Андрей Завадский - День помощи

• Название: День помощи
• Автор: Андрей Завадский
• Издательство: Самиздат
• Жанр: Политический детектив

Продолжение романа «Утро псового лая»

---

– Сэр? – телохранитель президента недоуменно взглянул на Мердока. Он не умел читать мысли, потому не понял невразумительные восклицания своего принципала.

– Госсекретарь уже покинул Белый Дом? – дождавшись утвердительного кивка, Мердок распорядился: – Немедленно свяжитесь с Флипсом, пусть направляется сюда. До прибытия госсекретаря саудовского посла я не приму, придумайте что-нибудь, чтобы он не очень оскорбился.

Возможно, сказалась разница во времени, но еще до встречи представителя саудовского королевства с главой Соединенных Штатов союзники, выполняя взятые на себя обязательства, начали действовать. Одним из первых это понял капитан едва миновавшего Ормузский пролив супертанкера "Глория".

Плавание проходило, как всегда, спокойно и размерено. Огромное судно, в трюмах которого плескались двести пятьдесят тысяч тонн аравийской нефти, направлялось в Атлантический океан, к восточному побережью Соединенных Штатов, а если точнее, что в Майами, чтобы там освободиться от своего груза, который будет перекачан в огромные подземные хранилища. Помня об угрозах арабов, люди в администрации американского президент решили пополнить стратегические запасы нефти, и танкеры, равные размерами "Глории", пересекали теперь Атлантику каждый день.

– Капитан, с нами связалась иранская береговая охрана, – Костас Андропулос, капитан "Глории", стоявший на мостике, обернулся, требовательно взглянув на старшего помощника. "Глория" была странным судном, ходившим под флагом Либерии с командой, наполовину состоявшей из украинцев, наполовину из датчан под командой капитана-грека. Однако трудностей с взаимопониманием среди немногочисленного, всего три дюжины человек, экипажа гигантского судна не было, в том числе не было и проблем с языком, ведь английским каждый матрос владел уже почти в совершенстве, если не замечать чудовищного акцента. Старший помощник Олаф Кристиансен общался с капитаном как раз на языке Шекспира, пусть и искаженном северной глоткой: – Нам приказано немедленно изменить курс и бросить якорь на рейде военно-морской базы Шах Бахар.

– Какого черта, – нахмурился Костас, которому это плавание начинало не нравиться. Сперва непонятная активность американских кораблей в Персидском заливе, вьющиеся над танкером "Хорниты" со штатовских авианосцев, теперь странные приказы иранцев. Стоило побыстрее убраться из становившихся опасными вод. – Старпом, передайте им, что мы находимся в нейтральных водах и отказываемся подчиняться приказам. Машинному отделению – полный вперед!

Шум винтов заставил капитана задрать голову, как это сделали находившиеся на палубе матросы. Два вертолета пронеслись над танкером, едва не задев днищем высокую надстройку на корме.

– Это саудовцы!

Кристиансен мгновенно опознал французские вертолеты AS-332F "Пума", на бортах которых красовались зеленые прямоугольники, а под фюзеляжем каждой винтокрылой машины сверкали белизной корпусов ракеты "Экзосет". Вертолеты, сделав вираж, зависли перед носом приближающегося танкера, опустившись к самой воде.

– Эскорт? – с сомнением произнес Андропулос, задрав голову, наблюдавший за геликоптерами. В первые мгновения капитан решил, что арабские вертолеты здесь, чтобы защитить танкер от спятивших иранцев. Но все оказалось совсем иначе.

– Иранцы повторили приказ, капитан, – сообщил радист. – Требуют идти в их порт, иначе угрожают применить оружие. – Что за черт?

Радист на несколько секунд замолчал, а то, что он затем произнес, заставило Андропулоса выругаться:

– С нами связался пилот саудовского вертолета. Он сказал, что если мы не изменим курс, как требуют иранцы, в течение минуты, по нам откроют огонь. Капитан, у них ракеты, я думаю, нужно подчиниться.

– Пираты, – прорычал Кристиансен. – Настоящие пираты! Какого дьявола творится в этих краях?

– Думаю, вскоре мы узнаем об этом из выпусков новостей, – мрачно произнес Андропулос. – Если, конечно, иранцы нам позволят смотреть западные каналы, Олаф. Надеюсь, нас хоть бить не будут. К дьяволу, выполняйте приказ, – зло бросил капитан рулевому. – Курс двадцать, идем к иранскому берегу!

Огромный танкер, над которым вились, точно москиты, два вертолета, пилоты которых бдительно следили, чтобы судно не попыталось скрыться, оставляя за собой пенный след, развернулся в сторону подернутого дымкой берега. И в те же минуты рабочие на нескольких нефтяных вышках в аравийской пустыне, получив не допускающий возражений приказ, торопливо отключали насосы, вращая громадные вентили на тянущихся через пески на запад трубах нефтепроводов. Поток черного золота иссяк в течение нескольких минут, к удивлению капитанов нескольких танкеров, закачивавших нефть в трюмы в гавани Янбу, на побережье Красного моря. То же происходило и в других портах, где были расположены нефтяные терминалы, через которые осуществлялся экспорт аравийской нефти. Еще ничего не зная, надеясь, что исчезновение нефти вызвано, к примеру, аварией, чесавшие затылки капитаны десятка находившихся на погрузке танкеров сердцем уже чуяли недоброе, догадываясь, что в ближайшее время появляться в этих водах им не стоит, если хотят сохранить свои корабли и жизни.

А в роскошном салоне королевского лайнера "Гольфстрим-3", скользившего уже в восьми километрах над раскаленными песками аравийской пустыни, Самир Аль Зейдин, наконец, смог расслабиться, стряхнув с себя напряжение встречи с аятоллой и иранским президентом. Он выполнил свою задачу, весьма непростую, грозящую, возможно, очень серьезными последствиями для многих, и теперь смел надеяться на щедрое вознаграждение.

– Нам осталось недолго ждать, – принц Аль Джебри, ставший попутчиком Самира в этом полете, откинув голову на спинку кресла, предался мечтаниям. – Иранцы, надеясь и веря в нашу поддержку, не станут ныне сдерживаться, заставив Запад вздрогнуть в предчувствии беды. И как только американцы и их прихвостни начнут действовать, а они не просто не могут ничего не предпринимать в таких условиях, мы нанесем удар. Возможно, мой друг, вскоре ты будешь называть меня Ваше Величество. – Здесь, без посторонних глаз, не было нужды играть невозмутимых, лишенных эмоций бедуинов, покорных Аллаху и судьбе. – Но не переживай, друг мой, тебя новый король тоже не забудет, – Хафиз Аль Джебри коснулся плеча своего собеседника. – Твои заслуги будут оценены по достоинству, ведь весь наш план родился, в том числе, благодаря тебе.

– Я не стану отказываться от награды, – Самир Аль Зейдин почему-то не ощущал удовлетворения. Он чувствовал себя стоящим в глубокой пещере, свод которой медленно, но неудержимо рушился, в любой миг грозя погрести под собой глупца, осмелившегося сделать шаг в эту бездну. – Но вот какая радость от самой щедрой награды покойнику, мой принц?

Остроносая машина, стремительная стальная птица, мчалась на восток, как хотелось верить заговорщикам, навстречу победе. В любом случае, дороги назад у них, ступивших на путь интриг и предательства, не было.

– Ты что, не веришь в наш успех? Это глупо, друг мой! – Аль Джебри ободряюще рассмеялся, всем своим видом демонстрируя уверенность в полном успехе задуманного предприятия. – Нам никто не сможет теперь помешать. Американцы не будут делать глупости, благо среди них есть осведомленные обо всем люди, которые смогут отговорить от необдуманных поступков своего президента. А наш король вскоре потеряет всякую поддержку. Мало того, что он предал веру, став союзником Ирана, так ныне он еще поссорился с нашим могущественным другом и покровителем, с Соединенными Штатами. Мы поразим две цели одной стрелой – устраним угрозу для себя от иранских ракет, и так же избавимся от Абдаллы. А если повезет, еще и заставим Иран ввязаться в войну, из которой этой стране точно не суждено выйти победителем. И тогда перед нами склонится весь Восток.

– Кто сеет ветер, пожнет бурю, – задумчиво произнес Аль Зейдин. – Так говорили наши древние предки, и нет слов мудрее. Но поздно теперь думать о последствиях, когда игра уже началась. Нам теперь некуда отступать, и поэтому единственное, что остается – идти до конца, не думая о последствиях. И еще нам только остается верить, что мы не лишимся жизней в конце этого пути, и не слишком много крови невинных будет на нас.

Принц Аль Джебри задумчиво взглянул на своего спутника, и что-то в его душе на миг заглушило жажду власти, быть может, осознание смысла произнесенных Аль Зейдином слов. Но принц не привык отступать, тем более, в случае успеха он мог получить все, о чем только можно мечтать, став героем нации, избавившим страну от катастрофы. Так стоило ли терзаться, думая о последствиях, которые могли и не наступить? И что есть кровь невинных в сравнении с великими богатствами престола, которыми безраздельно будет владеть тот, кому достанется трон королевства?