Маргарита Рудомино - Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.

• Название: Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.
• Автор: Маргарита Рудомино
• Издательство: Прогресс-Плеяда
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-93006-052-5

Маргарита Ивановна Рудомино (1900–1990) — основатель и бессменный на протяжении пятидесяти лет директор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы. Ей выпала трудная, но счастливая судьба — всю жизнь Маргарита Ивановна занималась делом, которое знала и любила. Она видела результаты своей работы. А.В.Рудомино, сын Маргариты Ивановны, собрал мемуарные записи, дополненные воспоминаниями знавших библиотеку и ее директора людей, деятелей культуры ХХ века. Воспоминания сопровождаются письмами, документами и фотографиями из архива семьи Рудомино.

---

Просим Вас, в случае Вашего принципиального согласия, дать распоряжение о передаче библиотеке трофейной литературы по тематике библиотеки (литературоведение, языкознание, художественная литература, научно-популярная литература, искусство и культура, справочные издания, энциклопедии и словари на иностранных языках) и переслать по возможности в Москву, по адресу библиотеки — Столешников пер., 2.

В случае затруднений в пересылке, просьба включить в Ваши бригады, командируемые в Германию, несколько квалифицированных библиотечных работников нашей библиотеки для отбора необходимых нам книг на месте.

Директор Гос. Центр. Библиотеки Иностранной литературы М.Рудомино.

P.S. Не считаете ли Вы своевременным и необходимым издание категорического приказа по Красной Армии, аналогичного приказу товарища Ленина в 1918 г. в отношении книг бывш. помещичьих библиотек, запрещающего уничтожать книги, использовать литературу не по назначению, а также предусматривающего ряд мер по охране книжных фондов на территории Германии до их разбора".

"ПРИКАЗ

по Комитету по делам культурно-просветительных учреждений при СНК РСФСР № 125 от 5 мая 1945 года

1. Командировать в распоряжение Начальника тыла Красной Армии для выполнения спецзадания с 6-го мая 1945 г. МАНЕВСКОГО Алексея Дмитриевича, директора Научно-исследовательского института музейной и краеведческой работы.

<…>

4. Командировать в распоряжение Начальника тыла Красной Армии для выполнения спецзадания с 6-го мая 1945 года директора Государственной библиотеки иностранной литературы РУДОМИНО Маргариту Ивановну.

Заместитель Председателя Комитета Чекина".

В первые дни пребывания в Берлине с 6 мая я вела дневник, однако уже 12-го, из-за насыщенной событиями жизни, дневник был заброшен.

6 мая 1945 г. 6 ч. утра — аэродром.

9 ч. утра — вылет из Москвы.

12 ч, — Минск. Тошнота. Туман.

6 ч. вечера — аэродром в Берлине. Гостиница аэродрома. Разрушения. Трупы в комнатах, трупы в канаве.

9 ч. вечера — 3 ч. утра — в кабине грузовика, разрушенные городки. Клостерхоф. Комендатура. Клуб с джазом. Первые немцы. Немец со свечкой у калитки. Размещение по квартирам. Сбор постелей в погребе. Собака Пипо. Разрушения в квартире жокея. Ночь в комнате наверху.

7мая. Поиски новой квартиры. Военная комендатура. Переезд. Столовая. Штаб. Тачки с подушками по улицам — возвращение немцев в квартиры.

11 ч. вечера — конец войны (англ. радио).

8 мая. 10 ч. утра — Берлин — город руин и мертвецов. Пожары. Караваны переселенцев-иностранцев. Немцы возвращаются в Берлин. Велосипедисты. Тачки с вещами и людьми. Очереди с ведрами за водой. Корпорации книгопродавцов. Руины на Potsdamer str. — три библиотеки не существуют. Загородное управление связи. Брошенные квартиры СС. Поездка на открытых машинах обратно.

Поздно вечером, по дороге к дому узнали из фронтового радио о капитуляции Германии. Радость. Целовались со своими в машине. Регулировщицы смеялись, отдавали честь, бойцы аплодировали, танцевали. Рупор огромной мощности на грузовике объявлял приказ Жукова по частям 1 — го Белорусского фронта.

9 мая. Лень отдыха. Машину в Берлине не получили. Санитарный день — еда, сон, прогулки по местности. Вечером — штаб, сообщения о конце войны; один час — салюты: зенитки, трассирующие пули, фейерверк, залпы из орудий, ружейные и револьверные выстрелы.

10мая. Берлин на своей грузовой. Обзор города из кабины машины. Те же камни, камни, пыль, разрушения, пожары — догорал Рейхстаг, Сельскохозяйственный музей разбомблен, остатки залов, подвалы. Библиотека изучения Восточной Европы. Разбитый Музей транспорта и строительства. Рыжая немка со стеклами — жена профессора-этимолога. Советская девушка, потерявшая мужа. Завтрак под сиренью. Выставка в железнодорожном депо — полное разрушение. Склады с охраной. Стрельба. Очки на полу. Возвращение — путаница на Frankfurter Айее. Трофейная машина из Музея; в кузове грузовика.

Поздно вечерам — подробные сообщения Одинцова о Москве, об окончании войны, Дне победы, ликование. Печаль, что этот день не в Москве. Беспокойство о сыне[36].

11 мая. Машины нет. Перенесли на карту свои объекты[37]. Раздражение беспомощностью. Ухудшение питания — 2 раза в день. Письма домой. Выселение хозяев из квартала. Чтение московских газет.

12 мая. Опять на грузовой. Высшая техническая школа на Шарлоттенбург-шоссе. Яма в саду, в результате мины, — книги в ней из библиотеки Высшей технической школы. Подвал в мастерских. Разбитое помещение училища. Геологический музей на N этаже. Комендант Шарлоттенбурга обещал дать немцев для выкопки книг после разминирования. Прусская школа изобразительного искусства. Библиотека — дублеты, остальные книги вывезены в Тюрингию.

Вот как я описывала свои впечатления в письмах семье.

Берлин, 10 мая 1945 г.

Родные мои — не могла узнать свою полевую почту, поэтому и не писала. Получили ли мое письмо от 6 мая с аэродрома? С Ринушкой не удается связаться, надеюсь на будущее.

Берлина нет, и поэтому сложно работать. Поверить трудно, что видим своими глазами. На машине едем по часу — и всего несколько целых домов. Если бы не жители, которые все же имеются на улицах, то город — мертвый, город руин. Что хотели, то и получили. Немцы — подобострастны, и все в один голос, что они ненавидели Гитлера. А когда их спрашиваешь, где же они были 12 лет, — каждый говорит, что народ был под гипнозом, но всегда желал его гибели. Трудно сейчас разобраться в них, но не веришь им.

В работе пока ничего утешительного. Много вывезено, много спрятано, много под руинами. Устаем зверски. Живем в дачной местности[38]. Вечерами отдыхаем. Питаемся хорошо. Как твоя поездка, Толек[39]? Пишешь ли ты регулярно Адриану? Если уедешь — поручи Марусе [40]это сделать.

Крепко, крепко Вас целую.

Как Марианка?

Так она и не видала свою мать в военном.

М.

Берлин, 14 мая 1945 г.

Милые мои!

Как вы живете? Уехал ли ты, Толик, или занимаешься огородами? Как девочка, Анна Ивановна? А самое главное, как Ринок? До сих пор не удалось с ним связаться, хотя надежды не теряю и думаю все же к нему попасть. До сих пору нас нет своей ППС [41], и поэтому не могу написать ему своего адреса. Я написала ему, что я у Сабурова[42], но боюсь, что он не рискнет с таким неточным адресом отпрашиваться сюда. У меня план попозже достать машину и поехать самой к Рокоссовскому, а там узнать, где он, и разыскать его. Вчера так взгрустнулось, что был момент сожаления о моей поездке сюда.

Теперь о нас. Живем мы под Берлином в чудной дачной местности, почти не тронутой войной. Живем в отдельной даче (конечно, такую бы мне больше хотелось бы иметь, чем у нас) с малюсеньким садиком. Сирени повсюду масса, главным образом персидской; уже распустились ландыши, тюльпаны и масса декоративных кустарников. Очень хотелось бы, чтобы ты, мой дорогой, посмотрел и так же спланировал наш сад. У нас здесь в садике — вишни, яблони и груши в цвету, смородина уже крупная и много крыжовника. Хозяева мы здесь и мечтаем о хорошем урожае, хотя яблок, надеюсь, не дождемся. У меня отдельная комната на втором этаже с окном в сад, у моих коллег две комнаты тут же. Внизу — пустые комнаты, думаем их занять, а то еще кого-либо поселят. Внизу — столовая и гостиная, с пианино, но пока там не бываем — дружбы у нас никакой. Кстати, это очень мешает работе. Столовая общая почти рядом с нашим домом. Кормят последние дни уже по-московски — значительно хуже и только 2 раза в день —9 ч. завтрак и 7 ч. вечера обед. Но это мало заметно, т. к. целый день мы в городе, и там иногда удается пообедать. Стояла такая жара (до 30), что и есть не хотелось. Устаем сильно. Неполадки с машиной. У нас через день легковая, а в остальные дни получаем грузовую. Это прямо ад — грязные приезжаем, по центру не пускают, приходится добираться часами. Сегодня стало немного свежее, и дышать уже можно. Работа пока не спорится, ноя думаю, что это в первое время.

О Берлине я уже писала — его нет, есть только на окраинах. Но сейчас это такая приевшаяся картина, что обращаешь внимание, лишь когда удивляются новички. Немцы по-прежнему подобострастничают и наперебой пытаются разъяснить дорогу. Всё они спрятали под землей, приходится самим разыскивать. На днях начнут торговать, опишу тогда. Побывавшие в Варшаве говорят, что здесь еще хуже, но чтобы поверить — надо самому видеть. Каждый раз, когда это видишь, чувствуешь удовлетворение и правильность. Надо полностью вытравить нацистский дух. Конечно, сейчас они все против старого, но не верим.

Крепко, крепко Вас целую, мои дорогие. Очень хочу скорее о Вас узнать, но придется подождать получения моего адреса.