Гевин Мензис - 1421 - год, когда Китай открыл мир

• Название: 1421 - год, когда Китай открыл мир
• Автор: Гевин Мензис
• Издательство: М.: Изд-во Эксмо, Изд-во Яуза, 2006. — 640 с., ил.
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-16393-Х

Книга Гевина Мензиса стала сенсацией в мире! Она перевернула представление об эпохе Великих открытий. Колумб и следовавшие за ним великие мореплаватели не были первопроходцами.

Мир в том виде, в каком мы знаем его сейчас, открыли КИТАЙЦЫ! В начале XV века их флоты бороздили Мировой океан, открывая новые острова и земли. Самая грандиозная экспедиция, составленная из четырех флотов, началась в 1421 году. Последние из уцелевших в дальних морских странствиях корабли вернулись в Китай осенью 1423 года. Записей, куда и где ходили эти суда, почти не осталось. Однако карты того времени подтверждают тот факт, что путешественники не только пересекли, обогнув Африку, Атлантический океан, но добрались и до Антарктики, до Северной и Южной Америки, прошли Тихий океан и достигли Австралии.

Колумб, да Гама, Магеллан и Кук объявляли себя первооткрывателями. При этом они знали, что следуют по пути других мореходов, поскольку брали с собой копии китайских карт и лоций. То есть если привести известную цитату: «Если они и видели дальше, чем другие, то только потому, что стояли на плечах гигантов».

Gavin Menzies
1421: THE YEAR CHINA DISCOVERED THE WORLD
_{Перевод с английского А. Кашина
Оформление переплета художника Е. Савченко
Автор выражает благодарность всем лицам и учреждениям, без помощи которых эта книга никогда не увидела бы свет.}

---

После этого на строительство новой столицы был мобилизован чуть ли не весь Китай. В провинции Цзянси, Шаньси и Сычуань (Лangxi, Shanxi, Sichuan), равно как и в Аннам и Вьетнам были посланы толпы лесорубов, чтобы обеспечить строительство лесом. Помимо того были построены многочисленные печи для обжига кирпича, в котором также отчаянно нуждалось строительство. По всей империи набирались армии ремесленников, строителей и грузчиков-кули. В общей сложности на строительстве Запретного города и обустройстве окружающей его территории трудилось около четырех с половиной миллионов рабочих, которых охраняло до миллиона солдат.

Как только Великий канал был расширен и количество барж, транспортировавших на север продовольствие, увеличилось, темпы строительства Запретного города значительно возросли. Прежде всего были отремонтированы старые крепостные стены Тату (Пекина), углублены и расширены рвы и построены новые мосты. Затем строители принялись за возведение императорской резиденции — так называемого Западного дворца. В марте 1417 г. император окончательно перебрался из Нанкина в Пекин, а к концу года дворцовый комплекс практически был уже завершен. В 1420 г. на месте разрушенного дворца хана Хубилая был построен Храм Неба. Примерно в это же время было закончено строительство домов для чиновников и знати, после чего остававшаяся еще в Нанкине часть придворных переехала в столицу со всеми чадами и домочадцами.

Второго февраля, в первый день китайского нового года, состоялась торжественная церемония освящения и открытия Запретного города, на которой присутствовали главы и послы большинства азиатских государств. Чтобы подчеркнугь важность церемонии, придворные мандарины потребовали от послов и представителей других стран совершить «кау-тау», то есть распластаться на полу перед императором. Безусловное главенство Китая над другими странами выразилось также в том, что придворный церемониймейстер евнух Хаджи Маулана (HaЛ Maulana) позволил себе подвергнуть жестокому унижению находившихся во дворце двух самых могущественных, после китайского императора, людей в мире — сына и внука великого Тамерлана. Им несколько раз давали понять, что они неправильно совершают «кау-тау», в связи с чем им пришлось трижды падать на живот и биться лбом об пол, прежде чем император выразил свое удовлетворение тем, как прошла церемония.

Это унижение иноземных государей и послов явилось венцом внешней политики Чжу Ди, которую он проводил в жизнь на протяжении последних 15 лет. Надо сказать, что внешняя политика китайских императоров значительно отличалась от той, какую проводили европейские государи. Китайцы прежде всего стремились привязать другие страны к Поднебесной с помощью экономических факторов — торговли, выделения займов, а то и прямого подкупа государей и крупных чиновников. На открытую же конфронтацию, войны или колонизацию китайцы шли крайне редко. Впрочем, чтобы напомнить о себе и своем могуществе, Чжу Ди регулярно отправлял в плавание большие флоты, чьи корабли везли в своих трюмах не только красивые и дорогие товары китайского производства, но и оружие, в частности такое редкое и экзотическое, как пушки. О китайской мощи свидетельствовали и многочисленные солдаты, составлявшие значительную часть экипажа каждого судна. Государи сопредельных стран должны были знать, что Китай — единственная в мире держава, которая обладает огнестрельным оружием и может пустить его в ход, чтобы защитить своего вассала или союзника. Находившиеся на борту кораблей товары шли в продажу или на обмен. «Плавучие сокровищницы» возвращались в китайские порты с трюмами, набитыми экзотическими товарами и грузами — такими, например, как «слюна дракона» (серая амбра), ладан и янтарь. Китайцы ввозили также редкостных животных из Африки — львов, леопардов и «верблюжьих птиц», иначе говоря — страусов. Из Каликута они везли золотую парчу, жемчуг, драгоценные камни, тончайшую пряжу. Из Сиама (Таиланда) ввозились слоны, попугаи, павлины, сандаловое дерево, твердые породы деревьев, олово и кардамон.

Те правители, которые признавали главенство Китая, в знак поощрения награждались китайскими придворными титулами, пользовались торговыми льготами, а со стороны вооруженных сил империи им была гарантирована защита от неприятеля. Так, Малакка в Юго-Восточной Азии получила в обход Явы и Суматры в награду за лояльность статус главного торгового порта, а император лично написал хвалебную оду в честь султана Малакки. Точно также получили торговые привилегии преданные императору таиландцы, а враждебно настроенные к Китаю камбоджийцы, наоборот, были их лишены. Корея считалась особенно важным партнером Китая, поэтому Чжу Ди, придя к власти, сразу же отправил своего посланника ко двору корейского короля И Пан-Вона (Yi Pang-Won), наградив последнего почетным китайским титулом. Корейцам были нужны китайские лекарственные препараты, книги и астрономические приборы. Они же, со своей стороны, обещали построить обсерваторию и обмениваться с Китаем научной информацией. Кроме того, Корея поставляла на китайский рынок живых тюленей и леопардов, золото, серебро и лошадей. В 1403 г. китайцы получили 1000 лошадей, а на следующий год — уже 10 000. Выполняя требование императора, корейцы, поколебавшись, отправили в его гарем несколько девственниц.

Изгнав в 1382 г. из Китая монголов, Чжу Ди направил своего евнуха Исиха (Isiha) в вечно неспокойную Маньчжурию, находившуюся на северо-восточной границе империи. В ответ в 1413 г. правитель чжурчжэней (Jurchen), народности, населявшей Маньчжурию, отправил в Пекин большое посольство, все члены которого были щедро одарены императором — получили от него титулы, ценные подарки и торговые привилегии для своего края. Равным образом и Япония получила от империи свою долю наград и привилегий. Третий сёгун из рода Ашикага по имени Ёшимицу был большим поклонником Китая, поэтому он с удовольствием совершил перед Чжу Ди «кау-тау» и назвал себя «верным слугой императора»[16]. В благодарность за этот верноподданнический жест, Чжу Ди немедленно приказал расширить торговлю с Японией, предоставив для этого ряд портов — Нинбо, Гуанчжоу (Кантон) и Гуандун (Ningbo, Quanzhou (Canton), Guangdong. Подобно Корее, Япония основала у себя обсерваторию, чтобы оказать китайцам посильную помощь в изучении звездного неба.

Усмирив Маньчжурию и сделав Японию и Корею своими сателлитами, Чжу Ди сосредоточил все свое внимание на Тибете. Он послал ко двору святого человека Кармапу (Karmapa), лидера одной из четырех тибетских буддистских сект, своего евнуха Хау Цяня (Hau Xian), который через некоторое время привез его с собой в Пекин. Святому человеку устроили торжественную встречу, в которой принимали участие монахи всех буддистских монастырей Китая. Император наградил Кармапу пышным титулом, который звучал так: «Святейший сын земли и неба, изобретатель алфавита, воплощенный Будда, попечитель Тибетского царства, кристальный источник божественной мудрости и слова». Кроме того, император вручил святому Кармапе прямоугольную плоскую черную шапочку, украшенную бриллиантовым аграфом. С тех пор эту шапочку носят буддийские монахи, почитающиеся на Тибете как живое воплощение Кармапы.

Признав себя подданным императора, иноземный правитель или его посол получали право в любое время посещать Пекин — столицу древнейшей и величайшей из всех цивилизаций мира. Прежняя столица Китая, Нанкин, уже стяжала себе всемирную славу. Теперь такую славу постепенно стала обретать и новая столица империи. Хотя император главным образом стремился к тому, чтобы сделать все окружавшие Китай страны своими сателлитами и данниками, он тем не менее не жалел усилий, чтобы побольше узнать об истории, географии, культуре и традициях населявших эти страны народов. Пекин сделался не только крупнейшим городом мира, но и его интеллектуальным центром. Столичные библиотеки постоянно пополнялись книгами и манускриптами, содержавшими новейшие сведения во всех областях знаний. В декабре 1404 г. Чжу Ди назначил двух ученых советников — Яо Куан-Цяо и Лиу Чжи (Yao Kuang-Hsiao, Liu Chih), которые, встав во главе целой армии молодых ученых и студентов числом 2180 человек, должны были систематизировать все известные к тому времени знания о мире. Это был крупнейший научный проект, который Когда-либо осуществлялся на земле. В результате на свет появилась энциклопедия, состоявшая из 4000 томов и содержавшая в общей сложности пятьдесят миллионов средневековых китайских иероглифов. Работа над энциклопедией была закончена как раз перед освящением и открытием Запретного города.

Однако Чжу Ди этого было мало. Он потребовал от своих ученых и чиновников, чтобы они собрали все тексты и записи, оставшиеся от 120 крупнейших философов и мудрецов времен старинной династии Сун (Sung; 960—1279), сверили их и сложили в особом книгохранилище Запретного города. В это же хранилище попали комментарии и научные обзоры, посвященные работам всех известных мыслителей мира с XI по XIII в. Впрочем, в Китае того времени культивировались не только академические знания. На рынках Пекина можно было купить в книжных лавках сотни отпечатанных на рисовой бумаге романов на бытовые и любовные темы. Ничего подобного во всем остальном мире не существовало. Книгопечатания в Европе не знали, и до появления первой печатной Библии Гуттенберга должно было пройти еще лет 30. И это при всем том, что Европа в те годы вступала в период Ренессанса, изменившего взгляд средневекового европейца на мир! Что поделаешь: библиотека английского короля Генриха V (1387–1422) насчитывала всего 6 рукописных книг, причем 3 из них достались ему по наследству. Флорентиец Франческо Датини, богатейший европейский купец рассматриваемого нами периода, имел 12 книг, 8 из которых были на религиозную тему.