Джордж Хаген - Ламентации

• Название: Ламентации
• Автор: Джордж Хаген
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Современная проза
• ISBN: 978-5-86471-459-1

Знакомьтесь — это Ламенты, безалаберное семейство. Их носит по миру в поисках идеальной страны, но находят они лишь тайны, беды и любовь. Говард — вечный мечтатель, у его жены Джулии пылкое сердце, старший сын Уилл — печальный мыслитель, а близнецы Маркус и Джулиус — ребята с буйной фантазией. Ламенты путешествуют с континента на континент, они — неприкаянные романтики, перекати-поле, и держаться на плаву им позволяют чувство юмора, стойкость и верность друг другу. Их жизнь — трагедия, помноженная на комедию, их путешествия — череда смешных и печальных происшествий, повсюду их ждут потери и открытия, слезы и смех. В таких людей, как Ламенты, влюбляешься сразу и помнишь их очень долго. Роман Джорджа Хагена получил премию имени Уильяма Сарояна за самый яркий литературный дебют.

---

Говард ловил такси, а остальные ждали на груде чемоданов.

— Тебе понравится в Англии, — сказала Джулия Уиллу, будто чувствуя его разочарование — или свое собственное.

Глядя, как спускаются по сходням последние пассажиры, Уилл мечтал остановить время, чтобы они повернули вспять, скинули плащи, надели купальные костюмы и вновь уселись в шезлонги, за карточные столы, вернулись к метанию колец, волейболу и недочитанным романам.

— Может, вернемся? — спросил Маркус, выразив вслух чувства Уилла.

— Вам понравится в Англии, — повторила Джулия, ведя сыновей к такси. Уилл заметил, что от холода у нее покраснел нос.

— Не понравится, — огрызнулся Джулиус.

— И мне, — отозвался Маркус.

Говард захлопнул дверцу такси. Сквозь омытое потоками ливня стекло Уилл увидел, как мистер Перкинс, стоя на цыпочках, целует миссис Перкинс. И Ламенты двинулись в путь.

АНГЛИЯ

Вам понравится в Англии

— Эй, приятель! — крикнул забияка на спортплощадке Уиллу, когда тот в первый раз пришел в школу Эйвон-Хит.

Уилл, которого никогда прежде не называли «приятелем», промолчал. Ни чуточки не смутившись, мальчишка подкрался к Уиллу и крикнул ему в самое ухо, обдав его горячим, зловонным дыханием:

— Эй, приятель, ты откуда?

— Из Африки.

Хищное лицо забияки вытянулось от изумления.

— Из Африки? Почему же ты не черный?

— Потому что белый, — ответил Уилл.

Веснушчатый забияка прищурился. Оглядел Уилла с головы до ног, будто несколько дюймов черной кожи между шортами и носками объяснили бы противоречие. Йен Риллкок был одного роста с Уиллом и тоже в школьной форме: серые шорты, белая рубашка, синий с золотом галстук. Яичное пятно на куртке почти скрывало школьную эмблему.

Черные туфли Риллкока были сношены до дыр, коленки содраны. Зубы мелкие и острые, как спичечные головки.

— Я тебя вздую, как пить дать! — рявкнул он, замахнувшись кулаком в цыпках, ногти у него были с черной каймой.

— За что?

— Как — за что? Только вякни — вздую!

Их отвлек дежурный — старшеклассник, бежавший по школьному двору с колокольчиком, возвещая начало урока. Риллкок, позабыв о своей угрозе, вместе с оравой мальчишек пустился за дежурным вдогонку. Уилл смотрел, как тот вывел своих преследователей прямо навстречу старичку-учителю. Хором извинившись, они повернули назад и ворвались в двери школы.

— Представься, пожалуйста, — велел Уиллу учитель, мистер Бро, — великан с малюсенькой головой, в серых очках и со складками на шее, которым позавидовал бы пеликан.

— Уилл Ламент.

— А я тебя вздую! — раздался голос с задней парты.

— Кто тут разговаривает? — пролаял мистер Бро. Никто не сознался, и всему классу велено было писать предложение «Я не буду разговаривать на уроке». — Пишем сто раз, — зловещим шепотом сказал мистер Бро.

Уилл поднял руку.

— Что, Ламент?

— И мне тоже писать?

— Всем до одного, мистер Ламент. Всем до одного.

— Но я не…

— Если никто не сознался, пишут все, мистер Ламент. Ясно?

Дисциплина в классе мистера Бро была строгая. Как убедился Уилл через неделю на уроке истории, она еще и зависела от капризов учителя.

— Лучший способ запомнить жен Генриха VIII, — объяснял мистер Бро, — «развелся — казнил — умерла; развелся — казнил — осталась жива».

С первой парты раздался судорожный смешок Рэймонда Тагвуда. Тут же с задней парты полетела тряпка. Чуть не задев Уилла, она угодила в Тагвуда, оставив у него на затылке меловой след, который держался до конца дня. Оглянувшись, Уилл увидел злорадный прищур Риллкока.

— Кто разговаривает? И кто кидается? — строго спросил мистер Бро.

— Я разговаривал, сэр, — хихикнул Тагвуд.

Мистер Бро, прищурившись, оглядел учеников на задних партах, но Риллкока не увидел.

— Значит, кидался мистер Икс? Разговоров в классе я не допущу. — Учитель глянул на Тагвуда: — По-твоему, смешно, когда отрубают голову?

— Нет, сэр. — Тагвуд взволнованно теребил прядь волос на виске.

— Хочешь испытать на себе?

Рэймонд Тагвуд взглянул на метровую линейку в руках мистера Бро и опять судорожно хихикнул.

— Кто желает обезглавить юного мистера Тагвуда? — прорычал мистер Бро. — Может быть, мистер Риллкок?

— С удовольствием, сэр!

— Молодчина, — сказал нараспев мистер Бро, тряся складками на шее.

Тагвуд, которому велено было встать, изо всех сил теребил прядь волос.

— Иди сюда, Тагвуд.

Тагвуд опустился на колени, положил голову на самодельный эшафот, сложенный из двух томов Британской Энциклопедии. Риллкок радостно вышел к доске и занес над Тагвудом метр. Мистер Бро завязал Тагвуду глаза черным шарфом.

— По обычаю, жертве завязывали глаза, — пробурчал мистер Бро. — Готов, Риллкок?

Класс тупо смотрел на Риллкока — тот закусил губу, радуясь случаю поиздеваться над Тагвудом.

— На счет «три» Риллкок казнит Тагвуда так же, как была казнена Анна Болейн на Тауэрском холме в 1536 году. Понятно?

— Да, сэр, — отозвался Риллкок.

— Раз.

Уилл заметил, что Рэймонд Тагвуд наматывает на палец шнурок ботинка. Глаз его не было видно, но рот был разинут от страха, а пальцы побелели.

— Два.

Риллкок поднял повыше метр, и Уиллу вдруг вспомнилась рассказанная отцом страшная история, где жертву напугали до смерти всего-навсего булавочным уколом.

Темное пятно расплылось на брюках Тагвуда, возле ног растеклась лужа.

— Три.

Но едва Риллкок взмахнул линейкой, учитель схватил с полки третий том Британской Энциклопедии и обрушил на голову Риллкока все от «корпускулы» до «монархизма». От страшного удара Риллкок отлетел в угол.

— Вот, дружок, что бывает с теми, кто кидается и не сознается!

Скорчившись на полу и весь дрожа, Риллкок горестно всхлипнул и на глазах у изумленного Уилла и его одноклассников изверг наружу свой завтрак: вареное яйцо, ветчину, поджаренный хлеб и немного зеленого горошка с морковью.

Словно в жутком балагане, где провалились два номера подряд, дети переводили хмурые, изумленные взгляды с исторгнутого завтрака Риллкока в одном углу на лужу в другом.

На следующее утро на спортплощадке появилась мать Тагвуда. Сухопарая женщина с туго повязанным вокруг головы шарфом схватила Рэймонда за руку и, брызжа слюной, погрозила мальчишкам кулаком.

— Не трожьте моего сына, поганцы! — кричала она, коверкая слова, а Рэймонд теребил прядь волос у виска.

Наказание лишь толкнуло Риллкока на новые выходки. В «тубзике» — мужском туалете, знаменитом своим длинным водосточным желобом, обмазанным черным блестящим дегтем, — он без конца напевал одну и ту же песенку:

«Я тебя вздую, я тебя вздую,
Я тебя вздую, вздую, вздую!»

При всем при том, Риллкок пробудил у Уилла интерес к родословной. Блуждая с мамой по новому супермаркету на Хай-стрит, Уилл спросил:

— Мамочка, раз мы из Африки, почему мы не черные?

Мама ответила Уиллу печальным взглядом, зная, что его вопрос — всего лишь верхушка айсберга.

— Понимаешь, сынок, большинство людей, кто родом из Африки, — чернокожие. Но твои предки были ирландцы, они колонизировали Африку на рубеже веков, — значит, ты белый африканец.

— Так я ирландец?

— Нет, сынок, не совсем. Наши предки — английские поселенцы: их отправили в Северную Ирландию, чтобы установить там британское присутствие. Для настоящих ирландцев мы британцы.

— Понял, я британец!

— Не совсем, сынок. Ведь дело было много-много лет назад, британцы назвали бы тебя жителем колоний.

— Жителем колоний?

— Да, выходцем из колоний.

— Так кто же я, мамочка?

— Скажем так, ты из Южной Родезии.

— Так вот я откуда.

— А я кто, мама? — спросил Маркус.

— Ты поганец, — ответил Джулиус, слышавший тираду миссис Тагвуд на спортплощадке.

— Замолчи, Джулиус! — одернула его мама.

И тут в отделе полуфабрикатов мелькнуло знакомое лицо: кошачьи повадки, зубы стиснуты, волосы дыбом.

— Эй, приятель! Я тебя…

Но его перебила разъяренная женщина с крашеными кудельками, и от ее громового рыка задрожали рыбные палочки на полках:

— Йен! Помоги же мне, а не то надеру уши!

Притихший забияка погрозил Уиллу кулаком и поспешил к матери, грузившей в тележку банки фасоли.

— Это твой друг, Уилл?

— Нет, враг.

— Он же назвал тебя приятелем!

Уилл вздохнул: а ведь правда странно.

— «Приятель» здесь — и друг, и враг.

На другой день Риллкок увязался за Уиллом по дороге домой — приплясывал, махал кулаками, но, стоило Уиллу обернуться, отскакивал в сторону.