Антон Толстых - Шерлок Холмс: прекрасный новый мир

• Название: Шерлок Холмс: прекрасный новый мир
• Автор: Антон Толстых
• Жанр: Детективная фантастика

Эта книга показывает, как могли развиваться события. Ради этого автор исказил мир Шерлока Холмса и добавил туда отсутствующих там персонажей.

Однажды Шерлок Холмс и доктор Ватсон обнаружили на Бейкер-стрит подозрительного незнакомца. Понадобилось совсем немного времени, чтобы установить его личность. Вскоре им пришлось покинуть Лондон, чтобы спасти двадцатый век. Но и это был не конец.

---

— Штольц описал роман с медсестрой в книге «Прощай, оружие!». Это название говорит о том, что Германия стала мирной страной, о чём, собственно, и рассказывает книга.

— Хотел бы я её прочитать, — заметил я.

— С некоторой точки зрения, Штольц поступил не совсем правильно. Высказывание великого демократа: «Нет ничего опаснее, чем связывать свою участь с участью женщины за то только, что она прекрасна и молода»[41].

— Я тоже могу привести пример, — добавил Холмс. — «Les femmes ne connaissent pas toute leur coquetterie»[42]. Кстати, теперь я понял, почему кайзер смотрел на фройляйн Клозе и глупо улыбался.

— Неужели в книге Штольца описан эпизод с корсетом? — недоверчиво спросил я.

— Этого мне неизвестно. Кстати говоря, Genosse Штольц привёл занимательный пример из литературы. Его отец был знаком с русским писателем Достоевским, который когда-то жил в Баден-Бадене. Поэтому Штольц читал книги этого писателя. В одной из них содержится фраза «красота спасёт мир». Случаи с электромагнитом из корсета и подписанием капитуляции соответствуют этой фразе. Красота Агнесс спасла нас, а мы спасли мир от германского империализма. Честно говоря, в случае с подписанием капитуляции заслуга не только у Агнесс Клозе. Штольц не знал о моём плане напугать кайзера самолётом Лилиенталя. Самолёт мог совершить ровно то же самое. Правда, здесь содержится элемент принуждения. Но как бы то ни было, мы добились своей цели, думая о средствах.

— Мы должны быть благодарны Агнесс Клозе, — заметил Холмс.

— За что?

— Она зарабатывала деньги профессией медсестры. Но ведь известно, что многие женщины, впав в нужду, зарабатывают постыдным, более простым и наиболее древним способом. Фройляйн Клозе при её красоте не пошла по такому сомнительному пути.

— С этим явлением в Германии тоже покончено.

— Я, кажется, упомянул, что догадывался об их отношениях. Когда импозантный Ватсон разговаривал с юной леди, мне показалось, что Штольц смотрит на неё с ревностью. Вы рассказали всё, что хотели?

— Осталось лишь две вещи. Штольц объяснил, почему вам трудно было догадаться об их отношениях по поведению. Штольц стеснялся общаться с девушкой в нашем присутствии. Вуаль из медицинского бинта. В противном случае во время нахождения на улице Агнесс понравилась бы кому-нибудь ещё, а Штольц не хотел, чтобы у Агнесс появились ещё какие-нибудь поклонники. Правда, братья Шварц ухитрялись фотографировать её, когда вуаль была поднята. Вы обнаружили в таблице элемент вильгельмий, не так ли? Теперь он снова называется германием.

— Теперь мы вправе подвести итоги. Несмотря на отдельные неудачи, мировых войн и большинства гражданских войн не было, Польша и другие бывшие владения освобождены, военные союзы не нужны, евреи спасены, женщины стали вести себя как мужчины, Августа Виктория смогла посетить Лувр, а фройляйн Клозе перестала нарушать статистику посещаемости клиники. А что же мы? Вполне аналогичная ситуация сложилась после погони за сокровищами Джонатана Смолла. Жена досталась Ватсону, а вся слава досталась инспектору Джонсу. Теперь же и то и другое досталось Штольцу, а мы остались в безвестности.

— Мне кое-что неясно, — заметил я, удивившись, как не подумал об этом раньше. — Если Штольц дважды смог бежать с барышней на руках, то он мог бегать и с почтальонской сумкой. Очевидно, что он мог обойтись без автомобиля.

— Ватсон, вы же врач. — Исаев задумался. — Извините. Я понял, что у вас в девятнадцатом веке не было этого термина.

— Какого термина?

— Современные учёные ввели понятие «общий адаптационный синдром»[43]. Он происходит, когда человек оказывается в экстренной ситуации, тогда его организм мобилизует все силы. Отсюда и героический поступок Штольца. Я не физиолог и не могу объяснить подробнее.

— Скорее галантный поступок, — ответил Холмс.

— Я слышу шаги, — заметил я. — Боюсь, сюда идёт директор музея.

— Вы правы. Что он скажет, увидев нас здесь? Нам непросто будет объяснить своё вторжение.

Шаги слышались всё громче. В гостиную вошла высокая пожилая дама, показавшаяся нам знакомой. Широкополая шляпа покрывала поседевшие волосы, тёмные очки скрывали глаза, но лицо сохраняло остатки былой красоты. У меня отличная память на лица, и личность этой женщины не оставляла для меня сомнений.

Женщина всплеснула руками, увидев нас.

— Вы оказались здесь в тот самый день, когда и должны были. Подумать только! Вы в последний раз видели меня совсем недавно, я же в последний раз видела вас сорок шесть лет назад!

— Фрау Штольц, вы ли это? — поразился Холмс.

— Да, это я встречаю вас в вашем бывшем доме.

— Вы решили встретить нас здесь, фрау Штольц?

— Да, я прибыла сюда на Машине времени, использовав её для перемещения из Берлина в Лондон. Ведь Штольц рассказал мне о том, в какую дату вы отправились. У меня было достаточно времени до вашего прибытия, чтобы обустроить вас на третьем этаже музея Шерлока Холмса. Вы будете ночевать в спальнях Холмса и Ватсона. Я сплю в спальне миссис Хадсон. Никто в Лондоне не знает, что я живу здесь.

— К чему такая секретность?

— Такая секретность нужна по той простой причине, что я стала принадлежать к вражеской стране. К вам, Исаев, это тоже относится.

— Что вы хотите этим сказать?

— Немцы подслушали радиопереговоры англичан, которые, как выяснилось, собираются вероломно напасть на Советский Союз и Германию. Когда я тайком от ваших соотечественников прибыла сюда, Лондон оказался завешан националистическими и джингоистскими лозунгами.

— Я начинаю понимать, кто виноват! — наконец ответил Исаев, сжав кулаки.

— И кто же? — спросил Холмс.

— Виноват Уинстон Черчилль, чтоб он подавился своей сигарой! И это мы, мы проложили ему дорогу!

— О чём вы говорите? Как мы могли проложить ему дорогу?

— В той истории Черчилль был союзником Сталина лишь по той причине, что они совместно воевали против Германии. В другой ситуации Черчилль никак не мог быть союзником России. Теперь же, когда мы предотвратили мировые войны, эта другая ситуация наступила.

— Не хотите ли вы сказать, что предотвратив две мировые войны, мы вызвали другую мировую войну?

— Именно это я и хочу сказать. Теперь нападению должны подвергнуться не только Россия, но ещё и Германия. Правда, ещё неизвестно, будет ли война мировой.

— Но что ещё появилось в двадцатом веке? — спросил я фрау Штольц.

— Телевидение. Изображение и звук передаются через радиоволны на экран электронной трубки. Телевидение имеет то же значение для передачи информации публике, что и телефонная связь для разговора. Благодаря нему в вашей стране даже появилась традиция рождественского обращения главы государства к народу. Зрители видят короля на экранах телевизоров. К сожалению, ваш нынешний король Георг Шестой лишён такой возможности. Дело в том, что он страдает сильным заиканием, обычно проявляющимся во время выступления перед публикой. В настоящее время он проходит курс лечения у австралийского логопеда Лайонела Лога.

— Мы искренне сочувствуем королю, — сказал я.

— Теперь мы хотели бы пройтись по улицам Лондона, — заметил Холмс. — Как у вас одеваются?

— Я приготовила одежду, — с достоинством ответила фрау Штольц. Она поднялась в бывшую спальню миссис Хадсон и вернулась с охапкой одежды. — Нынешняя одежда шире, чем в ваше время. Галстуки у нас тоже широкие, и теперь популярны геометрические узоры на них. Шляпа называется «федора». Видите вмятины на тулье? Джентльмен должен снимать федору перед дамой, поместив пальцы во вмятины. Встречаются канотье, а англичане по-прежнему носят котелки. Цилиндры носят только в официальных случаях.

— Я, как писатель, хотел бы узнать, чем у вас пишут, — задал я интересовавший меня вопрос.

— Перьевых ручек у нас нет. Хотя в ваше время к ним добавились вечное перо и химический карандаш, теперь пользуются шариковыми ручками. Чернила в них подаются к крошечному вращающемуся шарику. Других новых письменных принадлежностей пока не изобретено.

Фрау Штольц в подтверждение своих слов принесла нам шариковую ручку.

Мы надели одежду сороковых годов. Нам предстояло выяснение того, как выглядит Лондон середины двадцатого века. Мы вышли на Бейкер-стрит. Мимо нас проехали автомобили с округлыми линиями и полностью закрытым верхом. По тротуарам шли мужчины в канотье и котелках. Женщины были в основном с непокрытой головой, и их платья и юбки были в два раза короче виденного нам раньше. Чулок не было и в помине. Мы вынуждены были отворачиваться, но отворачиваться было некуда. Холмс схватил меня за руку, и мы ворвались обратно в наш бывший дом. Исаев удивлённо вошёл вслед за нами.

— Что случилось, товарищи?

Холмс снял с федору и повертел её в руках.

— Нет, мы не станем снимать шляпу перед такими дамами.