне мог представить его молодым человеком — участником революционных войн, которые долгие годы сотрясали Мексику. Железная воля и решимость, сослужившие этому человеку хорошую службу в трудные годы, не изменили ему и теперь. Передо мной был человек, обладающий знанием и мудростью, повидавший мир, не боявшийся теперь предстать перед вечностью.

Перед нами на столе лежало более двадцати книг и брошюр, которые дон Хосе написал и опубликовал без посторонней помощи. Всеми силами он проталкивал свои идеи, несмотря на противодействие не только общественного мнения (считалось, что он наносит урон репутации Мексики), но и своих друзей. Идея автора была довольно проста, но с ее помощью он пытался объяснить очень многое. По Диасу Болио выходило, что культура майя, как и все культуры индейцев Центральной Америки, так или иначе связана с культом гремучей змеи. Он заверял меня, что это не гипотеза, а бесспорный факт, который он не раз сумел доказать на протяжении последних 50 лет. Он уверял, что майя буквально вывели свои знания о мире, так сказать «из пасти гремучей змеи».