Владимир Новиков - Накануне и в дни испытаний

• Название: Накануне и в дни испытаний
• Автор: Владимир Новиков
• Жанр: Биографии и Мемуары

Как ковалось оружие Победы? Каким образом его создателям - конструкторам, инженерам, рабочим удалось превзойти военную технику фашистской Германии, на которую работало пол-Европы? Об этом рассказывает бывший заместитель наркома вооружения СССР, в послевоенные годы председатель Госплана СССР, заместитель председателя Совета Министров СССР В. Н. Новиков. В книге немало страниц, посвященных видным государственным и военным деятелям, с кем встречался и под чьим непосредственным руководством работал.

---

Напряженно осваивали детали авиационной пушки Волкова - Ярцева в цехе, возглавляемом С. Б. Гутманом. Как говорится в истории Ковровского завода, "старшие мастера И. А. Булыгин, П. В. Рулев, не дожидаясь получения оснастки, пошли нетореным путем новой технологии в глубокую разведку. Они точно выдерживали маршрут обработки, только иногда им приходилось прибегать к обходным вариантам: заменять протягивание долблением, копирование фрезерованием, станочную работу - слесарной. Они упорно пробивались вперед, к финишной операции, торопясь в срок подать свои детали сборщикам".

Основную деталь пушки - ствольную коробку - изготовляли на участке старшего мастера И. А. Булыгина. Отладчик Михаил Антонов с первых операций на всех сложных переходах налаживал станки, затем работал на них, потом передавал станки с полной наладкой тем, кого сам же обучал фрезерному делу. Коммунист Илья Васильевич Филиппов, заместитель начальника цеха, в течение смены работал то фрезеровщиком, то отладчиком, то мастером. По 18-20 часов в сутки проводил он на участках. Где можно, упрощал технологию, где нужно, увеличивал съем продукции со станка. Почти все детали и узлы для первых пушек подготовили еще до конца марта. Теперь предстояло их собрать, отстрелять и сдать заказчику.

В одну из последних ночей этого месяца, когда пушки ВЯ ставили для отстрела, я снова оказался в Коврове. Директор завода Василий Иванович Фомин, которого лично я еще не знал, был невысокого роста, хлопотливый, но вместе с тем имел серьезный и даже озабоченный вид. И было от чего. Завод - один из крупнейших в оборонной промышленности, и заданий - куча. Не каждому под силу. Но В. И. Фомин, остававшийся директором до конца войны, справлялся со всеми делами довольно успешно.

Немцы хорошо знали Ковровский оружейный завод - на нем до войны работали их специалисты. Заказывали ковровцы в Германии и станки, с помощью которых получали важные детали для отдельных изделий. В письмах из Германии прямо указывалось: Ковровский пулеметный завод. И мы беспокоились, как бы гитлеровская авиация не разбомбила этот пушечно-пулеметный гигант. Были приняты особые меры маскировки огромного предприятия. На крышах зданий и между корпусами посадили целый еловый лес, надежно укрывший заводскую площадь от просмотра с воздуха. А в стороне, на другой железнодорожной ветке построили фиктивный завод из фанеры со специальной подсветкой, который и бомбили фашистские летчики. Уловка удалась. Фанерная бутафория не раз подвергалась жестоким ударам с воздуха. В гитлеровской печати появились сообщения о "полном" уничтожении "оружейного завода в Коврове". А завод между тем работал как ни в чем не бывало. В том была особая заслуга его директора В. И. Фомина, неоднократно вылетавшего на заводском У-2, чтобы лично осматривать замаскированную территорию, которую удалось спасти от бомбежек.

Директор повел прямо в цехи, где уже изготавливали и собирали авиационные пушки конструкторов Волкова и Ярцева. Время зря на заводе не теряли. Практически все было готово к производству, хотя еще и немало оставалось сделать. Тут же находились сами конструкторы пушек - А. А. Волков и С. А. Ярцев. Молодые, крепкого сложения, серьезные, чем-то даже похожие друг на друга. Только Волков - блондин, в очках, а Ярцев - шатен и без очков. И одеты по-разному: Волков в костюме, при галстуке, а его соавтор - в полувоенном френче. Попросил их сопровождать меня и показать производство их детища от начала до конца.

Вместе с нами пошли по цехам директор, главный инженер, главный технолог, заместитель главного конструктора В. В. Бахарев (будущий министр), начальник производства ВЯ П. В. Финогенов (ныне руководитель Министерства оборонной промышленности). Посмотрели цех ствольной коробки, ствольный цех, цехи крупных и мелких деталей и другие. Везде доклад, в каком состоянии дело, в чем нужна помощь. От наркомата, понял, зависела в основном только поставка быстрорежущей стали. Ее не хватало в то время всем, в том числе и ковровцам.

Жалуются главным образом инструментальщики:

- С перебоями поставляют сталь, товарищ Новиков. То вагоны задерживают, то совсем мало дают, а переходящие запасы незначительны. Обычная инструментальная сталь не позволяет работать на высоких скоростях - вы это знаете.

В одном из цехов работницы пожаловались на жилье:

- Живем в бараках. Надо строить хорошие дома. Я очень удивился:

- Откуда в Коврове бараки, к вам же никто не эвакуирован?

- Но рабочих-то прибавилось, Владимир Николаевич, план растет.

Оказалось, что есть целый барачный поселок, в котором поселили в основном молодежь - подростков от 14-15 лет и старше. Их несколько тысяч - треть рабочей силы завода. Есть над чем подумать.

Жалобы на столовые:

- Едим в пять посадок, не хватает мест, надо строить новую столовую, которая бы сразу кормила всех.

С директором тут же решаем, как выйти из положения, намечаю, о чем поговорить с наркомом.

Идем в тир. Там уже все готово для испытаний нового оружия. Рядом с ВЯ для сравнения ШВАК. Делаем по тысяче выстрелов из каждого экземпляра. Задержек нет. Большой успех конструкторов и заводского коллектива. Жму руку директору и создателям пушки.

Ковровцы изготовляли авиационные пушки, как, впрочем, и другое оружие, очень надежно. Хочу это подчеркнуть особо. Известно, что в первый период войны на фронте ощущался большой недостаток боеприпасов. Особенно он усилился, когда началась эвакуация заводов. Эвакуировали и патронные. Патронный и снарядный голод коснулся и оружейных заводов. Если до войны никто патронов при отстреле не считал, то теперь вели строгий учет остававшихся на заводах боеприпасов.

Так было и в Коврове. Если для отстрела ручного пулемета раньше, например, расходовали 150-200 патронов, чтобы пристрелять его и проверить работу автоматики, то теперь количество расходуемых патронов сократилось до пяти: двумя выстрелами проверяли автоматику, тремя - точность боя оружия. Снарядов для проверки авиационных пушек отпускали меньше почти в десять раз. Убедившись, что пушки стреляют, их сразу отправляли на авиационные заводы. И жалоб на недостатки в автоматических системах с фронтов не поступало. Возможно, что-то и случалось в процессе эксплуатации пушек в боевых условиях, но все устраняли прямо на местах. На заводские недостатки рекламаций не было.

На что сетовали авиационщики, так это на некоторую громоздкость ВЯ - ведь была она в полтора раза тяжелее ШВАК. Одна весила 42 килограмма, другая - 66. Но летчики были довольны - масса снаряда ВЯ, имевшего калибр 23 мм, значительно превосходила снаряд двадцатимиллиметровки, а вес секундного залпа был почти два килограмма вместо одного килограмма с небольшим у ШВАК. Такого секундного залпа не имела даже 37-мм американская авиационная пушка - вес его был на полкилограмма ниже, чем у нашей ВЯ.

Вернувшись в наркомат, я доложил Д. Ф. Устинову о ходе постановки в Коврове новой авиационной пушки. Хотя я и сообщил, что коллектив трудится напряженно, все же нарком был настороже - в апреле ВЯ должна пойти на этом заводе серийно.

- Смогут ли?

- Должны, - ответил я. - Все для этого в основном готово.

Беспокойство Дмитрия Федоровича было вызвано еще и тем, что пушку Волкова - Ярцева пробовали ставить на одном из эвакуированных заводов, но из этого ничего не получилось: в отведенные сроки коллектив не уложился из-за плохих условий производства и отсутствия высококвалифицированных кадров.

Две недели спустя, когда я снова был в Ижевске, Д. Ф. Устинов поехал в Ковров сам. Он нажал на заводчан еще, потребовав от дирекции безусловного выполнения всей апрельской программы по выпуску пушек ВЯ. Сроки сдачи готовых изделий установили особым графиком, который производственники назвали наркомовским. Получая график, подписанный наркомом, каждый руководитель, большой и малый, чувствовал себя вдвойне ответственным за план.

Потом Д. Ф. Устинов рассказывал о самоотверженности рабочих и командиров производства. Прибыв на завод, он вместе с директором зашел в одну из мастерских и увидел на лавке спавшего человека, совершенно обросшего, в мятом засаленном костюме.

- Кто такой? - строго спросил он Фомина.

- Начальник мастерской Самойлов.

- Почему спит?

- Он уже две недели не покидает рабочего места, готовит детали для новой пушки.

- Буди!

Растерянный Самойлов стоял перед наркомом, краснея за свой внешний вид. Но нарком, обычно очень нетерпимый к любой неряшливости, на этот раз отправил заводского работника домой:

- Умойтесь, побрейтесь и выспитесь.

А мне Устинов сказал:

- Есть ли еще где такой народ, как у нас?! Самая главная ошибка Гитлера в том, что он не знал и не знает советских людей. И это в его авантюре против нашей страны - основной просчет.

И добавил: