Алексей Рыбин - Майк: Время рок-н-ролла

• Название: Майк: Время рок-н-ролла
• Автор: Алексей Рыбин
• Издательство: АМФОРА
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01449-5

Книга участника группы «Кино», музыканта, писателя и сценариста Алексея Рыбина посвящена лидеру группы «Зоопарк» Майку Науменко (1955-1991) и жизни ленинградского андеграунда 1970-1980-х годов.

"Какой-то идиот решил однажды, что рок-музыка должна куда-то кого-то вести и чему-то учить. И этот идиот свернул головы сотням ребят, выдающих тонны унылого говна каждый день. Не парьтесь, ребята, хочется сказать «русским рокерам». Лучше женитесь на молодых и танцуйте рок-н-ролл, хряпнув соточку-вторую. А лучше Майка рок-н-ролл у нас не играл никто.

Майк — это и есть рок-н-ролл."

---

Часто бывает, что на голодранца-попсовика, спевшего удачную песню композитора Матвиенко (справедливости ради стоит заметить, что неудачных песен у композитора Матвиенко нет — он реальный гений поп-музыки), — так вот, на голодранца-попсовика тут же валятся какие-то сумасшедшие деньги, стилисты, водители персонального автомобиля (поскольку голодранец-попсовик, в силу полного своего голодранства, никогда за рулем не сидел — ни своей машины, ни чужой, — потому что такого мудака, как наш виртуальный голодранец-попсовик, ни один вменяемый человек никогда бы на водительское сиденье своей машины не посадил). И начинает попсовик (теперь — голодранец лишь в душе), что называется, «гнуть пальцы». Кичиться свалившимися на него деньгами и вести себя в формате московской светской хроники. То есть имитировать романы с людьми своего пола, фотографироваться в жопу пьяным на ответственных мероприятиях и обнаруживать своих собственных детей, зачатых когда-то на гастролях (которых никогда не было) в разных уездных городах (в которых попсовик никогда не бывал). Так же попсовик начинает покупать одежду и разные там аксессуары по таким ценам, что стоимость пиджаков и туфель лучше считать не в рублях, не в долларах или евро, а в автомобилях «Лада». Типа — часы купил за сорок штук. «Лад». Пересчитывайте сами.

У Майка была совершено другая история. Денег у него как не было, так, в общем, и не появилось. Но зато появилась всероссийская слава и авторитет.

С Майком теперь все советовались, Майк был третейским судьей во множестве споров о музыке, часть населения копировала его вкусы и пристрастия, он заполнял анкеты (типа: Ваш любимый напиток, цвет, звук, пук) — кому-то все это было нужно. Ему присылали из зала записки, и любая чушь, сказанная им, считалась мудростью.

Майк был человеком очень умным и не мог всего этого не видеть. И, как человек не только умный, но и хорошо воспитанный, не мог не удивляться происходящему. А в силу робости, которая никуда не делась, не мог не растеряться.

Что говорить, если даже обожженный, как классный глиняный кувшин, БГ растерялся и говорил, что в конце восьмидесятых, когда «Аквариум» вышел на стадионы, в провинции «…нас встречали с таким странным восторгом, будто мы лично свергли советскую власть».

Майк переживал то же самое. Слушатель (и не только в провинции, но и в столицах) на стадионах, в концертных залах и на квартирниках «хавал» абсолютно все, что выдавал Майк в любом состоянии. Причем если он был сильно пьян, то восторг публики усиливался прямо пропорционально — чем пьянее был артист на сцене, тем милее он был слушателю в зале.

Растеряешься тут. Особенно если любишь выпить.

У меня складывается устойчивое ощущение, что Майк в какой-то момент перестал видеть ту планку качества, которая и сделала его тем, кем он был, — одним из «отцов-основателей» всей русской рок-музыки.

Записанный в студии Тропилло альбом «Белая полоса» — первый диск Майка и «Зоопарка» (то есть именно первый диск, виниловая пластинка, изданная на фирме «Мелодия») — откровенно слаб.

(Здесь — выше и далее — мнение мое, то есть автора, — как и в любой другой книге, отечественной, зарубежной, написанной или еще только планируемой к написанию кем угодно.)

Альбом, как и большинство того, что записал Майк в восьмидесятые, был сделан на студии Андрея Тропилло. Это милейший и умнейший человек. Разве что только слишком уж умный для того, чтобы быть лучшим продюсером современности. Будь он чуть глупее — был бы лучшим. А так — просто хороший.

Мешает ему стать лучшим его собственная философия, следуя которой Тропилло занимается тем ли иным музыкальным проектом. Он никогда и ничего не делает (и не делал) просто так, не осмыслив и не пропустив через главные постулаты своей философской мысли музыку артиста, с которым он будет (или не будет) работать.

Философия Тропилло столь сложна и запутанна, что сформулировать ее положения на человеческом языке сам Тропилло не в силах, с его идеями можно только жить, озвучить их просто нет никакой возможности. В результате никто, кроме, собственно, Андрея, эту философию не понимает и следовать ей не может. Тропилло же видит в самых разных людях — артистах, порой решительно не похожих друг на друга, — что-то из своего мира и работает, случается, с очень неожиданными проектами. Повторюсь: в отличие от большинства продюсеров Тропилло полностью игнорирует коммерческую составляющую и никогда не ориентируется на потенциальную прибыль, он действует исключительно из идейных соображений.

Артист, попав в лапы Тропилло, никогда не может понять, чего именно хочет от него продюсер, а Тропилло, соответственно, не в силах этого объяснить, потому что нет таких слов, которыми можно было бы изложить постулаты философии продюсера (см. выше). Артист вынужден либо развернуться и уйти, либо действовать наобум. При этом Тропилло страшно убедителен, и часто артист начинает слепо выполнять волю продюсера, который, следуя своей сложнейшей внутренней истории, может ставить перед артистом взаимоисключающие задачи.

Майк, несмотря на всю свою робость, к восемьдесят четвертому году двадцатого столетия очень твердо стоял на ногах и, как было уже написано выше, слегка ошалел от бесконечного восхищения публики. Поэтому он просто писал, как писалось, пел, как пелось, и играл, как игралось, — результат работы «Зоопарка» в ту пору был всегда и везде востребован.

То, что получилось на «Белой полосе», — довольно средний ритм-энд-блюз с частыми поворотами в сторону фанка. При этом Майк, в отличие от Мика Джаггера, и не думал, вероятно, о том, что играет фанк. Группа была достаточно крепкой — так, во всяком случае, казалось на концертах, и над аранжировками никто особенно сильно не заморачивался. Впрочем, в русском роке отсутствие аранжировок — едва ли не признак хорошего тона. Единственная группа середины восьмидесятых, которая грамотно и правильно аранжировала свои песни, — это, кажется, «Алиса» — да и все. БГ, как всегда, исключение из правил, он уделял аранжировкам внимание иногда даже большее, чем самой песне, — у него все получалось.

У «Зоопарка» на «Белой полосе» все сыграно, спето и записано влет. Песни же — те, что были написаны специально для альбома (часть номеров восходят даже не к «Сладкой N», а к самим ветхозаветным «Братьям-Сестрам»), — совершенно не похожи своим качеством на то, что Майк писал раньше.

«Белая полоса» была, с одной стороны, прорывом, с другой — провалом. Прорыв — виниловая пластинка, вышедшая в Советском Союзе, вещь, для любого рок-музыканта сама по себе исключительная. «Белая полоса» даже попала в какие-то самодельные, ничего под собой не имеющие и ничего не значащие хит-парады. В отличие от западных, составляемых на статистике продаж записей конкретной песни или конкретного альбома, то есть на основе самого объективного критерия популярности пластинки, советские хит-парады составлялись, основываясь только на мнении ведущего музыкальной колонки конкретной газеты. При этом пластинка была достаточно популярной — по двум причинам. Первая — Майк был любимцем всех, кто вообще слушал рок-музыку, а их в ту пору было достаточно много. Хотя бы потому, что отечественная рок-музыка была вещью совершенно новой, полузапретной и поэтому особенно притягательной. Вторая же причина, куда более простая и прозаичная, — других рок-пластинок просто не было. Да и групп-то концертирующих в те годы ездило по стране с десяток. Тогда достаточно было написать в афише «рок-группа», или «Ленинградский рок-клуб представляет» — и аудитория была обеспечена.

Впрочем, Майк был, как уже говорилось, не абы кто — он был настоящим, реальным артистом, он был отцом-основателем, это было ясно уже в восьмидесятые, и поэтому «Белая полоса» — еще большая его неудача.

Выпусти ее любой другой артист — никакого ажиотажа не было бы. Единственная по-настоящему хитовая песня, которую раскрутила группа «Секрет», — «Буги-вуги каждый день» и та — калька с Марка Болана. Отличная свежая песня «Сидя на Белой полосе» — это тот Майк, которого все привыкли видеть и слышать, тот Майк, который заслуживал и заслуживает только превосходных эпитетов. «Прощай, Детка», «Страх в твоих глазах» — песни уже звучавшие на «Сладкой N» и исполненные Майком куда лучше там, с недостроенной гитарой и юношеским надрывом. И все. На «Белой полосе» Майк расслабился настолько, что опустился до уровня социальной сатиры — вещи, которая в России может убить любого, даже самого выдающегося артиста. Хуже песни, чем «Гопники», Майк не писал ни до, ни после «Белой полосы». Что сподвигло его на создание этого посредственного фельетона, неизвестно никому. Может быть, это безответственность. Или уверенность в том, что все, что пишется на бумаге, может быть спето, и получится неплохо. «Гопники» получились ужасно. Майк всегда иронизировал над пафосом «поучающих» групп Ленрокклуба, а сам вдруг взял и сделал то же самое. Занудное, аляповатое и беспомощное нравоучение с нелепыми рифмами, скудной музыкой — песня, за которую неловко и автору, и слушателю. Тем не менее песня была очень востребована на концертах. Но и другие, настоящие песни Майка были востребованы не меньше, а поработав довольно долгое время в отечественных СМИ, я могу ответственно сказать, что качество песни, фильма или книги и рейтинг, которые они дают, вообще никак между собой не связаны.