Патрик Ротфусс - Страх Мудреца

• Название: Страх Мудреца
• Автор: Патрик Ротфусс
• Жанр: Фэнтези

Продолжение "Имя ветра"

---

Я еще не закончил песню.

Я не знаю, действительно ли она имеет окончание.

Я почувствовал себя лучше, не хорошо любым способом, но лучше.

Менее пустым.

Моя музыка всегда помогала.

Пока у меня была моя музыка, не было такого тяжелого бремени, которого я не мог бы вынести.

Я посмотрел вверх и увидел слезы на лице Фелуриан.

Это уменьшило мой стыд за свои собственные.

Я также чувствовал свое желание к ней.

Эмоции затухали от боли в груди, но это прикосновение желание заставило меня сосредоточиться на самых неотложных делах.

Выжить.

Сбежать.

Фелуриан, казалось, приняла решение и начала движение через подушки ко мне.

Двигаясь осторожными ползками, она остановилась в нескольких футах в стороне и посмотрела на меня.

- У моего нежного поэта есть имя? - ее голос был так нежен, что поразил меня.

Я открыл рот, чтобы сказать, но остановился.

Я подумал о Луне, пойманной ее собственным именем и тысячи сказок, которые я слышал, когда был ребенком.

Если довериться Элодину, имена были костями мира.

Я колебался около половины секунды, когда решил, что я и так дал Фелуриан проклятым зрением больше, чем мое имя теперь.

- Я Квоут. - Звук его, казалось, приземлил меня и внутри меня опустил еще раз.

- Квоут. - Она сказала это мягко и это напомнило мне о говорящей птичке.

- Ты будешь петь сладко для меня еще? Она медленно вытянулась, словно боясь обжечься и легонько положила свою руку на мою.

- Пожалуйста?

Твои песни, как ласка, мой Квоут.

Она произносила мое имя, как начало песни.

Это было прекрасно.

Тем не менее, мне было не совсем комфортно, что она называла меня ее Квоутом.

Я улыбнулся и кивнул.

Главным образом потому, что у меня не было лучшей идеи.

Я ударил пару аккордов настраивая, затем остановился, раздумывая.

Затем я начал играть “В лесу Фаэ”, песня о всем, что было известно о самой Фелуриан.

Она не была особенно хорошей.

В ней использовалось всего три аккорда и около двух десятков слов.

Но это был эффект, который я искал.

Фелуриан оживилась при упоминании ее имени.

В ней не было ложной скромности.

Она знала, что она была самая красивая и самая опытная.

Она знала, что люди рассказывали о ней истории и знала о своей репутации.

Ни один человек не мог сопротивляться ей, никто не мог ее выдержать.

К концу песни она гордо сидела прямо.

Я закончил песню.

- Хотела бы ты услышать другую? - спросил я.

Она кивнула и улыбнулась с нетерпением.

Она сидела между подушками, с прямой спиной, царственная, как королева.

Я перешел к другой песне, похожей на первую.

Она называлась “Леди Фаэ” или что-то в этом роде.

Я не знаю, кто написал это, но она была ужасающей, привычка придерживаться дополнительных слогов в этих строчках.

Это было не так плохо, чтобы меня забросали чем-нибудь в таверне, но было близко к тому.

Я пристально смотрел на Фелуриан, когда я играл.

Она была польщена, но я почувствовал, что небольшое недовольство нарастало.

Как будто она была раздражена, но не знала почему.

Совершенство.

Последней я играл песню, написанную для королевы Сираль.

Я гарантирую, что вы не слышали ее, но я уверен, что вы знаете подобный тип песен.

Написав какое-нибудь подхалимство, менестрели ищут покровительство, мой отец учил меня на примере некоторых вещей, которых следовало избегать при написании песен.

Например, неподвижность - пример посредственности.

Вы можете сказать, что автор был действительно неумелым, никогда не встречал Сираль или он вообще не находил ее привлекательной.

Когда я пел, то просто поменял имя Сираль на Фелуриан.

Я также заменил некоторые из лучших фраз на менее поэтические.

Когда я проделал все это, песня стала по настоящему никудышной и лицо Фелуриан выражало нешуточную тревогу.

Я долгое время сидел, как бы глубоко сомневаясь в чем-то.

Когда я наконец заговорил, мой голос был приглушенным и нерешительным.

- Леди, могу я написать для вас песню? - и робко улыбнулся.

Ее улыбка была как луна среди облаков.

Она всплеснула руками и бросилась на меня, игривая, как котенок, осыпая меня поцелуями.

Только опасение того, что моя лютня может быть раздавлена, мешало мне правильно воспользоваться этим опытом.

Фелуриан вырвалась и села неподвижно.

Я попробовал пару комбинаций аккордов, чтобы успокоить мои руки и поднял на нее глаза.

- Я назову ее “Песнь о Фелуриан”. Она немного покраснела и и посмотрела на меня сквозь опущенные ресницы, выражение ее лица одновременно было застенчивым и наглым.

Все нескромно хвастаются на сторону, когда напишут хорошую песню, что мол я приложил к этому руку, а мои навыки были недавно отточены на службе у Маера.

Я не лучший, но я один из лучших.

При достаточном количестве времени, достойном объекте, надлежащей мотивации я осмелюсь сказать, что мог бы написать песню почти так же хорошо, как Иллиен.

Почти.

Закрыв глаза, я уговаривал сладкими стихами из моей лютни.

Мои пальцы летали и я захватывал музыку ветра в ветвях, шелест листьев.

Потом я заглянул в глубину моего сознания, где безумная, болтающая часть меня сочиняла песню для Фелуриан все это время.

Я прошелся по струнам еще более легко и начал петь.

Мигает луны серебро в темно-синих глазах Веки ее словно призрачных бабочек крылья

Волосы пляшут ее, косами на размах Между деревьев поют они песенки ветру.

Фе-лу-риан!

О, Леди Фей-ри,

Благословенье поляны лесной.

Твое дыхание воздух лесной освежает

В твоих волосах словно тени за мглой.

Фелуриан встала еще когда я пел.

К концу куплета я едва ли мог сказать, что она дышала.

Некоторые из бабочек, которых отпугнул наш предыдущий конфликт пришли танцевать обратно к нам.

Одна из них приземлилась на руку Фелуриан, взмахнув крыльями раз, другой, как если бы ей было любопытно, почему ее хозяйка была настолько резкой до сих пор.

Я снова перевел взгляд на мою лютню и взял ноту, как капли дождя лижут листья деревьев.

Она танцевала в танце теней от свечей Она удержала мой взгляд, мою суть всех быстрее

Улыбка ее десятков ловушек сильнее

Как легендарная песня всех фей.

О, Леди Фей-ри!

Фелуриан,

Сладость твоих поцелуев - медовый дурман.

О, как же жаль мне всех прочих мужчин

Не знавших тебя и неполноценных скотин.

Я наблюдал за ней уголком глаза.

Она сидела, как бы прислушиваясь всем своим телом.

Ее глаза были расширены.

Она подняла одну руку ко рту, растревожив бабочек, отдыхавших на ней, а другую прижимала к груди, когда она вдыхала и медленно выдыхала.

Это было то, чего я хотел, но я сожалел об этом тем не менее.

Я склонился над моей лютней и мои пальцы танцевали вдоль струн.

Я ткал аккорды, как вода через речные камни, как мягкое дыхание рядом с ухом.

Затем я ожесточился и запел:

Ее глаза были иссиня черными

Словно небо ночное в клочках облаков

Ее опыт в любви...

Я запинался пальцами за струны, останавливаясь на мгновение, будто не зная чего-то.

Я увидел, что Фелуриан очнулась на полпути к задумчивости и продолжал:

Ее опыт в любви был достаточен Чтоб в объятьях мужчин было ей хорошо.

Фе-лу-риан!

О, Владычица Ясная,

Я коснуться желаю тебя больше, чем серебро Я вд...

- Что? - Хотя я и ожидал, что она прервет меня, лед в ее голосе поразил меня, что я запутался в нота и отправил в полет нескольких бабочек.

Я перевел дыхание, напустил на себя свой самый невинный вид и посмотрел наверх.

Ее лицо выражало бурю гнева и недоверия.

- Хорошо? - Я почувствовал, как кровь отлила от моего лица при этом тоне.

Ее голос был по прежнему округлым и мягким, как далекая флейта.

Но это ничего не значило.

Дальний гром не барабанит в уши, вы чувствуете, как он крадется через вашу грудь.

Тихий ее голос прошел через меня как тихий гром.

- Хорошо?

- Это было хорошо, - сказал я, чтобы успокоить ее, мой простодушный выдох был лишь наполовину притворным.

Она открыла свой рот, как если бы она хотела говорить, затем закрыла его.

Ее глаза вспыхнули чистой яростью.

- Я сожалею, - сказал я.

- Я должен был узнать лучше, прежде чем пробовать. - Я поделил мой голос где-то между духом сокрушения и побитого ребенка.

Я опустил руки со струн моей лютни.

Частично пыл оставил ее, но когда ее голос вернулся, он был жестким и опасным.

- Мой опыт “достаточен”? - Она оказалась едва ли в состоянии выцедить последнее слово.

Ее рот образовал тонкую, возмущенную линию.

Я взорвался и мой голос был подобен раскату грома.