Генри Олди - Куколка

• Название: Куколка
• Автор: Генри Олди
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21116-6

Кто он, Лючано Борготта по прозвищу Тарталья, человек с трудной судьбой? Юный изготовитель марионеток, зрелый мастер контактной имперсонации, исколесивший с гастролями пол-Галактики. Младший экзекутор тюрьмы Мей-Гиле, директор театра «Вертеп», раб-гребец в ходовом отсеке галеры помпилианского гард-легата. И вот — гладиатор-семилибертус, симбионт космической флуктуации, соглядатай, для которого нет тайн, предмет интереса спец-лабораторий, заложник террористов, кормилец голубоглазого идиота, убийца телепата-наемника, свободный и загнанный в угол обстоятельствами…

Что дальше?

Звезды не спешат дать ответ.

«Ойкумена» Г. Л. Олди — масштабное полотно, к которому авторы готовились много лет, космическая симфония, где судьбы людей представлены в поистине вселенском масштабе.

---

«Ага, станут они мои записи продавать на Китту! Тоже мне, новый Бадди Гай выискался!»

— Заинтересует, не сомневайтесь.

— А что насчет… арены? Мне придется… э-э… Драться?

— Драться? — Жорж расхохотался и долго не мог успокоиться. — Дружище, спите спокойно! В Галактике мало мест, более безопасных, чем наша «арена». Тем паче вы вряд ли знаете, за какой конец держат оружие…

Он дождался, пока новоявленный гладиатор вздохнет с облегчением. И лишь после этого заметил:

— Однако у вас будут и другие обязанности. Идемте, я покажу.

II

В дальнем конце коридора обнаружилась дверь, ведущая вниз. Спустившись на пролет, они оказались перед следующей дверью, куда более внушительной. Два замка, кодовый и папиллярный, камера слежения…

— Ну у вас и подвалы! Прямо как в тюрьме.

— А это и есть тюрьма. Бывшая, — титанопластовая плита с покрытием из термосила ушла вбок, открывая следующий лестничный марш. — Тюрьму лет двадцать назад снесли. Сверху построили гладиаторий, а подвал остался.

— Что здесь сейчас?

— Овощехранилище.

Недоумевая все больше: за каким чертом его ведут в овощехранилище?! — Лючано топал по ступенькам вслед за ланистой. Ступеньки вывели людей в новый коридор. Под потолком на магнитных подвесках плавали шарики «теплой» плазмы. Считалось, что их свет видимого диапазона идентичен по спектру излучению «оранжевых карликов».

«Скажите на милость, — спросил издалека маэстро Карл, — зачем в подвале „естественный“ свет? Чтобы томаты лучше колосились в закромах?»

По обе стороны коридора располагались камеры, забранные стальными решетками. Никаких силовых полей, сверхпрочных пластиков — старая добрая сталь.

— А вот и наши маленькие друзья. Знакомьтесь.

Жорж хитро подмигнул.

Сюрпризы Тарталья терпеть не мог. Еще больше, чем неопределенность. «Разрешите вас представить! Уважаемый Лючано, это Баклажан; уважаемый Баклажан, это Лючано. Баклажан у нас рецидивист, Борготта, как и вы, потому и сидит за решеткой. Не хотите составить ему компанию? Ха-ха, я пошутил! Решетки — это от воров. У нас, знаете ли, очень дорогие и редкие овощи, всяк норовит украсть…»

«Не паясничай, — оборвал внутренний монолог Добряк Гишер. — Загляни в одну из кутузок и выясни, что там. Или ты боишься?»

В ближайшей камере сидел человек. Здоровый, крепкий детина с взлохмаченной шевелюрой. Свежий шрам на щеке, глаз подбит, губа расквашена. Подобный «джентльменский набор» вкупе с синей робой и штанами не оставлял сомнений: сиделец — матерый уголовник.

Такому самое место в тюрьме.

Детина не шевелился, тупо уставясь в одну точку. Оплывшее, словно подтопленный воск, лицо идиота не выражало ничего. Ни малейшего намека на мысль, на примитивное чувство. Вспомнилось лицо парня-туриста на Китте — ученик бокора, в котором застрял Лоа клиента, плясал на веранде, и в будущем еще не намечалось суда, рабства, «овощехранилища»…

Наркоман, выгоревший дотла?

Дебил от рождения?

Но кто измордовал несчастного?

— Прошу любить и жаловать: перед нами — «овощ». Один из нашей богатой коллекции. Интеллект на нуле, высшие эмоции отсутствуют. Остались простейшие рефлексы и реакция на базовые раздражители. Любая дворняга умнее этого красавца.

— Кусается? — не сдержался Лючано.

— Кто? А, вы шутите… Нет, несмотря на комплекцию, он совершенно безобиден. Как и остальные.

Жорж откровенно скучал. Чувствовалось, что знакомство новенького с «овощами» — рутина, дело обыденное и сильно надоевшее ланисте.

При ближайшем рассмотрении в камере, кроме лежанки, обнаружились стандартный диагностер МДК-3, автоматическая посудомойка, умывальник и унитаз, скромно укрытый в дальнем углу. Если бы не решетка и голые стены, камера больше походила бы на больничную палату.

Частная психушка?

— И много у вас… «овощей»?

— Сейчас — одиннадцать.

— Зачем вы их тут держите?

— Не все сразу, Борготта. Со временем узнаете. В конце концов, кто-то должен заботиться о бедолагах? Сами они даже поесть толком не могут. Разве что, извините, опорожняться научились не себе в штаны. Да и то… Кстати, о кормлении. Сейчас время завтрака. Займитесь.

— Чем?

— Кормлением. Это одна из ваших обязанностей. Я покажу. Не бойтесь — они и мухи не обидят.

Мондени отпер камеру, спокойно зашел внутрь. Лючано, робея, следовал за ланистой. Жоржу, конечно, виднее, но мало ли что взбредет в голову здоровенному «овощу»? Ишь, ручищи!..

— Дверь можете не запирать. Здесь автомат по выдаче пищи. Жмете кнопку — в лоток падает баночка. Сбалансированный рацион, на основе детского питания. Мы называем его «замазкой». На завтрак положено две баночки. В шкафчике — миска и ложка. Содержимое — в миску. Ага, вот так. Кормить — с ложечки. Вон лежат гигиенические салфетки — по окончании вытрете ему лицо. Ну, что же вы стоите? Удачного кормления!

Недоумевая, почему столь простую и, честно говоря, не слишком приятную работу не может выполнить обычный раб, Лючано повиновался. Должно быть, специально придумали, чтоб семилибертусу жизнь медом не казалась…

— Пора завтракать, парень! — он тронул «овоща» за плечо. Не дождавшись реакции, сунул миску с «замазкой» детине под нос. — Попробуй! Это вкусно.

«Овощ» медленно, словно боясь расплескать остаток мозгов, наклонил голову и уставился в миску. Лючано зачерпнул полную ложку розоватой кашицы, поднес к губам здоровяка. Тот с послушанием пай-мальчика открыл рот.

— Молодец! Надо кушать. Давай, за папу, за маму… за дядю Тарталью…

«Овощ» не сопротивлялся. Разевал рот, когда в губы тыкалась ложка. Чмокал, плямкал, глотал. После чего процедура повторялась.

— Ну вот и все, — с облегчением вздохнул Лючано, вытирая замурзанное лицо детины салфеткой. Ложку и миску он отправил в посудомойку, которая мигом заурчала, салфетку — в унитаз, и поспешил покинуть камеру.

— Вы — прирожденный кормилец, Борготта, — без тени иронии сообщил ланиста, наблюдавший за ним. — Теперь — следующий.

— Я что, всех их кормить должен?

— Это уж как получится, — загадочно сообщил Мондени, отпирая новую камеру.

Ее обитатель оказался лыс, как колено, безбров и безволос. Генетический дефект, или последствия облучения. Он тоже выглядел здоровяком — облысевшая горилла в робе. Взгляд «гориллы», печально устремленный в неведомые дали, показался Лючано едва ли не осмысленным.

И напрасно.

Накормить лысого оказалось куда сложнее, нежели лохматого. Он не капризничал, не упирался — тупо держал «замазку» во рту, даже не думая ее глотать. При попытке впихнуть в него еще ложку (за папу, маму и дядю Тарталью!) лысый открывал рот, и предыдущая порция вываливалась обратно, стекая по подбородку. Лючано не сдержался, прикрикнул на «овоща». Тот неожиданно отреагировал, проглотил «замазку» и с требовательностью голодного птенца распахнул рот: еще!

С этого момента дело пошло на лад.

Лысого, кстати, тоже кто-то бил, и с большим успехом. Голый череп покрывали вспухшие, ярко-красные рубцы, а левую руку «овощ» баюкал, тесно прижав к груди. Однако и сам он в долгу не остался: Лючано обратил внимание на ссаженные костяшки пальцев. От чего образуются подобные ссадины, он знал по горькому опыту Мей-Гиле.

Мухи, значит, не обидят?

Ну-ну.

С мухами ясно, а как насчет слонов?

Запястье лысого украшала татуировка: спираль Галактики, пронзенная стрелой-звездолетом. Такая же была у боцмана с «Барракуды», сватавшегося к тетушке Фелиции.

Бывший космолетчик?

— Откуда вы их берете, если не секрет?

О происхождении побоев Тарталья благоразумно спрашивать не стал. Всякое в жизни случается. Это он, добрый синьор Борготта, салфеточкой им физиономии утирает. А какой-нибудь санитар, который «овощей» в остальное время обихаживает, чуть что не так — сразу в рожу. Или их тут для богатеньких извращенцев держат? И дают мордовать за плату — лишь бы не насмерть?

— В огороде собираем, — хмыкнул Жорж, дернув узким плечом. — Из психлечебниц привозим, из богаделен. Один — даун, другой — лоботомик, третьего в космосе «зачистило», когда фаги кораблем обедали… Попечители их выкупают. Не бойтесь, все легально.

С кормлением третьего «овоща», меднокожего атлета, похожего на звезду шоу «Мистер Мускул», проблем не возникло. Атлет схарчил бы за милую душу и десяток банок «замазки». Но положено две — значит, две.

«Роботы? Финальная стадия деградации рабов? Как сказали бы Давид с Джессикой, „коллапс векторного пространства степеней субъективной свободы“?!»

Поразмыслив, Лючано отверг подобное объяснение. Окажись догадка верна, «овощи» встречались бы на каждом шагу. Похоже, Мондени не врет: бедняги утратили рассудок не по вине помпилианцев.