Лариса Райт - Плач льва

• Название: Плач льва
• Автор: Лариса Райт
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-53830-0

Артем, Женя, Юля… Герои этой книги — «люди с прошлым», каждый из них пережил крушение: предательство любимых, смерть близких.

Порой горе захлестывало их, казалось, что хуже не может быть, жизнь кончена, они на самом дне пропасти.

Но нет пропасти без дна.

Они оказались сильными — смогли найти ту самую соломинку, уцепившись за которую выкарабкались из черной воронки отчаяния.

Все трое остро понимают: жизнь, которую тебе дали второй раз, невозможно растратить по пустякам, расточительно пропустить сквозь пальцы.

---

Девушка пытливо изучала стандарт породы и кропотливо исследовала все недостатки, которые не позволяли тому или иному представителю бриаров заслужить оценку «отлично». Но то, что кропотливо собирал и изучал ее ум, вовсе не мешало сердцу проникаться симпатией ко всем без исключения французским овчаркам. И эту поразительную увлеченность Жени полностью разделяла Сессиль. Именно поэтому, когда с момента пребывания Жени в Дижоне прошло девять месяцев и она собиралась отправиться на каникулы в Москву, предложение Сессиль поехать вместе в Бьяриц, потому что там проводится очередная конференция членов Евробриарсоюза, пенится океан и светит солнце, заставило Женю задержаться во Франции.

Через несколько дней после приезда на побережье Атлантики Женя стала воспринимать это приглашение подруги как подарок судьбы, а через несколько лет переименовала его не во что иное, как в злой рок. Но тогда, в самое первое утро двухнедельного отдыха, она просто валялась на лежаке под зонтиком и рассуждала о том, что жизнь была бы еще прекраснее, если бы тот долговязый детина, стоящий у кромки воды, наконец сдвинулся с места и позволил ей снова любоваться парой чаек, застывших на валуне в сотне метров от пляжа.

— Эй, — в конце концов недовольно окликнула она его, — не могли бы вы отойти немного вправо или влево?

Молодой человек даже не соизволил повернуть голову.

«Хам!» — подумала Женя и решительно поднялась с места. Подойдя вплотную к обидчику, она, пытаясь сохранить вежливость, повторила вопрос. Теперь мужчина удивленно посмотрел на нее и огорченно развел руками:

— Sorry?

«Вот оно что. Иностранец». В отличие от незнакомца, у Жени проблем с языками не было. Конечно, после месяцев, проведенных в Дижоне, французский стал на порядок выше английского, но все же знание языка Шекспира позволяли ей объясняться на бытовом уровне без видимых трудностей. Она мысленно подобрала слова и составила безобидную фразу, что заставила бы молодого человека отойти на несколько метров, и даже подняла руку, намереваясь указать на чаек, но неожиданно передумала. Глядя, как он растерянно и вместе с тем внимательно смотрит на нее, она протянула свою поднятую кисть ему и сказала:

— Джейн.

Он не удивился, скорее обрадовался, сжал ее руку своими ладонями и приветливо ответил:

— Майк.

— Байк! Мой байк! — вопит Жене в приоткрытое окно автомобиля какой-то мальчишка лет пятнадцати. — Ты че, тетя, белены объелась?! Совсем не соображаешь, куда едешь?!

Женя потерянно смотрит в лобовое стекло. Так и есть. Она настолько удалилась от реальности, что, паркуясь, задела велосипед бедолаги. Профессиональным взглядом начальника она мгновенно оценивает нанесенный ущерб: разбитый фонарь, слегка погнутая передняя рама, испорченная камера. Женя быстро достает из кошелька несколько банкнот, отдает возмущенному юноше:

— Этого хватит?

Гнев вспылившего велосипедиста тут же гаснет:

— Ладно. Чего там, тут и на моральный ущерб с лихвой. Нет проблем.

— Если бы нет, — вздыхает женщина, глядя, как юноша увозит свое изувеченное сокровище, — если бы нет, — повторяет она и, прежде чем выйти из машины, еще долго сидит, глядя в пустоту потухшими, словно неживыми глазами.

11

Несмотря на то что у нее внутри созревала и расцветала новая жизнь, Юленьке казалось, что она умерла. По крайней мере, все ощущения полностью соответствовали ее представлениям о смерти. Все сколько-нибудь значимое осталось в прошлом, отошло в небытие. Впереди только пустота, мрак, безысходность. Юленька не могла даже самой себе объяснить, что уязвило ее больше: предательство любимого мужчины или последствия этого предательства, которые одним махом перечеркнули все ее тщательно составленные и выверенные планы. Она — современная, в меру начитанная девушка, воспринимавшая, как и большинство представителей ее поколения, Татьяну Ларину, Наташу Ростову, мадам Бовари какими-то недалекими, совершенно потерянными и абсолютно непрактичными созданиями, неожиданно осознала, что она мало чем отличается от этих героинь литературы девятнадцатого века. Любовь сделала ее безрассудной, мгновенно превратила из твердо стоящей на земле, знающей себе цену и верящей исключительно в светлое будущее девушки в несчастную, опустошенную и наказанную жизнью за свое безрассудное чувство толстовскую барышню. Юленька была настолько шокирована произошедшим, что, как ни старалась, не могла составить ни одного хоть сколько-нибудь приличного плана дальнейших действий.

Сначала она просто заливалась бесполезными слезами, ни на что не надеясь и ни о чем не думая, кроме как о своей никчемной участи. Конечно, рыдания не произвели никаких глобальных изменений в ее судьбе, но все же помогли хотя бы немного успокоиться и поверить, пусть и на короткое время, в то, что все еще можно исправить. Однако никакие размышления не позволили ни на миллиметр приблизиться к хоть сколько-нибудь приемлемому ответу на извечные вопросы «как быть» и «что делать». Она не хотела открыто признаваться в этом даже самой себе, но все же где-то в глубине души лелеяла надежду на то, что блудный профессор одумается. Девушка пыталась убедить себя в том, что он не рассказывал ей об отъезде лишь потому, что не хотел волновать и страдать понапрасну. Казалось, что вот сейчас, вот в эту самую секунду прозвенит звонок и на пороге появится он и скажет, что приехал за ней, и… Но вокруг стояла гнетущая тишина: молчал звонок, молчали телефоны, и только автоматический голос на другом конце трубки время от времени с сожалением сообщал Юленьке о том, что «абонент в сети не зарегистрирован». Идеалисткой девушка не была. Или уже не была? Неважно! В этих пустых мечтаниях она провела не более нескольких суток, по прошествии которых на смену гнетущему унынию, абсолютной растерянности и душераздирающей жалости к самой себе пришло наконец осознание того, что необходимо срочно что-то предпринимать.

Юленька думала о возможности возвращения в общежитие. Пока она является студенткой, то имеет право жить там, но через два месяца она должна превратиться в дипломированного архитектора, и полученная корочка о высшем образовании навсегда закроет перед ней двери комнаты, в которой прожито без малого четыре с лишним года. Наверное, можно попытаться договориться с администрацией и снимать там хоть какой-нибудь угол, но на какие средства этот угол оплачивать, Юленька не имела ни малейшего представления. Она пробовала искать работу, что в ее положении оказалось занятием совершенно бесперспективным. Если в отдельных, отнюдь не многочисленных компаниях работники отделов кадров были настолько хорошо воспитаны, что проводили с ней обычное интервью и вежливо говорили свою коронную фразу: «Мы вам перезвоним», то в большинстве относились с нескрываемым удивлением и чуть пальцем у виска не крутили, глядя на ее характерно выпирающий живот. Все, чего Юленьке удалось добиться за несколько дней хождения по архитектурным бюро, строительным и дизайнерским конторам, — это разовая подработка в виде распространения у ближайшего метро листовок с рекламой одной из студий по оформлению интерьеров. На полученные деньги можно было вполне комфортно просуществовать целый огромный, длинный один день.

Из приобретенного опыта девушка сделала единственный вывод: другого выхода, кроме как вернуться с повинной головой к родителям, просто нет. Щекотливая ситуация усугублялась тем, что они до сих пор ничего не знали о ее беременности. Последний раз Юленька ездила домой на Новый год, когда положение ее еще не было так очевидно. Сколько раз представляла она себе, как приедет в родительский дом со своим жутко умным и образованным профессором, как сообщит маме и папе о скором появлении внука, как пригласит их на свадьбу и как они с нескрываемой гордостью станут рассказывать соседям о том, что их ненаглядная, образцовая дочь сорвала в столице настоящий куш. Мама непременно будет промокать платочком глаза, а папа, конечно же, вставит свое излюбленное: «Фортуна любит целеустремленных».

Представив все это в очередной раз, Юленька немедленно отправилась на почту и отбила родителям телеграмму о том, что сразу после защиты ее отправляют стажироваться на объект помощником архитектора. Она извинилась за то, что не может приехать, обещала навестить семью сразу же после окончания практики, намочила бланк телеграммы несколькими слезинками и решительно отсекла возможность появления в отчем доме без обручального кольца, но с последствиями несостоявшейся регистрации брака. Уж слишком хорошо запомнился ей разговор матери с подругой, когда пришедшая к ним в гости женщина взволнованно сообщила, что дочь какой-то их общей знакомой вот-вот родит, а появления отца у ребенка в ближайшем будущем даже не предвидится. Мама тогда прижимала руки к груди и, округлив глаза, шептала с придыханием: «Какой позор! Нет, лучше умереть! Юля, даже не вздумай!» А отец лишь засмеялся, ободряюще потрепал по плечу шестнадцатилетнюю дочь и обратился к жене с укором: