Джордж Хаген - Ламентации

• Название: Ламентации
• Автор: Джордж Хаген
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Современная проза
• ISBN: 978-5-86471-459-1

Знакомьтесь — это Ламенты, безалаберное семейство. Их носит по миру в поисках идеальной страны, но находят они лишь тайны, беды и любовь. Говард — вечный мечтатель, у его жены Джулии пылкое сердце, старший сын Уилл — печальный мыслитель, а близнецы Маркус и Джулиус — ребята с буйной фантазией. Ламенты путешествуют с континента на континент, они — неприкаянные романтики, перекати-поле, и держаться на плаву им позволяют чувство юмора, стойкость и верность друг другу. Их жизнь — трагедия, помноженная на комедию, их путешествия — череда смешных и печальных происшествий, повсюду их ждут потери и открытия, слезы и смех. В таких людей, как Ламенты, влюбляешься сразу и помнишь их очень долго. Роман Джорджа Хагена получил премию имени Уильяма Сарояна за самый яркий литературный дебют.

---

— Нет, я уже пересекал экватор в детстве, — объяснил Говард. — Когда мы с классом плавали в Афины, — добавил он.

— А вы тоже пересекали экватор, миссис Ламент?

— Нет, — ответила Джулия.

— А стоит! Это великолепно, своего рода обряд посвящения! Я уже была на таком празднике, а Хорас — нет. Ему стоит поучаствовать, верно? Как по-вашему?

— Чтобы меня столкнула в воду толпа размалеванных девиц в костюмах русалок? — проворчал мистер Перкинс. — Очень смешно!

— Вот именно, смешно! — сказала Джулия. — Так и задумано!

Когда его жена рассмеялась на пару с Джулией, мистер Перкинс обреченно подумал, что выбора у него нет, придется выставить себя на посмешище — иначе рискуешь прослыть занудой без чувства юмора. «Много ли мужчин терпят подобные унижения лишь ради того, чтобы сохранить семью?» — уныло размышлял он.

Посейдон растянулся на трамплине. Тело его было выкрашено в бирюзовый, а на голове красовался косматый парик, унизанный ракушками, блестками и увитый водорослями. Он прихлебывал из кубка, проливая на подбородок густое янтарное зелье, и читал длинный зеленый свиток.

Пассажиры, которым предстоял обряд посвящения, сгрудились у края бассейна. Их окружал принарядившийся экипаж: женщины в бикини, расшитых изумрудными блестками, мужчины, разрисованные зеленой краской, похожие на дикарей. Говард усадил сыновей в кресла поближе к бассейну, и Уилл помрачнел, увидев, что у Посейдона с зеленой бородой — холодные серые глаза капитана.

— Подать сюда первую жертву! — проревел бог морей.

Волею судьбы, первым от толпы отделился мистер Перкинс. Мешковатые черные плавки подчеркивали его бледную кожу и дряблое тело, а на белесых лодыжках Уилл разглядел борозды от тугих носков.

— Хорас Перкинс! Я, повелитель морей, приветствую вас в Северном полушарии, — сказал Посейдон, сверкнув стальными глазами.

Бог морей достал из корзины селедку с блестевшим на солнце серебряным брюхом и, ни слова не говоря, сунул ее в плавки мистеру Перкинсу. Зрители загоготали, а миссис Перкинс радостно взвизгнула. Уилл лишь крепче прижался к отцу. Что тут смешного?

Два дюжих молодца в набедренных повязках из водорослей выступили вперед, схватили Перкинса за руки — за ноги и швырнули в бассейн. Палуба огласилась смехом и гиканьем, а громче всех визжала миссис Перкинс.

Исчезновение мистера Перкинса повергло Уилла в ужас. Мальчик смотрел на воду, не покажется ли он. Пусто, ни пузырька. Толпа испуганно загудела, но вдруг из-под воды, словно пробка из бутылки, вылетел мистер Перкинс, в одной руке сжимая очки, а другую подняв в торжествующем жесте. Зрители зааплодировали чудесному спасению.

К удивлению Уилла, к мистеру Перкинсу подплыла стайка русалок, чтобы проводить его на сушу: глаза подведены густо-зеленым, как у Элизабет Тейлор в «Клеопатре», губы накрашены ярко-розовым, а роскошные груди прикрыты блестящими пластмассовыми раковинами.

Едва взглянув на своих спасительниц, мистер Перкинс передумал вылезать из бассейна. Зрители еще громче захохотали. Миссис Перкинс подошла к краю бассейна и протянула мужу руку. Возможно, у мистера Перкинса помутилось в глазах. Не обращая внимания на жену, он подплыл к одной из русалок, чей бюст едва умещался в раковинах. Плотоядно ухмыляясь, он обнял русалку и впился поцелуем в ярко-розовые губы.

Перестав грести, оба пошли ко дну.

Маленькие голубые глазки миссис Перкинс превратились в крохотные точки.

Спустя миг на поверхность всплыли раковины, а следом и русалка: она хватала ртом воздух и не знала, что делать с руками — то ли грести, то ли из скромности прикрыть грудь, — поэтому то и дело уходила под воду. Несколько зрителей-мужчин — видимо, из сочувствия — прямо в одежде прыгнули ей на выручку.

Уилл, в ужасе вспомнив, что следующая жертва Посейдона — его мама, рванулся на другой конец бассейна, чтобы отговорить ее от страшного обряда.

— Мамочка! — закричал он.

— Не бегать! — рявкнул Посейдон.

— Не бойся, Уилл! — отозвалась Джулия.

Но Уилл поскользнулся и с шумом плюхнулся в воду. Удивленные лица зрителей подернулись рябью и исчезли, и Уилл погрузился в голубое безмолвие, не в силах ни вздохнуть, ни крикнуть. Вскоре он увидел, что сидит на дне бассейна, а на руках и ногах играют блики. Вдруг у ног его открылся люк. Уилл узнал раскосые глаза Полночного Китайца, тот ласково улыбался: все хорошо.

— Уилл! — окликнула Джулия.

Он увидел маму в желтом платье с набивным рисунком и жемчужных сережках. Ее окружало сияние, и Уиллу почудилось на миг, что он попал в рай. Закрыв глаза, он услыхал голос одного из близнецов, — значит, или все утонули, или никто не утонул. Уилл приоткрыл один глаз и встретился взглядом с Маркусом.

— Он будет жить? — спросил в тревоге Маркус.

— Да, все будет хорошо, — шепнула Джулия.

— Так он не умер? — разочарованно протянул Джулиус.

— Я живой, — сказал Уилл.

Вдруг в дверь каюты постучали, Джулия открыла. Заглянул капитан, без парика и блесток, но в прозрачной набедренной повязке, измазанной голубой краской.

— Как наш больной? — поинтересовался он.

Джулия и Говард повернулись к Уиллу, но тот отпрянул при виде своего мучителя.

— Уилл, отвечай капитану, — велел Говард.

— Спасибо, хорошо, — холодно сказал Уилл.

— Уилл… — Говард повернулся к капитану с виноватой улыбкой: — Он не в себе.

— Я здоров, — сказал упрямо Уилл.

— Сынок, поблагодари капитана, — ласково сказала Джулия. — Он тебя спас.

— Нырнул на дно и вытащил тебя, — добавил Говард. — Ты ему обязан жизнью.

Уилл распечатал пачку Розиной бумаги с водяными знаками и написал бабушке письмо, первое из множества. Оно было отправлено из Гибралтара.

Дорогая бабушка!

Я чуть не утонул, пока мама с папой играли в карты. А капитан ходит в юбке.

Целую, Уилл.

В последнюю неделю плавания Ламентов пригласили на ужин за капитанским столом. Уиллу не хотелось идти, но, увидев, как готовятся к выходу родители, он смягчился. Говард был в черном костюме и галстуке, Джулия — в красном бархатном платье. Самая красивая пара на корабле, казалось Уиллу. Для близнецов ужин оказался тяжким испытанием; они не съели ни кусочка и затеяли под столом драку. Они лягались и орали, когда Говард потащил их на палубу проветриться. Через миг Уилл увидел в иллюминатор, как папа гонится за ними по пятам.

Между тем капитан разговорился с Джулией. Чем больше Уилл на них смотрел, тем меньше ему это нравилось. Когда мимо опять пронесся Говард, Уилл вмешался в разговор.

— Мой папа бегает по палубе, — сказал он. — Не хотите его арестовать?

Позже, перед сном, Джулия принялась отчитывать Уилла за грубость, тот надулся и отвечал неохотно.

— Уилл, поговори же со мной, пожалуйста, — просила Джулия.

Уилл воспользовался этой минутой, чтобы высказать все, что у него на душе.

— Почему мы все время переезжаем?

— Не все время, сынок.

— Бабушка так сказала.

— Может быть, мы переезжаем чаще других семей, — согласилась Джулия. — Вспомни, как папа говорит: «Ламенты всегда в пути».

Уилл насупился.

— И везде мне придется смотреть за близнецами?

— Конечно. В семье все заботятся друг о друге, — сказала Джулия. — А в семье путешественников — тем более.

Уилл задумался.

— Как же мне найти друзей, если я вечно переезжаю и смотрю за братьями?

— В Англии у тебя будет замечательный друг, обещаю.

Но едва Уилл закрыл глаза и задышал ровно, Джулия дала себе слово никогда больше не бросаться обещаниями. Поднявшись, она увидела, что Маркус еще не спит.

— Мамочка, а когда я умру? — спросил он.

— Ты будешь жить долго, Маркус, очень-очень долго.

— Сколько? До скольки лет?

— Не знаю точно, Маркус.

Джулия поймала испуганный взгляд Маркуса: его страшила неизвестность. Может быть, поэтому он и тянулся к Джулиусу, не знавшему сомнений.

Джулия пригладила Маркусу волосы, подоткнула одеяло.

— Ты будешь жить до ста лет, Маркус. Люди станут путешествовать на реактивных аппаратах и летать в отпуск на спутники Юпитера. А роботы будут подавать нам чай и мыть посуду.

— Сто лет! Здорово! — Маркус повернулся на другой бок и закрыл глаза.

Джулия застыла не шевелясь. Дала себе слово — и через две минуты нарушила! Лишь ради того, чтобы уложить ребенка спать.

Саутгемптон

Хмурым, ненастным днем Ламенты прибыли в порт Саутгемптона. Дождь, промозглый ветер и стылое небо встретили пассажиров «Виндзорского замка». Уилл разглядывал толпу неуклюжих людей, прятавших подбородки в воротники мокрых твидовых курток и плащей, — натыкаясь друг на друга в клубах сигаретного дыма, они хмурились и бормотали извинения. Уилл с тоской оглянулся на корабль-великан.