Протоиерей Александр - ХРИСТОС И ЦЕРКОВЬ В НОВОМ ЗАВЕТЕ

• Название: ХРИСТОС И ЦЕРКОВЬ В НОВОМ ЗАВЕТЕ
• Автор: Протоиерей Александр
• Издательство: Издательство Крутицкого подворья
• Жанр: Религия
• Год: 2006

Книга протоиерея Александра Сорокина «Христос и Церковь в Новом Завете. Введение в Священное Писание Нового Завета. Курс лекций»» вышла в Издательстве Крутицкого подворья совместно с Синодальным Отделом по делам молодежи Московского Патриархата (по благословению председателя Отдела Архиепископа Костромского и Галичского Александра) и Обществом любителей церковной истории. Книга представляет собой курс лекций по Введению в Священное Писание Нового Завета, читаемый автором с 1996 года в Санкт-Петербургском Институте богословия и философии. В книге подробно излагается история написания Священных книг Нового Завета — Евангелий, Книги Деяний святых апостолов, апостольских посланий и Апокалипсиса. Издание продиктовано недостатком систематических пособий вводного характера, которые были бы составлены с учетом как общепринятых достижений современной библеистики, так и, в не меньшей степени, православного Церковного Предания.

---

Необходимость устного предания наряду с незыблемым письменным Законом легко понять, если обратить свой взор к Христианской Церкви — не только Православной, но и любой другой традиции, в том числе даже протестантской. Ведь и у нас, кроме Писания, есть определенное сложившееся Предание, а также предания (с маленькой буквы: обычаи, местные традиции и т. п.). Они предписывают, как конкретно мы должны поступать в той или иной ситуации согласно христианской вере, «законом» которой является Евангелие.

«Аналогичный феномен имеет место и в Католической [как и в Православной — А.С.] Церкви в связи с развитием норм и обрядов, зафиксированных в каноническом праве, которое понимается как имеющее происхождение от Самого Христа и Его апостолов [ср. «Апостольские постановления»]. То же самое наблюдается даже в секулярной области, когда составляется Конституция как Основной Закон, который затем требует поправок в применении к современной ситуации»[17].

Молитва или богослужение в синагоге в корне отличалось от богослужения в храме — в синагоге не приносились жертвы, а читались псалмы и прочие молитвенные тексты. Наше христианское, в том числе и православное богослужение многое унаследовало от богослужения синагогального.

Таким образом, синагога как институт играла роль не только места молитвы, но и культурного и общественного учреждения, особенно для иудеев диаспоры.

6. Синедрион и первосвященник

И все же священство исполняло не только чисто храмовые обязанности. Его власть простиралась и в другие области жизни в виде верховного религиозно-общественно-политического органа — Санхедрина или, в огреченной форме, Синедриона (sune/drion). Он состоял из 71 члена (священников и мирян) и возглавлялся первосвященником (a)rxiereu/j). Во времена иудейской династии Хасмонеев (II–I века до Р. Х.) цари часто совмещали с царскими функциями служение первосвященников.

§ 18. Различные партии и движения

Храм и синагога представляли собой два своеобразных центра тяготения или два столпа, на которых ко временам Нового Завета зиждился иудаизм. Между ними в самых разных преломлениях конструировались различные отношения и напряжения. В зависимости от отношения к храму и к Закону, в сочетании с разными политическими ориентациями, в иудаизме сформировались различные движения и партии (или секты, по-гречески «ереси» (ai(resij), как тогда говорили и писали, например, Иосиф Флавий, или как мы читаем в Книге Деяний (Деян. 5, 17; 15, 5; 24, 5). Это слово, которым обозначали поначалу и христианство, возникшее в иудейской среде как еще одно новое движение (см. Деян. 24, 14), в данном случае совсем не имеет того отрицательного значения, в котором стало употребляться позже и употребляется сейчас.

7. Книжники

Грамотные богословы, знавшие как письменную, так и устную Тору и умевшие ее правильно, в русле традиции («предания старцев») истолковать, в Новом Завете называются книжниками. Для того, чтобы стать ими, они проходили многолетний курс обучения. Книжники играли не только роль богословов, но и юристов, занимая видное положение в обществе.

«Посвящение, которое производилось энергичным нажимом обеих рук (его следует отличать от возложения рук легким прикосновением при благословении или для исцеления), давало право быть религиозным учителем и судьей и принимать легитимные решения по вопросам религиозных законов и уголовного права. Большой авторитет, которым пользовались книжники, держался исключительно на их богословской учености»[18].

«Предание старцев», живыми носителями которого были книжники, не только сохранялось в виде незыблемой истины. Оно обсуждалось в спорах, пополняясь новыми толкованиями. Имелись различные школы, у истоков которых стояли известные учителя. Между ними могли существовать различия во мнениях по поводу толкования одного и того же места Закона. Наиболее известные имена — Гиллель и Шаммаи, о которых принято даже говорить как о паре знаменитых неизменных спорщиков. Гиллелю было свойственно делать больший акцент на этическом начале, чем на тщательном соблюдении ритуальных норм Закона, о которых ревновал Шаммаи. Так, Гиллель сводил главное значение Закона к этике, повторяя при этом ее золотое правило: «Что неприятно тебе, не делай и ближнему своему, а остальное — комментарий (к этому)»[19] (ср. Мф. 7, 12). Также известен и в том числе упоминается в Новом Завете Гамалиил, наставник Павла (см. Деян. 5, 34; 22, 3).

В среде ученого иудейства того времени споры были типичной формой «работы» с устной Торой и вызывали живой интерес у простого народа. Как толковать ту или иную заповедь? Какая из заповедей наибольшая? Можно ли, например, разводиться? Подобные вопросы задавали и Иисусу Христу, вызывая на спор. Он полностью принимал подобные условия общения, но в ответ спрашивал, например, как толковать такое-то место Писания (см. Мф. 22, 14-45). Подчеркнем, что при этом спор не понимался непременно как изобличение кого-то в еретическом учении. Это была форма конструктивного, живого, заинтересованного обращения к Преданию. В таком контексте выражение «исполнить Закон» (ср. Мф. 5, 17) означало хорошо, в русле традиции, его истолковать. А «нарушить», «разрушить» его означало истолковать неправильно, плохо[20]. Давая Свое толкование Закона, причем как письменного («не убивай», «не прелюбодействуй»), так и устного (правила о милостыне, молитве и посте), Иисус Христос в Нагорной проповеди (Мф. 5–7) «исполняет Закон», хотя книжники рассматривают это как разрушение.

8. Фарисеи

Одно дело — знать и письменный, и устный Закон, а другое дело — исполнять его во всех деталях. В первом преуспевали книжники, второе воплощали в своей жизни фарисеи. Первое вызывало уважение и почтение, второе обеспечивало непререкаемый авторитет эталона и примера для подражания. И хотя исполнять Закон было святой обязанностью каждого иудея, лишь некоторые видели в этом главное дело жизни и веры. Таким и было движение фарисеев. По своему генеалогическому и социальному происхождению они относились к самым разным слоям населения, но вели свою идейную и духовную предысторию от знаменитых «хасидим», которые противостояли эллинизации иудаизма со времен гонений Антиоха IV Епифана (см. выше). Богословское руководство фарисейским движением осуществляли книжники. В большинстве же своем это движение состояло из простого люда — торговцев и ремесленников. Совокупность самых разных факторов: патриотической позиции, практическое благочестие и невысокий уровень в сословной иерархии — объясняют большую популярность фарисеев среди иудейского народа. Они были своего рода эталоном праведности[21].

«Их численность всегда была небольшой. По оценке Иосифа Флавия, во времена Ирода Великого в Палестине при почти полумиллионном населении фарисеев насчитывалось лишь около 6 000. Повсюду в стране они объединялись в тайные собрания. Существовали две главные обязанности, которые налагались на членов фарисейских собраний и соблюдение которых служило проверкой для претендентов, прежде чем их принимали после испытательного срока: скрупулезное исполнение пренебрегаемой в народе обязанности платить десятину и добросовестное следование предписаниям чистоты. Сверх того, они отличались благотворительностью, посредством которой надеялись завоевать благоволение Бога, и пунктуальным соблюдением правила трех ежедневных часовых молитв и двух еженедельных постов [ср. притча о мытаре и фарисее, Лк. 18, 12 — А.С.], что предположительно делалось от имени Израиля. Задача фарисейского движения яснее всего видна в свете одного из предписаний чистоты, которое должны были соблюдать все его члены — обязательного омовения рук перед едой (Мк. 7, 1-5). Омовения были не просто гигиенической мерой; первоначально это была ритуальная обязанность, налагавшаяся только на священников — всякий раз, когда они ели священническую долю[22]. Будучи мирянами, но налагая на себя обязанность соблюдать священнические предписания чистоты, фарисеи показывали тем самым, что они (в согласии с Исх. 19, 6) хотят представить себя народом священников, спасаемым в конце времен»[23].

Красноречивы их самоназвания: благочестивые, праведные, богобоязненные, нищие и особенно — фарисеи. Последнее является огреченным (sing. farisai/oj) еврейским словом, означавшим «отделенный» и понимаемым как синоним слова «святой». Следует отметить, что именно в таком смысле слово «святой» употребляется в Ветхом Завете, где речь идет о сакральной сфере (напр., Исх. 19, 23 и др.), а в иудейской литературе (в таннаитском Мидраше) слова parus («отделенный») и qados («святой») употребляются как синонимы. Иначе говоря, фарисеи хотели быть тем самым святым народом, т. е. отделенным от всего остального нечистого, языческого, грешного мира, истинным Израилем, народом священников, с которым Бог заключил Завет[24] (см. Исх. 19, 6; 22, 31; 23, 22; Лев. 19, 2). Все, что вне Закона, и все, кто не знает Закона — нечисты, прокляты (ср. Ин. 7, 49).