Владислав Корякин - Семь экспедиций на Шпицберген

• Название: Семь экспедиций на Шпицберген
• Автор: Владислав Корякин
• Издательство: Знание
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Книга написана гляциологом и посвящена становлению современной гляциологии — науки о ледниках и других видах природных льдов, которые играют все более важную роль в жизни человека, особенно по освоению необжитых и наиболее труднодоступных районов нашей планеты. Чрезвычайно важна роль этой науки в изучении эволюции климата. Значительное место в книге отведено документальному описанию гляциологических экспедиций, в частности арктических.

Автор: КОРЯКИН Владислав Сергеевич родился в 1933 году, окончил Московский институт геодезии, аэросъемки и картографии. Кандидат географических наук, гляциолог, участник многих гляциологических экспедиций — на Новую Землю, на Шпицберген, в Антарктиду и т. д. В 1981 году в издательстве «Мысль» вышла его первая научно-популярная книга «Маршрутами гляциолога».

Рецензенты: Г.И. Втюрин, доктор географических наук, профессор; Л. Г. Бондарев, кандидат географических наук; Г. К. Иванов, зам. технического директора производственного объединения «Арктикуголь»

---

Это два основных пути поступления питающих осадков для ледников Западного сектора Арктики, в первую очередь Шпицбергена, на протяжении тысячелетий.

Но это не означает, что на протяжении тех же тысячелетий климатические и погодные условия не менялись. Наоборот, их самая характерная особенность — непостоянство, колебания различного размаха то в сторону потепления, то в сторону похолодания. Соответственно этому ледники то отступали, то наступали.

Есть основания полагать, что примерно от девяти до двух с половиной тысяч лет назад (некоторые исследователи считают: от семи с половиной до пяти тысяч лет) природа на Шпицбергене была совсем иной, потому что тогда здесь было гораздо теплее, чем сейчас. Северное полушарие тогда подверглось потеплению, воздействию так называемого климатического оптимума. Воздействие было настолько мощным, что Северный Ледовитый океан покрывался льдом только зимой. Ясно, что совсем не оптимальным это время было для оледенения Шпицбергена, об этом убедительно говорят остатки морской теплолюбивой фауны, в частности ракушки Pecten, найденные нами в Дамес-моренах, а также торфяники. Вопрос же о том, исчезали ли тогда ледники полностью или нет, до сих пор, как говорят, остается открытым. Одни полагают, что архипелаг «разоледенялся» полностью, другие (в их числе и наш Л, С. Троицкий) допускают, что часть оледенения сохранялась — в виде неподвижных «мертвых льдов», то есть на архипелаге должны были остаться следы былых четвертичных ледников. Однако мы их не нашли, когда бурили скважины и брали керны. Между тем отличить «мертвый лед» от активного для специалистов не составляет труда, даже не прибегая к анализам, порой просто на глаз.

Есть еще один довод в пользу той точки зрения, что архипелаг все-таки «разоледенялся». Эпоха климатического оптимума не была кратковременной, она длилась несколько тысячелетий, то есть значительно дольше, чем это нужно, чтобы ледники полностью исчезли, деградировали. Подсчитано: даже с учетом довольно медленного отступания современного оледенения (например, с 1912 по 1936 год ледники Западного Шпицбергена утратили чуть больше одной десятой части общей площади, а за последующие тридцать лет этот показатель уменьшился втрое) на полную деградацию шпицбергенского оледенения понадобилось бы от четырехсот до тысячи лет, климатический оптимум длился же несколько тысячелетий. Вероятнее всего, нынешнее оледенение архипелага ведет свою родословную с конца климатического оптимума и его возраст сопоставим с возрастом египетских пирамид.

Нам представляется, что современное оледенение Шпицбергена в своем развитии прошло через четыре стадии (см. схему на стр. 163).

Первая стадия — начало оледенения. Морские льды из центра Арктического бассейна стали заполнять акваторию Гренландского моря, и это сразу стимулировало циклоническую деятельность в Северной Атлантике на границе двух сред: холодной и теплой, морских льдов и местных океанических вод. Одновременно с похолоданием возросло количество осадков, что привело к снижению границы питания ледников до гребней гор архипелага.

Западное побережье первым встречало насыщенные влагой циклоны. Здесь-то и возникли первые ледники — присклоновые и русловые. Это стадия малых ледников. Присклоновые появлялись у бровок террас и обрывов, русловые — в узких долинах речек и каньонов. Площадь ледничков этого типа вряд ли превышала 0,3—0,5 квадратного километра у каждого, но таких ледничков множество.

Следующая стадия горных ледников наступила, когда границы питания опустились до шестисот — восьмисот метров. В унаследованных от прежних ледниковых эпох (то есть предшествовавших климатическому оптимуму) цирках и карах[18] рождались и увеличивались в размерах каровые ледники. По мере дальнейшего снижения границ питания они стали выходить небольшими языками в верховья долин (карово-долинные ледники). Постепенно, заполнив долины, карово-долинные ледники превратились в долинные. Но процесс оледенения продолжался, и вот долинные ледники, сливаясь с соседними, с большими и малыми «притоками», начинали приобретать причудливую форму. Их так и называют: сложно-долинные.

По-иному вели себя зародившиеся тогда же русловые, висячие и нагорные ледники: не вступая в контакт с другими ледниками, они и сегодня существуют как бы сами по себе. На одиночество их осудил рельеф.

Следует обратить внимание на следующее: оледенение западного и восточного побережий архипелага протекало в разных условиях. На востоке, где Гольфстрим остается в стороне, лед из центра Арктического бассейна часто блокировал здесь все побережье. Поэтому здесь было холоднее, а местные вихри-циклоны значительно уступали приходившим из Северной Атлантики. Восточное побережье осадков получало меньше западного, юго-западного, южного и юго-восточного.

И еще. Приуроченность основной массы ледников к периферии архипелага («головоломка» по Тирреллу) возникла, как мы видим, уже тогда — на начальных стадиях оледенения архипелага.

Третья стадия — это дальнейшее развитие долинных и сложно-долинных ледников. Они захватывали обширные межгорные долины, разделявшие хребты. Обычно такие долины сквозные, как мы, гляциологи, говорим, — они имеют вход и выход, не слишком различающиеся по высоте, потому что высота днища тоже меняется мало (кстати сказать, именно поэтому я уверенно прогнозировал толщину ледника накануне термобурения летом 1975 года). Именно на этой стадии появляются в известном смысле характерные для Шпицбергена двускатные ледники — ледники с двумя выводными языками, растекающиеся в противоположных направлениях от общего ледораздела. Типичный пример такой формы — это ледник, от которого отходят выводные языки Фритьоф и Гренфьорд. То, что языки имеют собственные названия, — не более чем дань топографической традиции, для гляциологов главное при определении ледника — система массоэнергообмена, расположение (наличие) областей питания и расхода.

Ледник Фритьоф-Гренфьорд имеет всего двадцать километров в длину и площадь восемьдесят семь квадратных километров. Довольно скромные размеры, не то что его собрат Конгс-Монако: здесь длина восемьдесят один километр, а площадь — свыше девятисот квадратных километров.

Ледники, расположенные поблизости друг от друга, сливаются и образуют обширные ледниковые плато с несколькими выводными языками, как, например, плато Левеншельд, на котором мы отрабатывали радиолокационное зондирование в 1974 году.

Так развивались ледники в горах. На схеме (см. с. 163) указаны и другие типы ледников, их роль в эволюции оледенения архипелага невелика.

На этой же стадии оледенение начало развиваться и на плато. Здесь родился совершенно новый тип ледника — своими очертаниями он напоминает каравай либо шапку (его так и называют — ледниковая шапка). Непременное условие появления «шапки» — значительное снижение границы питания до уровня самого плато. Сначала «шапка», затем выводные языки, выходящие уже за бровку плато, и вот уже весь цоколь плато погребен ледником довольно внушительных размеров, вроде ледника Асгор, раскинувшегося на площади более тысячи квадратных километров. Этот ледник запомнился мне по 1966 году.

Ледники на плато и ледники в горах развиваются независимо друг от друга, контактов между ними Практически нет — это два самостоятельных ряда развития.

Появление развитых ледников на плато и в горах, а также повсеместный выход их к морю — самая характерная, пожалуй, особенность третьей стадии оледенения, называемой полупокровной. А выход к морю влечет за собой сбрасывание в него огромных глыб льда — айсбергов. По некоторым подсчетам арктические ледники сбрасывают в море за год почти пятьсот кубических километров льда. Но айсберги — это не просто айсберги в системе «океан—атмосфера—ледники». Это новый климатообразующий фактор: ведь на их таяние океанические воды затрачивают какую-то часть тепла, полученного от Солнца.

У полупокровных ледников есть своя асимметрия. Обычно выводные языки и участки «шапок», обращенные к периферии острова навстречу влагонесущим ветрам, крупнее тех, что «смотрят» в центр острова. И в отличие от горных ледников полупокровные в очень многих местах вступают в контакт друг с другом и таким образом меняют весь ландшафт архипелага. Ведь льдом покрывается до двух третей всей территории.

На стадии полупокровного оледенения окончательно закрепилось преимущественное развитие оледенения на периферии главного острова архипелага и то многообразие ледниковых форм, с которым столкнулась наша экспедиция. Мы выявили до пятнадцати типов ледников, ранее не описанных в литературе.

Наконец венчает стадию полупокровного оледенения снижение границ питания до двухсот метров. Наступает четвертая, заключительная стадия развития — появляются покровные ледники. Крупные ледниковые шапки слились и образовали два ледниковых покрова на Северо-Восточной Земле общей площадью около одиннадцати тысяч квадратных километров. Три четверти этой Земли покрыто ледниками, непрерывный ледяной берег тянется сто двадцать километров. Над ледниковой поверхностью не видно нунатаков; что собой представляет рельеф Северо-Восточной Земли, невозможно определить. Такая глыба льда, почти совсем закрывшая собой остров, начинает выступать, естественно, в роли еще одного климатообразующего фактора: выхолаживая нижние слои атмосферы, она приспосабливает климат для своего дальнейшего роста. Иными словами, ледник приобретает способность к саморазвитию. Известный русский климатолог А. И. Воейков, первым описавший такую природную ситуацию, выразился по этому поводу так: «Следствие реагирует на причину, и обратно».