Гевин Мензис - 1421 - год, когда Китай открыл мир

• Название: 1421 - год, когда Китай открыл мир
• Автор: Гевин Мензис
• Издательство: М.: Изд-во Эксмо, Изд-во Яуза, 2006. — 640 с., ил.
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16393-Х

Книга Гевина Мензиса стала сенсацией в мире! Она перевернула представление об эпохе Великих открытий. Колумб и следовавшие за ним великие мореплаватели не были первопроходцами.

Мир в том виде, в каком мы знаем его сейчас, открыли КИТАЙЦЫ! В начале XV века их флоты бороздили Мировой океан, открывая новые острова и земли. Самая грандиозная экспедиция, составленная из четырех флотов, началась в 1421 году. Последние из уцелевших в дальних морских странствиях корабли вернулись в Китай осенью 1423 года. Записей, куда и где ходили эти суда, почти не осталось. Однако карты того времени подтверждают тот факт, что путешественники не только пересекли, обогнув Африку, Атлантический океан, но добрались и до Антарктики, до Северной и Южной Америки, прошли Тихий океан и достигли Австралии.

Колумб, да Гама, Магеллан и Кук объявляли себя первооткрывателями. При этом они знали, что следуют по пути других мореходов, поскольку брали с собой копии китайских карт и лоций. То есть если привести известную цитату: «Если они и видели дальше, чем другие, то только потому, что стояли на плечах гигантов».

Gavin Menzies
1421: THE YEAR CHINA DISCOVERED THE WORLD
_{Перевод с английского А. Кашина
Оформление переплета художника Е. Савченко
Автор выражает благодарность всем лицам и учреждениям, без помощи которых эта книга никогда не увидела бы свет.}

---

Евнухи способствовали также поддержанию атмосферы таинственности и святости, окружавшей императорский трон. Считалось, что боги, предоставившие императору своеобразный «небесный мандат» на власть в империи, могли по причине греховности, дурных наклонностей или недостойного поведения того или иного венценосца лишить его этого права, особенно если тому найдутся свидетели. По этой причине простым смертным запрещалось созерцать священную особу императора. Даже сановники самого высокого ранга, обращаясь к императору, всегда опускали глаза. За соблюдением этого ритуала строжайшим образом следили евнухи. Когда же император шествовал по улице, они закрывали его от взглядов толпы особыми, специально предназначенными для этого ширмами. Только «женоподобным, раболепным евнухам», чья жизнь и благосостояние напрямую зависели от воли их властителя, позволено было подмечать кое-какие маленькие слабости и грешки государя[6].

Ма Хо, один из юношей, кастрированных в Куньмине, был приписан ко двору Чжу Ди, где получил новое имя — Чжэн Хэ (Zheng Не). Хотя обычно китайцы старались не брать на службу мусульман, в отношении Чжэн Хэ, хотя он и был истовым мусульманином, было сделано исключение, поскольку он зарекомендовал себя отличным воином. Со временем Чжэн Хэ сделался ближайшим советником Чжу Ди. Это был огромного роста человек, который буквально нависал над своим хозяином. Некоторые источники утверждают, что был он около двух метров ростом и весил под 100 килограммов, хотя при этом передвигался «с грацией и ловкостью тигра»[7]. Когда Чжу Ди сделали князем и губернатором провинции Йен (Yen), Чжэн Хэ последовал за ним. Теперь им была доверена важнейшая миссия — защищать от набегов монголов северные провинции Китая. Чжу Ди устроил свою ставку в Тату — бывшей монгольской столице, которую он переименовал в Пекин. К 1387 г., после более чем тридцатилетней войны с монголами, с владычеством чужеземцев в Китае было покончено. Отец Чжу Ди — престарелый и страдающий паранойей император Хон By, изгнав со своей земли монголов, со всем пылом душевнобольного занялся проверкой на лояльность своих военачальников и вельмож, подвергая репрессиям каждого, кто, по его мнению, мог угрожать — пусть даже и в отдаленном будущем — его власти. По этой причине многие военачальники, чтобы избежать связанного с судебным разбирательством бесчестья, считавшегося хуже смерти, кончали жизнь самоубийством. Но жестокому Хон By этого было явно недостаточно, поскольку он послал на плаху в общей сложности несколько десятков тысяч чиновников и военных.

После смерти старшего сына император Хон By назначил наследником престола своего внука Чжу Юньвэня (Zhu Yunwen), племянника Чжу Ди. Чжу Ди император не доверял, поскольку считал его монголом. Тому были причины: когда Хон By женился на монгольской принцессе, она уже носила под сердцем ребенка (Чжу Ди), о чем император не был своевременно поставлен в известность. Когда старый император в 1389 г. умер, Чжу Юньвэнь продолжал проводить его политику — то есть уничтожал всех своих потенциальных противников. Летом 1390 г. он, желая расправиться с Чжу Ди, послал своих людей на север страны. Чтобы избежать кинжалов убийц, Чжу Ди покинул свой роскошный и благоустроенный дворец и сделался бродягой. В течение нескольких месяцев он спал по ночам в канавах, а днем бродил по улицам. Он имитировал сумасшествие, стал неопрятным и грязным и, уж конечно, не походил на принца из императорского дома. Посланные племянником убийцы так его и не нашли. Между тем Чжу Ди решил нанести ответный удар своим преследователям. Тайно собрав верных ему людей во главе с Чжэн Хэ в пекинском парке, куда он предварительно запустил стадо гусей, чтобы их гогот заглушил звон оружия, Чжу Ди напал на своих преследователей и всех их перебил. После этого, воодушевленный успехом, стал собирать и обучать собственную армию.

Когда Чжу Юньвэню доложили о неудаче, постигшей его людей, он в самый короткий срок собрал полумиллионное войско и направил его во владения своего дяди. Между тем полили дожди и настали холода; солдаты же Чжу Юньвэня, двигавшиеся на север от Нанкина, были одеты в летнюю форму и обуты в соломенные сандалии. Поэтому, когда началась зима и пошел снег, многие солдаты просто-напросто замерзли. Армия Чжу Ди проводила маневры неподалеку от Пекина, и, когда утомленные и деморализованные долгим переходом и холодами войска Чжу Юньвэня начали наступление на город, оказала им ожесточенное сопротивление. В сражении приняли участие даже пекинские женщины, которые швыряли со стен во вражеских солдат глиняные горшки.

В 1402 г. Чжу Ди во главе большой армии выступил в поход на юг — на Нанкин. Население столицы империи не было единым. Мандарины — образованная элита Нанкина — ненавидели придворных евнухов. Эта антипатия имела глубокие корни и была почти такой же древней, как и сама Китайская империя. Дело в том, что евнухи как ближайшие слуги императора всегда имели возможность завести со своим повелителем полезный для них разговор. Подобно западноевропейским придворным, они обогащались и приобретали выгодные должности благодаря своим связям при дворе и близости к венценосной особе. В отличие от евнухов, населявших Внутренний город, мандарины безраздельно царили во Внешнем городе (Great Without), где обитали государственные чиновники всех степеней и рангов.

План императорского Нанкина из «У Пэй Чи».
Этот трактат XVII в. по истории оружия и вооружений включает в себя также иллюстрации из более ранних изданий. Справа, за мостом, судостроительные верфи.

Человек становился мандарином и получал официальный государственный пост после долгих лет обучения и сдачи многочисленных государственных экзаменов. Главным предметом исследования тогдашних чиновников и ученых было наследие, оставленное великим китайским философом Конфуцием (551–479 до н. а), который крайне неодобрительно отзывался о евнухах, захвативших в государстве власть. Евнухи не получали воспитания в конфуцианском духе и в своей практической деятельности руководствовались исключительно указаниями императора. Мандарины же опирались на конфуцианскую этику и нравственный кодекс, направленные на поддержание порядка в обществе и на утверждение строгой иерархии путем недопущения действий, которые могли бы так или иначе нарушить дао (tao — взаимодействие естественных сил). Учение Конфуция строго определяло жизнь человека, его права и место в социальном устройстве общества. В соответствии с теорией Конфуция, правильное государственное устройство основывалось на незыблемых принципах преемственности, когда «князь всегда остается князем, поданный — поданным, отец — отцом, а сын — сыном»[8]. Сутью конфуцианского учения об обществе являлось идеально организованное государство, возглавляемое группой ученых мандаринов, всемерно заботящихся о поддержании раз и навсегда установленного в нем порядка. Становым хребтом такого общества, по Конфуцию, должно было быть мелкое и среднее крестьянство — только оно могло обеспечить обществу необходимую стабильность. Купцов, торговцев и иностранцев Конфуций не одобрял. По его мнению, они оказывали на дао негативное воздействие, без конца раскачивая и расшатывая его.

Окружавшие Чжу Юньвэня мандарины немало преуспели в своих стараниях ограничить привилегии придворных евнухов, лишив их власти и влияния, которыми они обладали. Именно поэтому, когда армия Чжу Ди появилась у стен столицы, именно евнухи распахнули перед ней ворота города. Чжу Ди завладел «троном дракона»[9] и провозгласил себя императором, взяв себе династический титул Юн Ле (Yong Le). Чжу Юньвэня так и не нашли. По слухам, он бежал из города, переодевшись монахом. Чжэн Хэ остался при новом государе советником, образовав с несколькими преданными евнухами так называемый «внутренний круг» (inner circle), организующим центром которого стала священная особа императора. Все эти люди, знавшие дела государства, как никто, и часто видевшие императора, оказывали на него значительное влияние, в частности потому, что умели угадывать его настроение и малейшие желания. Кроме того, будучи евнухами, они имели возможность входить во Внутренний город и поддерживать контакт с проживавшими там императорскими наложницами, число которых достигало 2000.

Евнухи снова стали значительной политической силой. Чжэн Хэ, преданный слуга нового императора и самый могущественный из всех придворных кастратов, получил в награду за свою безупречную службу титул Великого евнуха. Поговаривали, что он носил с собой в складках своего просторного белого шелкового одеяния шкатулку, где хранились его отрезанные гениталии — высохший, мумифицированный пенис и такие же яички. По этой причине он получил при дворе прозвище «Евнух — три алмаза». Эта шкатулка с гениталиями, к которой Чжэн Хэ относился с большим пиететом, должна была быть положена после его смерти к нему в гробницу, дабы послужить ему на том свете. Согласно поверью, на небе все отрезанное прирастало к своему хозяину и он вновь становился полноценным самостоятельным мужчиной. Увы, на земле он продолжал оставаться кастратом и служить своему господину — Чжу Ди, третьему императору из династии Мин.