Николай Чергинец - Вам — задание

• Название: Вам — задание
• Автор: Николай Чергинец
• Издательство: Издательство «Художественная литература»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1982

Роман Николая Чергинца рассказывает о суровом и героическом времени Великой Отечественной войны. Главными героями являются сотрудники милиции, которые самоотверженно защищают Родину, а потом ведут борьбу с бандитами в освобожденных областях. Автор показывает взаимоотношения людей, любовь, дружбу, верность, ответственность человека перед своей совестью в трудных условиях войны.

---

— Да, Петр Петрович, я пришла проститься. Наш госпиталь переводят на другой участок фронта. Война есть война, — она опять грустно и будто виновато улыбнулась и протянула Мочалову листок бумаги. — Здесь мой домашний, довоенный адрес, после войны я вернусь туда. Если захотите написать, то номер моей полевой почты вы знаете. Ну, а теперь прощайте, а может, до свидания, Петя! Храни вас бог! — Она повернулась и быстро пошла, чтобы он не увидел ее повлажневшие глаза.

А Мочалов, подавленный и растерянный, смотрел ей вслед, словно желая оставить навсегда в своей памяти ее образ, только что отзвучавший голос, грустные глаза...

Вскоре Ольга Ильинична скрылась из виду, и капитан, опустив голову, направился снова к начальнику штаба. Он понимал, что чем дальше будет время отдалять его от этой прощальной встречи, тем больше в душе будет расти потребность встретиться с Ольгой, ставшей ему не просто фронтовым товарищем, но и другом...

Прошло несколько дней, и батальон снова получил приказ атаковать противника. Мочалов был во власти предстоящего боя. Побывал во всех взводах и ротах, беседовал с бойцами и командирами, ставил задачу. Дольше обычного задержался он во взводе, где находился постоянно веселый и неунывающий сержант Кислицкий, который получил неожиданное «подкрепление». Несколько дней назад к ним во взвод прибыл рядовой Кикнадзе, лет сорока двух грузин. До этого он воевал в другом полку, был ранен и вот снова на фронте. Кикнадзе, под стать Кислицкому, был веселым и остроумным рассказчиком. Он с удовольствием слушал веселые истории и не упускал возможность самому повеселить друзей. Сегодня у него было хорошее настроение. Еще бы! Он получил письмо от сына-разведчика, которому присвоили звание Героя Советского Союза. Эта новость мгновенно облетела всю роту. Бойцы радовались вместе с Кикнадзе. А он без устали рассказывал о сыне.

Со слов командира роты Мочалов уже знал об этом и решил поздравить бойца. Когда они подошли к наспех сделанному блиндажу, то по голосам, доносившимся из него, поняли, что там много людей. Вошли. Капитан от души поздравил красноармейца и спросил:

— А самому не хочется Героя получить?

— Как это не хочется, товарищ капитан? Я сейчас только и думать буду, какой мне подвиг совершить. Мой Гиви и так часто поступал не так, как я хотел, а теперь без звезды Героя мне хоть домой не возвращайся.

— Неужели он у вас такой недисциплинированный был?

— Вай, вай, не так недисциплинированный, как... как это... — Кикнадзе подбирал подходящее слово, — инициативный. Вот возьмите, например, как он женился. Это было в июне сорок первого. Помню, сижу я дома один. На душе спокойно, ничего плохого никому не сделал. И вдруг дверь распахивается и в квартиру вваливается целая компания людей. Я подумал — гости идут. Радость в дом! Напрасно думал. Люди-то все уважаемые — директор школы, учителя, секретарь школьный. И все на меня наступают, кричат, шумят, и всё лозунгами: «Это же не тринадцатый век, а двадцатый! Как это можно! Как он мог?»

Я, конечно, тоже разволновался от этого крика, тоже кричу: «Что — двадцатый век? Сам знаю, что двадцатый! Чего кричите? Объясните, что случилось?» А они мне, словно я глухой, хором поясняют: «Ваш сын десятиклассницу украл!» А я хочу уточнить у них, какой сын, их у меня четверо, и трое из них тогда в школе учились: один в пятом, а двое — близнецы — в четвертом. Зачем, думаю, им десятиклассницу воровать. А директор и учителя, мешая друг другу, на смешанном русско-грузинском языке поясняют: «Нет, до этих ваших детей, слава богу, очередь не дошла еще. Десятиклассницу украл ваш старший сын — Гиви!» Я тут, конечно, успокоился и говорю им: «Замолчите и не кричите на хозяина дома, у которого вы в гостях находитесь. Скажите-ка лучше мне, красива эта десятиклассница и как ее имя?»

С их слов понял, что красивая. Тогда я снова сел на свой диван и спокойно говорю: «Не пойму, чего вы беспокоитесь. Если такой красавец, как мой Гиви, и украл красавицу, так, знаете, какая красивая семья будет?»

Сразу замолчали все, вылупили на меня глаза, открытыми ртами воздух хватают, словно его в моем большом и светлом доме меньше стало. Пробормотали они мне что-то о прокуроре, повернулись и ушли. А я сижу и голову ломаю, что мне делать и как этого сорванца поймать, чтобы не дать ему слишком далеко с этой красавицей зайти. Вдруг почтальон приходит, телеграмму вручает. Смотрю, а меня на почту для междугородного телефонного разговора приглашают. Собрался и пошел. Отметился на почте у телефонистки, сижу, жду, когда меня позовут. Слышу, мою фамилию называют, но, что за чудо, еще чью-то называют и приглашают нас в одну и ту же кабину. Сталкиваюсь у входа в кабину с мужчиной и женщиной. Друг другу дорогу уступаем, раскланиваемся, а сами даже не подозреваем, что мы родственники уже. Оказалось, что они — родители этой десятиклассницы. Гиви с невестой в Кутаиси удрали, а оттуда вызвали родителей на переговоры. Вот таким образом и нас между собой перезнакомили.

— Ну и чем дело кончилось? — спросил Мочалов.

— Свадьбой.

— Так вы его поэтому инициативным называете?

— Конечно. Я ему тайком невесту присматривал, а он сам инициативу проявил и в девятнадцать лет женился, совсем еще ребенком был.

— Подождите, подождите, — улыбнулся Мочалов, — судя по вашему возрасту, вы тоже не очень-то с женитьбой тянули. Сколько вам было лет, когда женились?

Кикнадзе хитро улыбнулся:

— Девятнадцать, но я таким ребенком не был. А он совсем маленький у меня был. Но все старался отца опередить. Вот и Героя раньше меня получил. Скажите, товарищ капитан, разве это справедливо?

— Конечно, нет. Но вы не волнуйтесь, будем надеяться, что и вы от своего сына не отстанете.

— Не горюй, солдат, — вмешался в разговор Кислицкий, — мы тебе всем взводом помогать будем. Я теперь каждый танк, подбитый мной, буду на твой счет записывать.

— Э, нет, дорогой, спасибо, я чужих побед присваивать не хочу. Да ты меня пока плохо знаешь, я и сам еще кое-что могу...

С хорошим настроением покинул позиции батальона Мочалов, направляясь в свой штаб...

К вечеру его неожиданно вызвал к себе командир полка. Петр Петрович был уверен, что разговор пойдет о предстоящем бое. В блиндаже, кроме Гридина находился незнакомый Мочалову капитан. Подполковник суховато сказал:

— Знакомься, Петр Петрович, капитан Журавлев. Сегодня же передашь ему командование батальоном, а сам выезжай в Москву. Тебя отзывают.

— Меня? В Москву? Зачем?

— Не знаю, но, поскольку тебе надо явиться в Управление кадров Наркомата внутренних дел, чую, что получишь новое задание. Времени мало. Иди, сдавай дела и через два часа будь у меня. Я соберу командиров батальонов, простимся с тобой.

Голос у Гридина был грустным.

Мочалов ожидал чего угодно, но только не этого. Дальше все пошло, как в калейдоскопе: сдача дел новому командиру, прощанье с боевыми друзьями, душный вагон, Москва.

В Управлении кадров Наркомата внутренних дел его сразу же пригласили в какой-то кабинет. Лет пятидесяти пяти генерал с усталым и одутловатым лицом сразу же перешел к делу:

— Вы отозваны с фронта для того, чтобы вылететь самолетом к партизанам, подобрать там людей и выбыть в один из городов, расположенных на западе Белоруссии. Там вы, в ожидании подхода наших войск, ознакомитесь с обстановкой и, когда территория области будет освобождена, приступите к руководству отделом по борьбе с бандитизмом. Мы знаем, что это дело вам знакомо, ведь вам уже приходилось бороться с бандитами. Это, а также опыт работы в милиции и, конечно, фронтовой опыт вам пригодятся.

Генерал встал из-за стола и, не торопясь, прохаживаясь по кабинету, продолжал:

— Мы уверены, что на освобожденной нами территории, что была под панской Польшей, из числа предателей, уголовников, а также не успевших уйти с отступающими гитлеровскими войсками полицаев будут создаваться банды. Они будут не только грабить и убивать, запугивать и терроризировать местное население, но и чинить вред новой власти, нападать на партийных и советских руководителей, активистов, также на отдельные воинские автомашины, военнослужащих. — Генерал сел напротив Мочалова и улыбнулся усталыми, воспаленными глазами. — А басмачи на юге чем-то другим занимались?

— Тем, конечно. Бандиты, товарищ генерал, они везде — бандиты.

— Правильно. Понимая это, мы и отзываем с фронта людей, способных быстро и решительно покончить с этим отребьем, ну, а с фашистами и без вас на фронте покончат.

— В партизанский отряд я один полечу?

— Дадим вам еще двух человек в помощь, а сейчас устраивайтесь в гостиницу, номер вам заказан. Завтра явитесь сюда, получите необходимые документы, оружие, пройдете инструктаж, познакомитесь со своими помощниками и в путь...

Несмотря на сильную усталость, Петр Петрович уснуть никак не мог. Мысли о будущем и непривычная тишина тревожили его.