Франк Тилье - Переломы

• Название: Переломы
• Автор: Франк Тилье
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02168-6

По дороге на работу Жюли Рокваль, социальная сотрудница психиатрического отделения, находит на автобусной остановке совершенно неподвижного голого человека, прикрытого одним лишь одеялом. Кровь очень редкой группы, обнаруженная на одеяле незнакомца, принадлежит Алисе Дехане, пациентке психиатра Люка Грэхема. Что объединяет этих людей? И какая жестокая тайна кроется за «черными дырами» в памяти загадочной Алисы?

---

— Люк, у вас какой-то отсутствующий взгляд… Что-то не в порядке?

— Простите. Я…

Он встряхивает головой и продолжает:

— Дело в том, что я думаю об одной больной. Обычно в это время я нахожусь с ней — то есть прослушиваю записи наших с ней разговоров.

Жюли тихонько вздыхает. Она притворяется, будто ей интересны его рассказы, но на самом деле меньше всего на свете она хотела бы говорить об этом в таком месте.

— О больной?

— Да. Молодая женщина, ей двадцать пять. Я наблюдаю ее уже год у себя в Бре-Дюн. Очень сложный случай…

Тяжелый голос, медленная речь. Жюли чувствует, что он отвлекается. Он не знает, как спасти это свидание от верного фиаско.

— А вы еще и частный психиатр?

— Этой практикой занимался мой отец. И я тоже — по понедельникам, иногда по субботам. Но я собираюсь бросить это дело. Закончу с последними больными и целиком посвящу себя клинике.

— Почему? Никогда не слышала, чтобы кто-то отказывался от частной практики ради работы в больнице. Не самое лучшее место.

— Мне там хорошо.

— Потому что там вы постоянно прячетесь за своим халатом, даже когда идете обедать? Что случилось с настоящим Люком Грэхемом? С тем, который сидит сейчас передо мной?

Он неуверенно улыбается. На сердце у него совсем не весело.

— Кто меня спрашивает — сотрудница социальной службы?

— А мне отвечает психиатр? Расскажите про вашу больную… Про ту молодую женщину, которая ухитрилась вклиниться между вами и мной в этом дивном месте. Наверное, она очень много значит для вас.

— Да, много…

Люк машинально обводит пальцем край бокала.

— Я двадцать лет занимаюсь этой профессией, я стараюсь разобраться в психиатрии. И тут появляется эта больная, и на первом же сеансе у меня вырываются слова, которые с точностью передают то, что я пытался найти всю жизнь.

— Люк, вы меня интригуете.

— Вы помните «Маппет-шоу»? Была такая детская передача в восьмидесятых.

— Ну конечно… Я тогда была девчонкой-подростком.

— Там был лягушонок Кермит, так он все время повторял: «Не так-то просто быть зеленым». Вот эта фраза совершенно естественным образом всплыла у меня в памяти, когда я пообщался с моей пациенткой. Лягушка зеленая, а она больная — и она ничего с этим поделать не может.

Он сжимает бокал, вцепляется в него, как в спасательный круг. Жюли хотела бы взять его за руку, но не решается. Люк идет ко дну, как выбившийся из сил пловец.

— Два года назад я столкнулся с деликатной ситуацией. Когда я вижу свою пациентку из Бре-Дюн, я словно бы переживаю тот случай, но на самом деле они очень разные. Всегда, во всем…

Он резко поворачивается и говорит:

— Надеюсь, что десерт вам тоже понравится. Я до сих пор голоден как волк. А вы?

Жюли улыбается из вежливости. Люк Грэхем снова отклонился от интересующей его темы и положил еще один кирпич в стену, за которой скрыта его личная жизнь.

Время проходит впустую, бессмысленно. Разговор двух глухих за изысканной трапезой, которая в данных обстоятельствах полностью утрачивает вкус. Час спустя они стоят перед парковкой у театра «Севастополь» и прощаются. Стало холодно. Люк поднял воротник плаща, в руке у него зонт, он смотрит в небо. Потом опускает глаза на лицо Жюли, которая нервно ищет в сумочке ключи от машины. Психиатр хватает ее за запястье:

— Может быть, есть другое решение.

— Решение чего?

Он осторожно наклоняется к губам Жюли и целует ее. Потом немного отстраняется.

— Я научился лечить людей, Жюли, я научился докапываться до самой сути самых мрачных эпизодов в их жизни, но как найти способ вылечить себя самого?

Ей не надо отвечать, она прижимается к нему. Она так хотела бы рассказать ему о мрачных эпизодах в своей жизни. Об отце, который выносил с завода детали автомобильных моторов и продавал их на черном рынке. О матери, так рано умершей от рака легких. О своем буйном детстве, о том, как она разрывалась между бунтом и глубоким личностным кризисом. Спасаясь от этих обжигающих воспоминаний, она целует Люка с еще большей страстью. Он обхватывает руками ее голову, закрывает глаза, но и через опущенные веки он видит танцующую Анну в красивом вечернем платье. Она кружится, кружится, кружится в ритме вальса, и он сходит от этого с ума.

И, в то время как Жюли вся растворяется в поцелуе, Люк внезапно отодвигается:

— Жюли, простите, что я…

— Мне понравилось.

Люк чувствует себя неловко, он подносит руку ко лбу и начинает пятиться:

— Этот ресторан, этот вечер, мне не следовало…

Жюли хотелось бы привести его в чувство, но у нее нет сил бороться. Люк отходит еще дальше, еще глубже в тень.

— Я не хочу причинить вам боль.

— Я не хочу страдать.

— Я… простите меня.

Он поворачивается и убегает. Стены, облака пляшут вокруг него в диком хороводе. Он прячется в своей машине. Весь дрожа, расстегивает манжет на левой руке. Он задыхается, у него болит сердце. Сжав зубы, смотрит на три розовых шрама на запястье. Потом, на грани слез, ударяет обоими кулаками по рулю.

И тут раздается звонок его мобильного. Люк вздрагивает.

Конечно, это Жюли. Он колеблется, делает глубокий вдох. Одно слово, еще одно ее слово, и он вернется в ее объятия. И пусть она увидит его шрамы, пусть все его прошлое выплеснется на нее. Эти раны — неотъемлемая часть его самого, часть его сути. Они — то, чем он был.

Он нажимает кнопку.

— Доктор Грэхем?

— Алиса? Что случилось?

Она плачет.

— Вы должны помочь мне, доктор, пожалуйста.

В ее голосе Люку Грэхему слышится тревога, ей срочно нужна помощь. На ветровое стекло падают первые капли дождя.

— Я сейчас же приеду! Где вы?

— У отца.

21

Автомобиль Люка сворачивает с автострады и едет по окраинам Арраса. Кассета номер двадцать три.

— Расскажите мне о поездке в Перу, Алиса.

— Мне тогда исполнилось двенадцать лет. Папа хотел сделать мне хороший подарок.

— Странный подарок для ребенка, которого никогда никуда не отпускали.

— Ну, такой вот у меня отец, он все время разный. У него всегда были странные реакции. Например, он мог спать в яме, вырытой в сарае. Или вдруг начинал плакать без всякой причины. Иногда он за несколько секунд переходил от злости к полной эйфории. Иногда укладывался рядом с радиоприемником, крутил ручку настройки и при этом не выпускал из рук прядь каких-то волос. И так — целыми часами.

— Ну а Перу?

— Мы уехали туда на двадцать дней. В Куско, мы вдвоем с папой. Мама, конечно, поехать не могла, она оставалась в Берке. Это были единственные каникулы, которые я провела с папой.

— И как? Как там было, в Перу?

— Сначала все было просто гениально. Мы видели много памятников инков, ели вместе с местными жителями, жили у кого-то из них… Были потрясающие моменты, когда мы полностью разделяли эмоции друг друга. Отец очень много знал об этой стране, о ее обычаях, о народе, он даже знал деревушки, которых не было на карте. Например, Ккатка — это в горах, в трех часах езды от Куско. Никогда в жизни я не видела места, которое было бы так отделено от внешнего мира. На площади — один телефон на всех, три или четыре улицы, один телевизор, одна станция местного радио, почты нет, автобус приезжает три раза в неделю, и диспансер, обслуживающий деревни в радиусе до ста километров.

Следуя указаниям своего навигатора, Люк сворачивает на грунтовую дорогу Внизу на склоне, вдалеке от шоссе — уединенная ферма, окруженная холмами и деревьями, а дальше, до горизонта — английские, канадские, польские военные кладбища. Перед ним простираются бесконечные ряды немецких могил, из травы поднимаются темные деревянные кресты. Какая мрачная картина! Полная луна ярко освещает старую фламандскую ферму: деревянный дом с черепичной крышей, квадратный двор, посыпанный белым гравием, на переднем плане — коровник, в глубине — сарай.

— А зачем вы поехали в деревню, изолированную от мира?

— Не знаю. Думаю, что отцу нравилось бывать в неисхоженных местах.

— А ваш отец уже бывал там раньше? Например, в качестве корреспондента?

— Нет… Все время говорил, что впервые в жизни едет в Перу. Что всегда мечтал побывать в этой стране.

— Вы сказали: «Сначала все было просто гениально». А потом? Что случилось?

— Однажды ночью, когда мы ночевали в крестьянском доме в Ккатка, у меня страшно разболелся живот. И в деревенском диспансере мне сделали срочную операцию — удалили аппендикс.

— И в этой богом забытой деревне была возможность провести операцию?

— Да-да. У них была операционная и три врача. В этом диспансере каждый день лечилось очень много больных. Там было не так, как здесь.