Арсений елассонский - мемуары из русской истории

• Название: мемуары из русской истории
• Автор: арсений елассонский
• Жанр: Древнерусская литература

Главный исторический труд Арсения - его мемуары о пребывании в России - дошел до нас не в авторском варианте, а в обработке его соотечественников - архимандрита Христофора и архидьякона Неофита, прибывших в Москву в 1619г. вместе с иерусалимским патриархом для поставления в московские патриархи Филарета Никитича Романова, вернувшегося из польского плена. Греческие монахи точно скопировали авторский текст, тщательно описывающий события с момента приезда архиепископа Арсения Елассонского в Москву в 1588 г. до разорения Москвы в 1611 г. (этот фрагмент предварен небольшой справкой по истории России, более подробно излагающей ход событий с начала царствования Федора Ивановича). Дальнейшие же события до вступления на престол Михаила Федоровича Романова в 1613 г. и смерти атамана Заруцкого в 1614 г. изложены ими схематически. Вероятно, записки Арсения после 1611 г. были не вполне им обработаны. Рукопись, содержащая данные тексты, была обнаружена в греческом трапезундском Сумелийском монастыре (в Малой Азии) только в конце XIX в. Кроме собственно мемуаров она содержит составленое, очевидно, теми же редакторами житие Арсения Елассонского (как местночтимый святой Арсений почитался и в Суздале) и стихотворный панегирик, где он сравнивается с Гомером.

---

Некоторые говорили, что восстание городов и народа произошло по совету патриарха кир Гермогена, хотя истину ведает Господь, потому что сам он отрицал это.

Разорение великого и царствующего града Москвы. Увы, горе!

В 7119 (1611) году, марта 19, в великий вторник, без всякого совета или боярского согласия русских или поляков или богатых хороших людей, было учинено восстание немногими неизвестными людьми, людьми без роду и пламени, глупыми и пьяными холопами. Неизвестные и глупые зачинщики ударили, без воли священников, бояр и народа, в колокола к восстанию. Холопы бояр, вышедши и видя смятение и народное волнение, начали рубить солдат и убивать людей на площади. Пан Александр полководец объявил воинам своим, чтобы они не чинили убийств, [и] не мог остановить их; равным образом и русские бояре, дав приказание рабам своим, не были в силах сдержать их; к тому же и глупые люди без роду из народа не слушали их, но с радостию и великим голосом кричали: “Пришел Прокопий Ляпунов!” Рабы польские, поджегши внешнюю большую крепость, при сильном ветре, сожгли множество домов и церквей. Пламя едва к вечеру потухло, пожигая дома и церкви. Бояре русские и польские, вышедши, на следующий день провозгласили мир. Снова глупые и неизвестные проходимцы не послушались, но пожелали убить их, говоря: “Пришел Прокопий Ляпунов; сегодня и завтра мы всех вас истребим”. И распустивши солдат, снова подожгли и сожгли внешнюю большую крепость. И когда пылали дома и церкви, то одни солдаты убивали народ, а другие грабили дома и церкви. И весь народ и все жители Москвы были истреблены, одни убийством меча, другие огнем. И такой великий царственный город был совершенно доведен до убожества, так как солдаты учинили бесчисленные грабежи: они ограбили и разрушили центральную часть города, церкви, базар, все лавки и боярские дома. Лавки разрушили до основания, отыскивая сокровищ. Убили и великого боярина, князя Андрея Голицына, брата великого боярина князя Василия Голицына, который был отправлен послом к королю; убили и многих других бояр и богатых купцов и захватили их имущество. Бояре московские изгнали и святейшего патриарха кир Гермогена из патриархии и заключили его в подворье святого Кирилла [Белоозерского], снявши с него архиерейские одежды без архиерейского собора, одели его в монашеские одежды, так как имели на него большое подозрение и гнев, говоря, что при его содействии произошло народное восстание, разрушены крепости, потеряно и пролито столько христианской крови, - не зная наверное. Народ же всей Москвы, бояре и начальствующие, богатые и бедные, мужчины и женщины, юноши и старцы, мальчики и девочки бежали не только от страха перед солдатами, но более всего от огненного пламени; одни, по причине своей поспешности, бежали нагими, другие - босыми, и особенно при холодной погоде; бежали толпами, как овцы, бегущие от волков. Великий народ, многочисленный, как песок морской, умирал в бесчисленном количестве от холодов, от голода, на улицах, в рощах и в полях без всякого призора, непогребенным. Благородные бояре и боярыни, дети боярские и боярышни и весь народ московский был рассеян и погублен гораздо хуже, осмеливаюсь сказать, чем некогда были погублены Содом и Гомор и Ниневия, град великий, потому что эти города быстро и в короткое время были разрушены от гнева Господня, один посредством огня, а другой посредством воды, великая же Москва была приведена в ничтожество посредством многих наказаний: огнем, холодным временем, убийством меча и голодом. О, несчастие! О, долготерпение Твое, Господи! Кто может изрещи безвестная и тайная премудрости Твоея или исчислити глубину судеб Твоих, по пророку Давиду, говорящему: Судьбы Божия бездна многа. Буди милостив к нам, Господи! Такой богатый народ, великий и бесчисленный, призванный именем Твоим святым, был предан тяжкой смерти. Народ великий, род избранный, благочестивый, самый христианский, бесчисленный, как песок морской. Праведен еcи, Господи, и правы суди Твои, вся устрояй на пользу.

Мы слышали от многих, что в трех укреплениях великой Москвы находилось мужей и жен, юношей и старцев всего душ триста мириад, т. е. три раза тысячу тысяч. Итак, такое множество народа было истреблено и бежало из великой Москвы, чтобы избавиться убиения мечом и огнем. И был плач, рыдание велие и вопль мног, так как отцы и матери видели и слышали, что дети их убиты и преданы смерти, одни посредством огня, другие посредством меча, а третьи умерли от холода и голода. В свою очередь и дети видели родителей своих и братьев и родственников, бедствующих от всякого рода несчастий и терзаемых скорбью, плакали горько и жалостно. О, какое разрушение произошло в славной и великой Москве! Царица и госпожа многих городов сделалась поношением и уничижением у многих народов. О, несчастие! Умилосердись, Господи, и не даждь нам по грехам нашим погибнути до конца, дела рук Твоих есмы, яко Тя призываем и Тя благословляем вся дни живота нашего, молитвами Пречистые Твоея Матери Богородицы и Приснодевы Марии, бессеменно заченшей Тя, милостивого и благоуветливого Бога Нашего, Господа Нашего Иисуса Христа, и светлейших святых Твоих ангел, и честного Твоего славного пророка Предтечи и Крестителя Иоанна и всех Твоих святых, от века Тебе благоугодивших.

27 марта месяца, в новую (фомину) среду, пришел русский главнокомандующий Прокопий Ляпунов из Рязани с большим и многочисленным войском; с ним находился и Иван Мартынович Заруцкий. По этой причине произошло еще большее разорение и великое избиение поляками, которые жгли и убивали оставшихся русских из опасения, чтобы они не были предателями и изменниками. Прокопий с войском своим овладел всеми монастырями, находящимися вокруг Москвы, только не мог взять девичий монастырь, потому что он был сильно защищен поляками и многочисленными немцами, находившимися внутри, и множеством пушек. В несколько дней он овладел внешним большим каменным укреплением, сожженным огнем. Внешнее укрепление деревянное сгорело в пламени все дотла. Русские [против] внутреннего укрепления устроили плетни и рвы и установили пушки и каждый день храбро нападали на оба внутренние укрепления, находившиеся в руках поляков; в свою очередь и поляки и немцы изнутри отражали нападения, и с обеих сторон были убиты многие. Все это произошло по той причине, что король не хотел дать сына своего в цари им, как обещался. Говорилось (в Польше), что он или даст сына своего в цари им, или оставит Москву, всякое местечко и деревню сей великой России испепеленными, и они возвратятся восвояси в Польшу с миром, с великою и страшною клятвою. Поляки же, находившиеся в Москве, не желали этого.

12 июня месяца прибыл от великого короля с большим войском и пан Иван Сапега. Все поляки вступили в бой с русскими обоих полков; никакое войско не одержало победы, только в среде их произошли многочисленные избиения. Это случалось часто, и погибали из среды их многие без победы. И так как поляки находились в большом затруднении от голода, то пан Иван Сапега со многими солдатами отправился по городам и деревням, чтобы награбить и доставить продовольствие в Москву, потому что войско его в Москве весьма сильно пострадало от голода. Пан же Александр Гонсевский с лучшими из войска и многочисленными солдатами охранял Москву. Пан Александр, будучи благоразумным и боясь Бога, управлял обеими сторонами, русскими и поляками, и словом и делом, ожидая ответа от короля. Он утешал русских бояр и народ и, смилостивившись, многих мужей и жен, истощенных от голода, отпустил на волю, и многих накормил, умоляя и уговаривая народ свой, русских и поляков, к твердости и миру. Когда пан Ян Собесский отправился, 4 июля месяца, со многими воинами в города и деревни, чтобы награбить провианта, то Прокопий со многим войском взял все большое укрепление кругом, и большие западные башни, и всех немцев, одних взял живыми, а других убил; и заключил всех поляков внутри двух укреплений; и воевали старательно день и ночь русские извне, а поляки изнутри. 28-го, в воскресение, с большим трудом русские взяли женский монастырь, не сделав никаких убийств в монастыре, потому что добровольно покорилось большинство, которое, спустя некоторое время, сделалось изменниками.

(Смерть Прокопия)

В 3 день августа месяца, в субботу, или по воле Божией, или по грехам нашим, или по зависти диавольской, или по человеческой глупости, главнокомандующий Прокопий Ляпунов, который, дабы утвердить великое правосудие в народе и в войсках и достигнуть тяжкими наказаниями и военными приказами, чтобы не чинилась никакая неправда ни в народе, ни среди солдат, наказывал злодеев, грабителей и обидчиков, - казаками, затаившими злобу и рассерженными, без боярского и народного решения, неожиданно, как разбойниками и дикими зверями, был изрублен ими на многие части на глазах народа. Войска и народ, видевшие неожиданную и злую смерть Прокопия, сильно были опечалены, много плакали и горевали, лишившись такого великого мужа, прекрасного и достойного полководца, хотя не знали, что делать, так как боялись сильно казаков, по причине возмущения [их]. Вместо сего Прокопия они сделали главнокомандующим Ивана Мартыновича Заруцкого, человека достойного и сведущего в военном деле, и Андрея Просовецкого, которые очень много воевали словом и делом даже до смерти. Случайно, во время смерти Прокопия, возвратился пан Ян Сапега из деревень и городов, которые он грабил, и в тот час, в который он вернулся в Москву, так как русские стражи, по случаю волнения и смерти Прокопия, не находились в воротах, воины пана Яна Сапеги неожиданно вошли внутрь [города] чрез Никитские ворота. И после этого поляки изнутри и пан Ян Сапега извне со всем польским войском отворили западные ворота Москвы; и поляки, освобожденные из заключения, ожидающие помощи и войска от великого короля день на день, входили в Москву и выходили.