Лариса Райт - Плач льва

• Название: Плач льва
• Автор: Лариса Райт
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-53830-0

Артем, Женя, Юля… Герои этой книги — «люди с прошлым», каждый из них пережил крушение: предательство любимых, смерть близких.

Порой горе захлестывало их, казалось, что хуже не может быть, жизнь кончена, они на самом дне пропасти.

Но нет пропасти без дна.

Они оказались сильными — смогли найти ту самую соломинку, уцепившись за которую выкарабкались из черной воронки отчаяния.

Все трое остро понимают: жизнь, которую тебе дали второй раз, невозможно растратить по пустякам, расточительно пропустить сквозь пальцы.

---

«Ну ты скажешь тоже! Юленька — умница и никогда не позволит себе такого, правда, дочка?»

Девушка горячо закивала в ответ. Она и сейчас кивала, стоя у почтового окошка и думая о том, что никогда не позволит себе стать причиной несмываемого родительского позора, лучше которого сама смерть.

Таким образом, положение Юленьки было совершенно и безнадежно безвыходным. Она понуро плелась к дому, не разбирая дороги, наступая легкими кожаными ботиночками в чавкающую мартовскую жижу и не обращая внимания, что она хлюпает не только под тонкими подошвами, но уже и внутри обуви. Девушка не смогла придумать ничего более или менее стоящего для разрешения своей щекотливой ситуации. Ей отчаянно нужна была помощь и план дальнейших действий. Но пока в ежедневнике значился только один пункт: собрать вещи и переехать в общежитие. Там, по крайней мере, можно спокойно существовать и каждый раз, выходя на улицу, не надо осторожно оглядываться, чтобы проверить, не поджидает ли ее ненароком хозяин квартиры. Пока Юленька пребывала в тягостных раздумьях о своей дальнейшей неопределенной судьбе, мужчина несколько раз звонил, довольствуясь сбивчивыми оправданиями и горячими заверениями, что «непременно, вот-вот, скорее всего завтра» и т. д. Однажды он даже приходил. Вернее, Юленька думала, что это был он. Подойти к двери и посмотреть в глазок она так и не решилась, а хозяин квартиры, в свою очередь, оказался настолько деликатен, что не позволил себе войти в дом без приглашения. Хотя комплект ключей у него, конечно же, имелся. Девушка не была настолько глупа, чтобы не подумать об этом. И она думала. Думала о том, что наступит день, когда терпение мужчины лопнет и он нагрянет к ней средь бела дня, а того хуже — и ночи, да не один, а в сопровождении наряда милиции. Бесконечно испытывать удачу Юленька не считала возможным, поэтому тянуть с переездом не собиралась. «Сейчас же начну складывать коробки», — уговаривала она себя, механически переставляя замерзшие ноги.

Однако чему быть, того не миновать. Мужчина ждал ее у подъезда, и, когда Юленька его заметила, разворачиваться и уходить в обратном направлении было неумолимо поздно. Осторожно, но твердо он подхватил девушку под локоть и не отпускал все то время, что они ехали в лифте. В квартире он усадил мертвенно-бледную, не сводящую с него испуганных глаз, до боли закусившую губу квартирантку в кресло. Сел напротив и решительно приказал:

— Выкладывайте!

И Юленька выложила. Рассказ получился довольно длинным, то и дело прерываемым слезами, сморканиями и питьем воды. Хозяин квартиры ее не торопил, не перебивал и не задавал вопросов. Слушал молча, внимательно и, хоть ничем и не демонстрировал сочувствия, как-то неуловимо давал понять, что он априори на ее стороне. Он слушал именно так, как Юленька хотела, чтобы ее слушали: вдумчиво сопереживал, играл бровями — то недоуменно вскидывал вверх, то сводил к переносице, и только этой почти неуловимой мимикой выражал свое отношение.

Когда Юленька наконец замолчала, она почувствовала одновременно и огромное облегчение, которое ощущаешь всякий раз, раскрывая душу перед случайным попутчиком, и какой-то вязкий, намертво прилипший стыд из-за того, что позволила себе распустить нюни перед совершенно, по сути, посторонним человеком. Девушка постаралась взять себя в руки и уже спокойно, без всякого надрыва произнесла:

— Извините. Простите меня. Зачем вам мои откровения? Я сейчас уйду. Только соберусь и уйду. Вы скажите, сколько я вам должна. Я отдам, когда смогу.

Мужчина молчал, смотрел куда-то в сторону. Размышлял он о чем-то своем, но Юленька расценила его молчание как совершенно оправданное недоверие. Разве может здравомыслящий человек после всего услышанного рассчитывать на то, что сидящая перед ним глупая, беременная мышка в ближайшем будущем расплатится? Нет, девушка никогда не считала себя несимпатичной. Напротив, она казалась себе довольно интересной, и уверенность эта подкреплялась былыми заинтересованными взглядами молодых людей. Ладненькая, подтянутая фигура, не слишком густые, но блестящие, слегка вьющиеся светлые волосы, задорные голубые глаза, вздернутый нос и веселые детские ямочки на щеках — все это привлекало внимание и притягивало кавалеров. Но сейчас вконец измотанные нервы и забирающий последние силы ребенок вместо фигуры оставили Юленьке обтянутый кожей скелет с нелепо смотрящимся, словно приклеенным к нему животом. Глаза теперь не блестели, давно не мытые волосы потускнели, ямочки на щеках напоминали скорее горестные морщины, и даже нос, казалось, перестал стремиться вверх и как-то поник. И цветом своим, и поведением девушка напоминала себе мышь, которую с большей долей вероятности следует прихлопнуть, а не пожалеть. Она и не рассчитывала на жалость, поднялась из кресла, собираясь приступить к сбору своих пожитков.

— Сидите!

От этого резкого, неожиданного окрика Юленька как подкошенная повалилась обратно.

— Я правда отдам, — залепетала она неуверенно, сама себя презирая за то, как жалко и унизительно выглядят ее сбивчивые обещания.

— Да-да, хорошо. Отдадите. Я понял, — мужчина сам вскочил со стула и зашагал по комнате из угла в угол. Он ходил и бормотал какие-то незнакомые Юленьке фамилии. «Знакомых в органах вспоминает», — решила девушка и вжалась в кресло еще сильнее.

— Булатников. Нет, не пойдет. Может быть, Корнеев? — продолжал вести этот нелепый диалог с самим собой хозяин квартиры. — Нет, Корнееву подавай громкие имена. Тогда кто? Шепелев? Нет. Хорько? Не вариант. А если Ставицкий? Да, Ставицкий. Почему бы и нет? Можно попробовать, — он достал мобильный и, отыскав в списке нужный контакт, быстро набрал номер. — Сергей? Да. Это я. Надо же, узнали… Спасибо, спасибо, своим чередом. Видите ли, нужна ваша помощь. Вопрос щекотливый. Да, смогу. Да, подъеду. Хорошо, договорились, через час.

«Я пропала, — поняла Юленька. — Меня посадят».

— Никуда не уходите! — приказал еще раз мужчина и направился к двери. Но прежде чем выйти из комнаты, обернулся и посмотрел на Юленьку с каким-то мучительным сомнением, будто размышляя о чем-то и взвешивая все «за» и «против».

— Правильно, что сомневаешься, — проговорила девушка, как только за мужчиной захлопнулась дверь.

К ней тут же вернулось утраченное равновесие. Дожидаться возвращения хозяина квартиры она не собиралась. Покидав на скорую руку в сумку все самое необходимое, Юленька как раз намеревалась распахнуть дверь и удалиться по-английски, когда обнаружила, что ее заперли снаружи на замок, открыть который изнутри невозможно. Так просто сдаваться девушка не хотела. В ее жизни слишком много неприятностей, чтобы она могла позволить им усугубиться. Недолго думая, она вызвала службу спасения, объяснив, что ее запер муж, который уехал на несколько дней в командировку. Дверь была взломана, Юленька вызволена и настолько счастлива этим новым ощущением свободы, с которой уже успела попрощаться, что не заметила, как за спинами ее спасителей возник хозяин квартиры.

— Что здесь происходит? — требовательно спросил он.

— Ой! — испуганно пискнула мгновенно потерявшая всякую храбрость Юленька.

— А вы кто? — в свою очередь обратился с вопросом главный спасатель.

— Я здесь живу.

— А… Стало быть, муж вернулся. Что же вы, гражданочка, раньше времени панику поднимаете? Зря только дверь испортили.

— Какой муж? Что вы устроили? Вы вообще в своем уме? — накинулся мужчина на Юленьку, как только сотрудники службы спасения отбыли восвояси.

Девушка ничего не могла ответить. Она только смотрела на него широко раскрытыми глазами и видела, что вернулся он, как ни странно, один, а вместо наряда милиции с ним приехала какая-то большая коробка, маркированная логотипом фирмы — крупнейшего поставщика офисной техники. «Что это? Хочет скрутить меня и спрятать в картонную упаковку? Вынести из квартиры, чтобы никто не заметил? Ну да, отвезет сейчас, наверное, к своему… как же его… вот, вспомнила: Ставицкому. У того, наверное, офис какой-нибудь тихий или склад. Будут там держать меня в заложниках, пока кто-нибудь деньги не принесет. Я же сказала, что у меня родители есть, и девчонки в общежитии хорошие. Прекрасно. Вот и будет тебе урок, Юля. Плохо тебе? Ну и что же. А ты все равно не болтай. Да еще первому встречному. Нашла, кому душу выплескивать. Или забыла, в каком мире живешь? Решила, что тебя пожалеют? Да кому ты нужна?! Каждый давно сам за себя, а на других наплевать. Интересно, как он собирается меня в эту коробку засовывать? Не такая уж она и большая, и вообще, там, кажется, что-то есть. Иначе зачем было так упаковывать? Он уже минут десять со скотчем возится. Может, предложить ему нож? Ну да, правильно, Юль, тогда и веревку заодно, и ту тяжелую статуэтку из прихожей (она будто специально создана для ударов по голове). А может, у тебя еще и пистолет где завалялся случайно? Так ты предложи ему, не стесняйся!»