Новый Мир Новый Мир - Новый Мир ( № 1 2007)

• Название: Новый Мир ( № 1 2007)
• Автор: Новый Мир Новый Мир
• Жанр: Современная проза

Ежемесячный литературно-художественный журнал http://magazines.russ.ru/novyi_mi/

---

Из архива журнала “Континент”. Публикация Елены Скарлыгиной. — “Континент”, 2006, № 3 (129) <http:// magazines.russ.ru/continent>.

Очень ценная публикация доцента журфака МГУ, не первый год изучающего парижский период жизни журнала. Имена и легенды, легенды и имена. Здесь — часть переписки главного редактора за самые разные годы.

Но вот споткнешься на одном только слове во введении — и что делать?

“Публикация произведений неподцензурной русской литературы, прозы и поэзии авторов, подвергавшихся гонениям на родине, — устойчивая характеристика редакционной политики „Континента”. Борис Чичибабин и Геннадий Айги, Сергей Гандлевский и Александр Сопровский, Венедикт Ерофеев и Лидия Чуковская, Бахыт Кенжеев и Фридрих Горенштейн — вот показательный ряд имен советских литераторов (курсив мой. — П. К. ) (его можно продолжить), печатавшихся на страницах парижского „Континента”. А публикуемые в этой же подборке письма Владимира Корнилова, чья повесть „Без рук, без ног” появилась в первом номере „Континента”, а также письма Инны Лиснянской и Семена Липкина, чьи стихи “Континент” печатал в самые глухие годы брежневского застоя, — выразительная иллюстрация того, насколько важен и духовно необходим был этот журнал тем, кто сохранял душу живу и отчаянно сопротивлялся идеологическому катку тоталитарного общества”.

Надо было, кажется, выбрать другое какое-то прилагательное или даже — все определение. И это, поверьте, не мелочь, если даже иметь в виду, что они — “советские” по месту жительства. Они не “советские литераторы”.

Анатолий Кобенков. Губернский понедельник. Стихи. — “Дружба народов”, 2006, № 10 <http://magazines.russ.ru/druzhba>.

Думать о том, что жизнь на исходе,

вернее верного на огороде,

в котором дедка держался за репку,

бабка за — дедку, кипрей — за сурепку,

пемза редиса — за всполох салата,

хрен белотелый — за выдох солдата,

тяпка — за грядку, ну и так дале…

Если мне выпадет на пьедестале

неба держаться, то лучше — лопатой,

в образе тяпки или мотыги…

это вернее, чем в облике книги…

“В жизни он был незаслуженно скромен, излишне отзывчив и добр, а в творчестве строг и требователен, знал силу слова и свою собственную. Поэзия отвечала ему любовью за любовь, открывала ему свои тайны. Пронзительный лирик, чистый и честный человек — его жизнь продолжается в русской литературе. В пику сегодняшнему „непоэтическому” времени он будет находить всё новых и новых благодарных читателей” (из вступительной заметки Кирилла Ковальджи ).

Владимир Козлов. Эксперимент и документ против поэзии. — “Арион”, 2006, № 3.

“Если ценить поэзию только за ее способность выразить редкую возможность связи слов, редкую возможность семантического сдвига слова, то придется признать, что даже разного рода словари с этой задачей справляются лучше, поскольку учитывают большее количество голых языковых возможностей. „Экспериментальное” слово может пополнять словари, но не обязательно — историю поэзии. Словарь — вот апофеоз диктата языка, не оставляющего поэтическому сознанию места.

Однако поэзия так же нуждается в человеке, как и человек в поэзии. В зону поэтического попадает лишь эксперимент, который затрагивает сферу поэтического сознания, расширяет его духовное пространство. Такое пространство когда-то открывало пушкинское „печаль моя светла”, соединяя доселе несоединимое. Но особенность поэтического эксперимента в том, что он оказывается удачным лишь в случае, если способен перестать быть экспериментом, стать традицией”.

Леонид Костюков. Заговор покемонов. — “Дружба народов”, 2006, № 10.

О книге Юнны Мориц “По закону — привет почтальону” (2005).

 “Я только хочу сказать, что по адресу обвинений Юнны Мориц люди не живут.

Там находится утрированно мрачное здание, начиненное толстыми краснолицыми монстрами в черных костюмах. Персонажами мультфильма — то ли американского, то ли (того хуже) японского. По своеобразным законам мультипликационного сюжета они же сидели там и 40, и 100 лет назад. Пришла пора платить по счетам.

Книга Юнны Мориц населена отвратительными мультами — убийцами, холуями, морализаторами, ворами, писателями, совершенно лишенными индивидуальных черт лица. Мировое мультизло образует нечто вроде заговора против нормальных людей. К чести поэта, надо сказать, что дешевая анимация ей не нравится. <…>

Мне, как правило, не нужны стихи, не обращенные ко мне в качестве собеседника. Мне как-то даже неловко, будто я подслушиваю чужое. Мне также не нужны прокламации, манифесты, заявления. Не потому, что я ими сыт. Просто не нужны.

Давайте и я произнесу банальность — лирическое высказывание сопряжено с открытостью, человеческой уязвимостью. Юнна Мориц очень много рассказала нам о своих антипатиях, но ничего не доверила. В итоге получилась публицистика в стихах. Поэзии в книге почти не нашлось места.

Стихи с точки зрения оснастки вполне состоятельны.

Пишу и вижу себя со стороны — этакого мультипликационного критика, толстого, лысого, циничного, золотозубого, с веселым рвением и за большие деньги исполняющего заказ Департамента по борьбе с поэзией. Еще не хватало бы начать оправдываться и уверять читателя в обратном.

Очень заразительный взгляд на мир…”

Марина Кошкина. Без слез. Повесть. — “Континент”, 2006, № 3 (129).

Сочинение молодого автора (двадцатидвухлетняя студентка Ярославского госпедуниверситета по специальности “журналистика”, в Липки ездила, в финал “Дебюта” входила, в “Континенте” публиковалась). Школьный учитель Ямбург эту вещь, кажется, еще не читал (см. ниже).

Добро пожаловать в еще один тщательно выписанный ад. Отмечу, что главный герой тут — мальчик-подросток. Достоверной оставленности-ненависти, крови, грязи, “сгоревших душ” и искромсанных тел тут, будьте покойны, достаточно. Даже если они “из дурного сна”. И “социальный срез” здесь точен, как шов работы хорошего хирурга. И психологическое погружение в душу этого самого подростка — “с головой”.

Ох, как бы я хотел знать: вот как оно ей, Марине, работалось над этим произведением — залпом писала или по кусочку в день? А план был? А прототипы?

Александр Кушнер. Заметки на полях. — “Вопросы литературы”, 2006, № 5 (сентябрь — октябрь) <http://magazines.russ.ru/voplit>.

Повод к заметке (“Величие замысла”) — воспоминание об известной фразе Иосифа Бродского, так понравившейся Анне Ахматовой.

“Вообще же „величие замысла” предполагает долгую, многодневную работу над стихами. Но в отложенном на завтра вдохновении есть некоторая подневольность и нарочитость. Конечно же, это утверждение спорно, конечно, оно подсказано мне двадцатым, а не девятнадцатым, тем более не восемнадцатым веком — и все-таки в нем есть некоторый, пусть и не безоговорочный, смысл.

Садишься писать стихи, „мысли в голове волнуются в отваге” — и больше всего боишься, что не успеешь; нервничаешь, что кто-то помешает, какая-то тень спустится и накроет тебя, отберет драгоценную, но еще не закрепленную в слове мысль — этот страх не успеть, этa счастливая спешка сопровождают поэтическую работу — закуриваешь, чтобы справиться с волнением.

Но продолжу перечень поэтов: Бодлер, Малларме, Верлен… Оден, столь любимый Бродским, Филипп Ларкин, любимый мной… А у нас это Блок, Анненский, Кузмин, Пастернак, Мандельштам… Можно ли хоть про одно стихотворение Мандельштама или Пастернака сказать, что оно продиктовано „величием замысла”? Ну, про одно или два, максимум три — можно. Что касается остальных… Нет никакого замысла, тем более — величия. Есть неувядаемая лирика, стихи, написанные „чем случайней, тем вернее”, „моментальные навек””.

Александр Кушнер. Возвращенное время. Стихи. — “Звезда”, 2006, № 9. Публикуется в разделе “К 70-летию Александра Кушнера” <http://magazines.russ.ru/zvezda>.

Очевидно, это стихи из архива. Иным более чем по сорок лет.

У жаргона свой срок: не жалей,

Что сошел он, других не наглее,

Что о девушке, ставшей твоей,

Говорили в те годы: подклеил.

Где нам знать, что теперь говорят