Игорь БЕЛЫЙ - Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА

• Название: Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА
• Автор: Игорь БЕЛЫЙ
• Жанр: Альтернативная история

Автор книги «Заговор Сатаны» Игорь Васильевич Белый (Георгий Петрович Жеребчиков), генерал армии, дважды Герой Советского Союза, прошел длинный, сложный и нелегкий путь от рядового контрразведчика до высшего руководителя особой специальной оперативно-аналитической службы СССР. Ученый-историк, доктор философии и исторических наук, в этой повести, написанной по документальным материалам, он раскрывает читателю события, малоизвестные или вообще неизвестные, скрытые и засекреченные спецслужбами.

Высвечивая, анализируя и обобщая факты, автор создает реальную картину исторических событий, участником которых он был, уникальных встреч, переговоров, эпизодов, ставших ключевыми в поворотах истории, в предотвращении фактически назревавшей неоднократно угрозы Третьей мировой войны. В книге показана неутомимая, самоотверженная и ответственная работа советских контрразведчиков в СССР и за рубежом. Автор убедительно подчеркивает свои интернациональные, гуманные позиции, напоминая читателю, что в нашем суровом мире и «добро должно быть с кулаками».

По выкраденным и искаженным фрагментам рукописи этой книги, по отдельным публикациям определенные силы пытались обвинить автора «Заговора Сатаны» в национализме, в антисемитизме, однако именно против этого, против националистических идей и организаций разного толка, против межнациональных конфликтов направлена и служебная деятельность автора, и смысл, и содержание этой книги.

Уникальная по своему содержанию и сути, документальная повесть «Заговор Сатаны» несомненно найдет отклики в сердцах многочисленных читателей.

Примечание залившего.

Дорогие друзья. Я не случайно отнёс эту книгу к жанру альтернативной истории. Несмотря на столь грозную аннотацию и постоянное подчёркивание автором документальности своей работы, те кто её прочтёт сами убедятся, что знаменитые истории барона Карла-Фридриха-Иеронима фон Мюнхгаузена, по сравнению с рассказанным в ней, это настоящие строго документальные отчёты Генерального штаба.

Я очень давно хотел познакомить читателей нашей библиотеки с этой книгой. Рад, что мне это наконец удалось. Ещё больше буду рад, если она добавит вам столько же весёлых минут, сколько и мне.

---

Присутствующий при этом разговоре Щелоков не вытерпел и сказал:

— Ваше хамство, Леонид Ильич, в отношении столь заслуженного человека не выдерживает никакой критики.

Мы поднялись вместе со Щелоковым и ушли от Брежнева, не попрощавшись с ним. После сказанных слов Щелоковым в мою защиту Брежнев стал полностью игнорировать Щелокова и спешно готовить ему замену из очередного Галиного мужа, то есть своего зятя. Я видел, как тает здоровье Г.К. Жукова, и почти ничего ему не говорил об этих отношениях и издевательстве. Туг следует добавить, что у Брежнева со Щелоковым уже сложились напряженные отношения. Брежнев Щелокова давно недолюбливал за прямоту и еще за то, что тот входил в руководство СВПК, Брежнев об этом знал, потому также и опасался Щелокова.

Но, как оказалось, Щелоков все-таки Жукову все рассказал. И тот решил выяснить отношения с этой «чернобровой сударыней», пошел к нему на прием. Однако что-либо положительного решить ему не удалось, а результатом его разговора с Брежневым стал инсульт, с которым Г.К.Жуков попал в госпиталь.

Брежнев совершенно перестал заниматься делами государства, и если бы не В.В. Гришин, то коррупция разрослась бы многократно (может быть, даже близко к тому, как это стало при Ельцине) в Москве в 70-х годах. А окружение типа Ельцина, Горба¬ чева, Алиева, Шеварднадзе, Яковлева, Дымшица и прочих людей, озабоченных личными делами значительно больше, чем государственными, было на каждом шагу и на самых разных должностях.

Все хорошо понимали, что если я официально, минуя Брежнева, через какое-то ведомство перееду в Москву, то работнику, кто оказал мне такую помощь, это будет стоить занимаемой им должности.

Я не скажу, что контрразведка прекратила свою работу, конечно же нет. Мы работали, как говорят, и за себя, и за того парня, но многое шло насмарку. Да и сам характер работы очень усложнился из-за всевозможных препятствий. Брежнев нас стал упрекать в «шпиономании», даже Андропова однажды отчитал «за излишнее высасывание шпиономании из пальца». Работа наша становилась невыносимой. 5 февраля 1968 г. мы собрались в узком кругу: Жуков, Скрябин, Ахромеев, Огарков, Куликов, Садыков, Аблязев, Литовченко, Веревкин, Разуваев, Андропов, Щелоков, Устинов, Гречко и я, чтобы переговорить об отстранении со своего поста Брежнева.

И утвердить кандидатуру Андропова на его место. Казалось бы, вопрос обдуман и индивидуально со всеми проработан.

Когда же я выступил с обвинением Брежнева в антисоветизме и разложении общества, то все как-то смякли и сникли.

И кроме Жукова никто не сказал ни единого слова. Жуков предложил переговорить с Брежневым и предложить ему добровольно сложить с себя полномочия генерального секретаря. В крайнем случае, предложить ему почетного председателя КПСС без права распорядительного голоса. Взял слово Скрябин Г.К. и предложил не трогать Брежнева, ибо мы навредим нашей службе в целом и каждому из нас в отдельности.

— Людям нравятся существующие порядки, — объяснял Скрябин, — а вернее, весь бедлам, где никто ни за что не отвечает, но все зарплату получают.

Потом «прорвало» Огаркова. Он прямо заявил, вопреки мнению Г.К. Скрябина:

— Что же мы за служба такая, если не можем выполнить свою задачу? Мы — это служба, которую создавали как раз для борьбы с внутренними и внешними врагами и внутри страны, и за рубежом. Служба создана в 1918 г. на третий день после создания ВЧК, и предложил создание нашей контрразведки не кто-нибудь, а Ф.Э. Дзержинский, председатель ВЧК. Сегодня ведь идет массовое разложение общества, безответственность сплошная. Куда ни загляни — саботаж, искусственно, в корыстных целях той или иной воровской группировки создается дефицит товаров народного потребления. Идет дробление общества: если ты съездил за рубеж, поработал там, к твоим услугам магазины «Березки». Ведь за эти штучки нужна не березка, а дубовая дубина по работникам Госплана и Госснаба. Да и по партийным чиновникам, благословившим и поддержавшим создание таких «Березок» (кстати, тоже в своих корыстных личных целях). Колхозы, совхозы выращивают скот, выращивают урожай, но за мясом, колбасой и батонами едут в города! Из-за нехватки бензина и дизтоплива в областях люди опять едут в Москву, но чиновники и взяточники, усевшиеся в Москве, без взяток никому ничего не дадут! Это ли не антигосударственная и антисоциалистическая деятельность? Может быть, это все происходит от безответственности и разгильдяйства, поощряемого партийным руководством страны. Если только никто специально не организовывает это (иначе бы мы знали конкретных организаторов), но спецслужбы Запада и наши западные «друзья» явно поддерживают, поощряют, а где удается, и проплачивают этот бедлам (в форме взяток, дорогих подарков за рубежом и так далее), который расслабляет, разлагает Союз.

В общем, собравшиеся говорили о многом. Проговорили мы тогда до 23 часов и никакого решения не приняли. Разъехались все, всеми и каждый собой недовольны.

В феврале 1968 г. я уже собрался в аэропорт, чтобы улететь в Казахстан, как вдруг Брежнев позвонил Г.К.Жукову.

— Пока здесь, — ответил Г.К.Жуков, — вот оставил свой рапорт об отставке и собирается улетать домой. К вам с ним вместе? Хорошо, сейчас выезжаем. Поедем, тезка? — спросил Георгий Константинович.

Я, подумав немного, предложил:

— А что, если я не поеду? Мне к нему без пистолета не хочется заходить.

Этот чернобровый болван основательно развалил социализм.

— Откровенно говоря, и у меня нет большого желания видеть его, но что поделать?. Мы люди подчиненные, — сказал Жуков.

Когда мы зашли к Брежневу, то просто не узнали его (Брежнев был лицемером, к примеру, не меньше Ельцина и Горбачева), он встретил нас почти у входа в кабинет, поздоровался, как будто три дня назад у нас с ним не было ни конфликта, ни вообще серьезного разговора.

От предложенного коньяка и Жуков, и я категорически отказались. Брежнев повел разговор о советско-китайских отношениях, но как-то не совсем привычно, напомнил о Даманском и Семипалатинском конфликтах.

Потом, немного призадумавшись, проговорил:

— Ведь могут появиться еще конфликты, как вы думаете, Георгий Петрович?

— Все возможно, — неохотно ответил я, — над всем требуется работать, а с такой великой страной, как Китайская Народная Республика, мы обязаны разговаривать на вы и помогать всем, чем сможем.

— А вы, в самом деле, рапорт подали, Георгий Петрович?

— Да, сказал я, к вашей радости. Достаточно я отдал службе, детство и юность, а они засчитываются, как один год к двум. С 16 лет до 25, это 18 плюс 15, достаточно. С вами работать больше нет сил.

Я заметил, как у Г.К.Жукова дрогнула бровь, и он, обратившись к Брежневу, спросил:

— По какому вопросу пригласили?

Брежнев расстроенно открыл шкаф, налил три рюмочки коньяка и предложилпопросил выпить.

— Бывает такое время, — сказал он, — что теряешь над собой власть, вот и… давайте выпьем и все забудем плохое, ведь мы люди военные, советские люди. Что же касается вашего, Георгий Петрович, переезда в Москву, то скажу так: вы нужны там, именно в Средней Азии, и сами знаете почему.

Поговорили еще кое о чем, но разговор не получался. Когда мы с Георгием Константиновичем вышли от Брежнева, Жуков как бы про себя, пробормотал:

— И что мы будем делать?

Я ответил:

— Человек я гражданский, и теперь у меня много гражданских профессий. Перееду под Москву в какой-нибудь совхоз, потом в Академию наук СССР. От Брежнева мы сразу поехали в АН СССР к Келдышу на Ленинский проспект.

Келдыш и Скрябин (работавший главным ученым секретарем АН СССР и директором биологического научного центра в г. Пущино, Московской области, который мы с Н.С.Хрущевым в 1951 году закладывали) все обговорили о ситуации насчет моей работы и переезда. Все мы знали и о ветхом уже теперь здоровье Г.К.Жукова, но знали и о том, что Брежнев решает вопрос об изоляции меня в психдиспансер на постоянной основе, стационарно. Сюда, в АН СССР, мы пригласили всех наших товарищей из 4-х семерок, так как Г.К.Жуков запросил передышку-отставку, хотя настоящему чекисту дает отставку только сам Господь Бог.

На 10 сентября мы собрались, все руководство СВПК и 4 семерки у Скрябина Ж. в г. Пущино. Там сам Г.К.Жуков и поставил вопрос о подборе преемника, ввиду своего сильно пошатнувшегося здоровья. Так как я был первым заместителем начальника СВПК, то мне и представили первому слово о выдвижении кандидатуры. Я встал и сразу предложил кандидатуру Ахромеева. Почему? Да потому, что Сергей Федорович все время с 1942 г., с воссоздания СВПК, работает здесь, и, мне казалось, лучшей кандидатуры не найти. Но, к моему удивлению, Ахромеев взял самоотвод, мотивируя это тем, что «перетрясать бумажки» и фиксировать плоды чужого труда проще, чем работать так, как работал и работает И.Белый. Выступило 19 человек, и все были согласны с предложением Ахромеева.