Генрих Клейст - Драмы. Новеллы

• Название: Драмы. Новеллы
• Автор: Генрих Клейст
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1969

Жизнь Генриха фон Клейста была недолгой, но бурной. Потомок старинного дворянского рода, прусский офицер, он участвовал в походах против Франции в 1793–1797 годах, однако оставил службу ради литературной деятельности. Его творчество застало современников врасплох. Клейст настолько очевидно отличался от других романтиков, что кто — то из критиков назвал его «найденышем поэзии». В его произведениях отразилось смятение собственных души и ума, накал чувств, в них была атмосфера грозы и трагедии. Герои Клейста жили без оглядки, шли до предела и гибли всерьез. Трагическим и очень странным был уход из жизни самого писателя — двойное самоубийство со своей последней подругой. Смерть Клейста, как и его творчество, поразили многих… Прошли столетия, а новеллы и пьесы немецкого писателя Г. фон Клейста все еще находят отклик в сердцах читателей. Сегодня пришло время перечитать произведения Клейста.

В данный том вошли избранные драмы и новеллы немецкого писателя XIX века Генриха фон Клейста. В книгу включены драмы «Роберт Гискар», «Разбитый кувшин», «Пентесилея», «Кетхен из Гейльброна», «Принц Фридрих Гомбургский», новеллы «Михаэль Кольхаас», «Маркиза д'О», «Землетрясение в Чили», «Обручение на Сан-Доминго», «Локарнская нищенка».

Перевод Б. Пастернака, Ю. Корнеева, Н. Рыковой, Н. Ман, Г. Рачинского.

Вступительная статья Р. Самарина.

Примечания А. Левинтона.

Иллюстрации Б. Свешникова.

---

Пояляется рыцарь Шауерман, неся на плечах фрейлейн Кунигунду фон Турнек.

Георг. Вон там хижина угольщика.

Явление пятое

Те же, рыцарь Шауерман с фрейлейн Кунигундой, рыцарь Вецлаф и всадники бургграфа. Два угольщика.

Фрейбург (стучась в хижину). Эй, эй!

Первый угольщик (изнутри). Кто стучит?

Фрейбург. Нечего спрашивать, бездельник, открывай.

Второй угольщик (изнутри). Ого! Придется подождать, пока я поверну ключ. Кто там, уж не сам ли император?

Фрейбург. Мерзавец! Если и не он, так тот, кто здесь правит. Вот сейчас обломаю с ближайшего сука скипетр, чтобы ты это на себе почувствовал.

Первый угольщик (выходит из хижины с фонарем в руке). Кто вы такие? Чего вам надо?

Фрейбург. Я рыцарь, а эта дама, которую несут на руках, тяжело больна и…

Шауерман (сзади). Убрать свет!

Вецлаф. Выбить у него из рук фонарь!

Фрейбург (отнимая у угольщика фонарь). Плут! Будешь ты тут светить?

Первый угольщик. Господа, по-моему, тут самый главный — я! Зачем вы забираете у меня фонарь?

Второй угольщик. Кто вы такие? Чего вам надо?

Фрейбург. Рыцари, хам ты несчастный, сказано тебе уже было!

Георг. Мы — странствующие рыцари, добрые люди, в пути нас застала непогода.

Фрейбург (перебивая). Воины мы, идем из Иерусалима к себе на родину. А эта дама, которую несут, закутанную с ног до головы в плащ, это…

Удар грома.

Первый угольщик. Ишь, хватило так, что небо разорвалось! Из Иерусалима, говорите?

Второй угольщик. У этого грома такой рык, что ни слова не расслышать.

Фрейбург. Да, из Иерусалима.

Второй угольщик. А особа женского пола, которую там несут…

Георг (указывая на бургграфа). Больная сестра этого господина, честные люди, ей надо…

Фрейбург (перебивая). Его сестра, прохвост, а моя супруга — тяжело больна, сам видишь, град и ливень чуть не убили ее, так что она ни слова вымолвить не может. Ей надо местечко в твоей хижине, пока не пройдет гроза и не наступит день.

Первый угольщик. Место в моей хижине?

Георг. Да, добрый угольщик. Пока не пройдет гроза и мы не сможем ехать дальше.

Второй угольщик. Клянусь душой, чего только не наговорили, а все ваши слова не стоят дыхания, с которым они из вас выходят.

Первый угольщик. Исаак!

Фрейбург. Ну, пустишь нас?

Первый угольщик. Я и собак императорских пустил бы, господа, если бы они выли у меня под дверью. Исаак! Бездельник! Оглох, что ли?

Мальчик (из хижины). Э, слышу! Чего там?

Второй угольщик. Расстели солому, бездельник, а поверх одеяло. Придет больная дамочка и ляжет в хижине. Слышишь?

Фрейбург. А кто там у тебя?

Первый угольщик. Да белобрысый мальчишка, десятилетний, помогает нам.

Фрейбург. Хорошо. Сюда, Шауерман. Здесь один узел развязался.

Шауерман. Где?

Фрейбург. Да ладно! Туда ее, в угол. На рассвете я тебя позову.

Шауерман уносит Кунигунду в хижину.

Явление шестое

Те же, без Шауермана и Кунигунды.

Фрейбург. Ну, Георг, и ударю же я теперь во все кимвалы радости: попалась она нам, попалась в наши руки эта Кунигунда фон Турнек! Не будь я окрещен именем моего отца, если даже за весь божий рай, о котором молился в детстве, отдам то наслаждение, что мне назавтра уготовано. — Почему ты раньше не приехал из Вальдштеттена?

Георг. Да ты меня раньше и не звал.

Фрейбург. Ох, Георг! Посмотрел бы ты на нее, как она гарцевала, точно в сказке, окруженная всеми здешними рыцарями, — ну прямо солнце среди планет! Только что не говорила она кремешкам на дороге, из которых искры вылетали: извольте таять, когда меня видите. Фалестра[133], царица амазонок, спускаясь с Кавказских гор просить Александра Великого, чтоб он ее поцеловал, не была божественнее и пленительнее.

Георг. Где ты ее захватил?

Фрейбург. На расстоянии пяти часов, Георг, пяти часов от Штейнбурга, где рейнграф давал ей целых три дня шумные празднества. Едва провожавшие ее рыцари отъехали, как я свалил ее двоюродного брата Изидора, что при ней оставался, на землю, вскочил с ней на вороного, да и был таков.

Георг. Макс, Макс! Что ты…

Фрейбург. Сейчас скажу, друг…

Георг. Для чего все эти чудовищные приготовления?

Фрейбург. Милый! Добрый! Чудный! Это мед Гиблы[134] для моей души, высохшей от жажды мести, как деревяшка. Зачем допускать, чтобы эта пустая оболочка высилась на пьедестале, подобно олимпийской богине, и отвлекала нас и нам подобных от христианского храма? Долой ее, в мусорную кучу, чем выше она красовалась — тем ниже падет, пусть все видят, что никакого божества в ней и не бывало.

Георг. Но ради всего святого, скажи ты мне, из-за чего ты к ней полон такой бешеной ненависти?

Фрейбург. О Георг! Человеку ничего не стоит бросить в грязь все, что он называет своим, кроме чувства. Георг, я любил ее, а она была недостойна моей любви. Я любил ее, а она посмеялась надо мной, она была недостойна моей любви. Я скажу тебе одну вещь… Но я бледнею, когда об этом думаю. Георг, Георг! Когда черти становятся в тупик, надо им посоветоваться с тем петухом, что без толку бегал вокруг курочки, а потом вдруг увидел, что она изъедена проказой и ему для забавы не пригодна.

Георг. Но ты не обойдешься с ней не по-рыцарски?

Фрейбург. Нет. Боже упаси. Никакому слуге я не поручу своей мести. Я отвезу ее обратно в Штейнбург к рейнграфу, а там только и сделаю, что сниму с нее шейный платок. Вот и вся моя месть!

Георг. Что? Шейный платок снимешь?

Фрейбург. Да, Георг, и созову народ.

Георг. Ну, а когда это будет сделано, ты…

Фрейбург. Э, тогда я насчет нее пофилософствую. Тогда я выставлю вам по ее поводу метафизическое положение, как Платон, а потом я разъясню его на манер веселого Диогена.[135] Человек есть… Но тише… (Прислушивается.)

Георг. Ну же! Человек есть?..

Фрейбург. По Платону, человек есть двуногое неоперенное существо. Ты знаешь, как это доказал Диоген: кажется, он ощипал петуха и бросил его в толпу… И эта Кунигунда, друг, эта Кунигунда фон Турнек, она, по-моему… Но тише! Не будь я мужчиной, если кто-то не спрыгнул там с коня!

Явление седьмое

Те же и граф фом Штраль, который входит в сопровождении Фламберга. Потом появляется Готшальк и мальчик-угольщик.

Граф фом Штраль (стучится в дверь). Эй вы там, добрые угольщики!

Фламберг. В такую ночь и волков в ущелье о приюте попросишь.

Граф фом Штраль. Можно войти?

Фрейбург (загораживая ему дорогу). Позвольте, господа! Кто бы вы ни были…

Георг. Войти туда вам нельзя.

Граф фом Штраль. Нельзя? А почему?

Фрейбург. А потому что там места нет — ни для вас, ни для нас. Там лежит моя тяжелобольная жена, а в единственном свободном углу поместилась ее прислуга: вы же не выгоните ее оттуда?

Граф фом Штраль. Нет, клянусь честью! Напротив, желаю ей поскорее там поправиться. Готшальк!

Фламберг. Ну, значит, переночуем в гостинице «Под открытым небом».

Граф фом Штраль. Готшальк, я тебя зову!

Готшальк (за сценой). Здесь!

Граф фом Штраль. Подай сюда одеяла. Расположимся тут, под деревьями.

Входят Готшальк и мальчик-угольщик.

Готшальк (принося одеяла, шепотом). Черт знает, что здесь за дела творятся. Парнишка говорит, что в хижине сидит мужчина в доспехах и сторожит благородную девицу, а та лежит связанная и с кляпом во рту, словно теленок, привезенный на бойню.

Граф фом Штраль. Что ты говоришь? Девица благородная? Связанная и с заткнутым ртом? Кто тебе это сказал?

Фламберг. Мальчик! Откуда ты это знаешь?

Мальчик. Тсс! Во имя всех святых! Что вам, господа?