Кёскэ Фукунага - Записки о будущей японо-американской войне

• Название: Записки о будущей японо-американской войне
• Автор: Кёскэ Фукунага
• Издательство: Госвоениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1934

---

— Нет, не дадут. В тридцатой статье кодекса военно-морского флота написано: «Командир, начавший безо всякого повода военные действия против другого государства, наказывается смертной казнью».

— Что это за книга, по которой вы сейчас прочли?

— Это? Сборник законов. Здесь все законы…. Но вот тридцать третья статья, она гласит: «Лицо, начавшее без приказания и без причин военные действия, наказывается смертной казнью, или же бессрочным или семилетним тюремным заключением».

— В таком случае, к чему же приговорят?

— По словам прокурора, командир миноносца подходит под тридцатую статью.

— Но как же это, ведь и на этот раз проведена большая кампания за смягчение наказания….

— Все это пустяки. Линия правительства — насколько возможно избегать войны с Америкой.

— Если лейтенанта приговорят к смертной казни только для того, чтобы избежать войны с Америкой, я не согласен.

— Вот когда я был еще молодым, полицейский Цунта Сандзо ранил русского наследника. Господин Ито не пожелал воевать с Россией, и хотел, чтобы Цута приговорили к смертной казни, но смелые судьи пошли против и спасли его.

Так по-своему думал каждый посетитель парикмахерской около парка Хибия в столице. Разговор мгновенно прекратился, как только в зеркалах отразился новый посетитель, вошедший с экстренным выпуском газеты в руках.

— Конечно, смертная казнь, — проговорил он, как бы отвечая устремленным на него взглядам.

Все почувствовали какой-то удар.

4

Отряд морской пехоты из 12 человек под командой начальника конвоя Иокосукского экипажа лейтенанта Вакида, выйдя на рассвете из Касуга Ура, шел по Урагской дороге к месту расстрела в Оцу. Улицы Иокосука от Отаки до Хирасака еще спали, но по дороге, спускаясь с холма, уже спешили, подняв воротники, рабочие военного арсенала.

— Что это? Куда они в такую рань?

— Опять какие-нибудь маневры.

Ничего не знавшие рабочие добродушно смотрели вслед морякам в белых гетрах с ружьями и штыками. Шаги отряда были как-то унылы. Не видно было никогда, чтобы величественно маршировавшие обычно матросы императорского флота армии имели такой вид.

Позади отряда плелся лейтенант Вакида. На его побледневшем лице наблюдательный человек мог бы заметить оттенок страдания. Во время пути лейтенанту все время приходила в голову одна и та же мысль:

— Я чувствую, что раз есть приказ, то я должен броситься в огонь и в воду, но какое несчастье дать команду о расстреле самого близкого школьного товарища.

Отряд морской пехоты под начальством лейтенанта Вакида шел для приведения в исполнение смертного приговора над важным преступником, потопившим американский корабль, лейтенантом Маки Эйтаро. Когда над полуостровом Босо выплыла заря, отряд подошел к широкому плацу, расположенному близ побережья Оцу. Над стрельбищем, оборудованным около рощи, в глубине плаца клубился утренний туман.

Когда Вакида доложил о прибытии отряда начальнику штаба, прибывшему сюда, последний пошептал на ухо лейтенанту:

— Командующий тоже здесь, он ведь близкий друг его отца.

За четверть столетия до этого в Майдзуру был расстрелян за грабеж и убийство боцман Фурида Сэнкити, после чего это было первое исполнение смертного приговора. Ввиду важности события на стрельбище собрался ряд высших чинов министерства.

Товарищ морского министра, начальник штаба, начальник юридического бюро, помощник начальника штаба и начальники отделов прибыли в морской клуб частью с вечера, а некоторые уже по прибытии отряда. Горожане Оцу, быстро заметившие сбор таких необычных лиц, не умывшись, прибежали к плацу. После стычки с полицией и жандармской охраной они в несколько рядов окружили плац.

— Что же, убьют?

— Неужели нет никакого способа спасти его?

— Если оставить его в живых, Америка объявит войну.

— Ничего не сделаешь! Он сам убил четыреста американцев.

— Расстреливать будет отряд?

— Конечно! Убьют с одного залпа….

Быстро подкатил черный автомобиль оцуской тюрьмы с опущенными шторами. Все знали, что в нем находится тот, который будет сегодня казнен. Толпа молчала. Все провожали взглядами автомобиль, опустив голову. Через десять минут перед валом стрельбища стоял, расставив ноги, лейтенант Маки. Отказавшись от повязки, которую ему предложил конвоир, он повернулся к присутствующим и на его лице показалась спокойная улыбка. В десяти шагах перед ним выстроился в две шеренги по шесть человек отряд лейтенанта Вакида.

Сверкнула на солнце, показавшемся между облаками, вытянутая с лязгом из ножен сабля лейтенанта Вакида и, нарушая, тишину, раздался его громкий голос:

— По три заряжай!

Защелкали затворы двенадцати винтовок. Одна за другой последовали команды:

— Стоя… Пальба.

— Целься….

Около пятидесяти пар глаз собравшихся одновременно впились в осужденного. Он стоял не шевелясь.

Все ждали с замиранием сердца. Наконец у лейтенанта Вакида вырвалась последняя команда:

— Пли…..

Когда в уши ударил громкий залп, многие невольно закрыли глаза, но когда они затем со страхом посмотрели на место в десяти шагах вперед, то увидели, что лейтенант, который должен был лежать мертвым на земле, по-прежнему стоял прямо, овеваемый утренним ветром.

— Что такое?

Никто не верил своим глазам, все смотрели перед собой и затем обводили присутствующих недоумевающим взглядом. Командир отряда снова громко скомандовал:

— Целься….. Пли!..

И когда раздался второй залп, никто уже не закрывал глаз. Пули подняли желтый песок на насыпи.

Маки по-прежнему стоял на месте:

— Командир! Эй, командир!…

Начальник штаба бросился к командиру отряда. Лейтенант Вакида подал команду в третий раз:

— Целься…. Пли…..

Все опять напрягли зрение.

Но что это? Расстреливаемый стоял живой, освещаемый лучами солнца.

Все остолбенели от изумления и не могли ничего сказать, только начальник штаба закричал командиру:

— В чем дело?

— Не знаю, — ответил лейтенант, — удивительно.

— Стрелять еще раз!

— Но нет патронов.

Начальник эскадры проговорил:

— Нет, больше трех раз не стреляют.

Присутствовавшие терялись в догадках.

— Совершенно ничего не понимаю. Отряд в 12 человек сделал залп и ни одна пуля не попала….

— Три залпа.

— Вероятно, холостыми патронами.

— Ничего подобного. Пули попали в насыпь и подняли песок.

— Тогда — чудо.

— Вероятно. Есть рассказ о том, как в древности чиновник правительства Ходзио собрался убить служителя секты Ничирэн и его меч разлетелся в куски. Это то же самое.

— Действительно, кажется в мире есть необъяснимые вещи.

Начальник штаба произвел подробный допрос подозреваемого им лейтенанта Вакида, который был одноклассником преступника, но это был прямой, бесхитростный офицер. Выяснилось также, что он не давал предварительно никаких особых приказаний своим подчиненным. Все матросы, бывшие на расстреле, были поодиночке допрошены, как они целились при стрельбе.

Большинство из них ответило, что когда они целили в лоб лейтенанта, то им показалось, что от лица этого человека, которого они все уважали и о котором много слышали, как будто исходило сияние. И даже те, которые не думали этого, все же в глубине души верили, что целиться в этого человека нельзя. К тому же каждый из матросов в данном случае надеялся, что, поскольку их много, он один может спокойно промахнуться. Если все двенадцать думали так, то они могли стрелять сотни раз, и все равно лейтенант остался бы жив. Это было возможно, но все-таки оставляло сомнение. Верившие в таинственное, причисляли это к разряду чудес.

5

У военных существует обычай, по которому расстреливаемый отпускается на свободу, если он останется жив после трех залпов. Каковы бы ни были причины, но лейтенант Маки остался невредимым и власти, правда с неохотой, освободили его. Он подвергся крупному административному взысканию и был исключен с военной службы.

При таком неожиданном результате правительство растерялось. Погиб командующий эскадрой иностранной державы. Преступник оставлен в живых. Если бы дело шло о каком-нибудь небольшом государстве, вроде Панамы или Коста Рика — ничего, но ведь это были могущественные Соединенные Штаты.

Вопрос остался неразрешимым. Однако поставить лейтенанта еще раз под расстрел нельзя было, так как это противоречило обычаю и с этим не согласилось бы общественное мнение.

Вскоре всю Японию облетело сообщение о том, что когда в Америке узнали о спасении лейтенанта, в Сан-Франциско толпа схватила около десяти японцев и расправилась с ними судом Линча. Положение в Японии и Америке быстро изменялось. В Японии все более росло число людей, одобряющих поступок лейтенанта. В Америке всюду раздавались голоса о нерешительности правительства и о необходимости проучить Японию.