Илья Старинов - Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта

• Название: Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта
• Автор: Илья Старинов
• Издательство: Альманах Вымпел
• Жанр: О войне
• Год: 1999

Уважаемый читатель!

Весной 1997 года Альманах «Вымпел» предложил твоему вниманию книгу Ильи Григорьевича Старинова «Записки диверсанта».

Воспоминания И. Г. Старинова, которому идет девяносто девятый год, привлекли внимание общественности у нас в России и многих наблюдателей за рубежом. В течение 1997–1998 годов в редакцию систематически поступали телефонные звонки от читателей: когда выйдет вторая книга?

И. Г. Старинов, превозмогая все трудности и преграды, упорно работал над своим архивом и другими источниками, проверяя достоверность событий, правильность своих суждений и выводов. Его суровые оценки действий И. В. Сталина, Г. К. Жукова, К. Е. Ворошилова и других по подготовке и руководству партизанским движением в Годы Великой Отечественной войны оправданы огромными жертвами нашего народа и звучат как предостережение и справедливый урок нынешнему руководству России.

Если мы хотим сберечь свое Отечество, необходимо помочь Президенту и правительству осознать всю глубину и опасность стратегического перенапряжения страны, восстановить социальный контакт с вооруженными силами, стать подотчетными народу, преобразовать стиль и структуру управления страной и армией в новой геополитической ситуации и преодолеть ведущий к взрыву застой в военной реформе.

Предлагая вниманию читателя вторую книгу размышлений старейшего партизана-диверсанта И. Г. Старинова «Мины замедленного действия», редколлегия полагает что читатель еще раз вернется к первой книге, внимательно прочтет вторую и новыми глазами будет смотреть на прошлое своих отцов и дедов, не вернувшихся с войны домой.

Будь внимателен, читатель, тебя еще многое ждет впереди!

Редколлегия Альманаха «Вымпел».

---

Одним из крупнейших партизанских соединений, действующим на территории Польши, была хорошо вооруженная бригада под командованием Ивана Николаевича Банова. К моменту создания Польского штаба она контролировала почти всю территорию от Бреста до Вислы. Ее отряды наносили существенные удары по врагу, заставляя его выделять для контрборьбы значительные силы, направляя их в первую очередь на охрану коммуникаций.

В феврале 1944 года перешло границу Польши наше партизанское соединение под командованием прославленного Вершигоры. Оно прошло всю Польшу через Жешевское и Люблинские воеводства, пересекло Варшавское и Белостокское и вышло с территории Польши. Появление наших партизанских отрядов в Польше и материальная помощь Советского Союза отрядам Армии Людовой усилили там размах партизанской борьбы.

— Туго нам без помощи Советского Союза, заметил Завадский. Подчас аковцы не только не ведут борьбу против гитлеровцев, но иногда помогают им в операциях против Гвардии Людовой и партизан. А гитлеровцы продолжают уничтожать поляков.

После беседы с Завадским мы с группой работников из оперативного отдела во главе с И. Н. Кондрашовым засели за составление плана развертывания партизанской борьбы на оккупированной территории Польши.

План был разработан, утвержден, но противник вносил в него свои коррективы.

Обстановка в тылу врага на территории Польши к лету 1944 года сложилась довольно-таки запутанная.

В начале июня в Яновских лесах Люблинского воеводства сосредоточилось около трех тысяч польских и советских партизан, в том числе соединения и отряды Чепиги, Шангина, отряды Прокопюка,[10] Карасева, Неделина и Василенко, насчитывавшие около 1800 человек.

Немецкое командование начало сосредотачивать регулярные войска с задачей окружить и полностью уничтожить партизанские отряды на Люблинщине.

8 и 9 июня в районе Яновских и Липских лесов скопились фашистские силы, вдесятеро превосходившие общую численность партизан и имевшие огромное преимущество в вооружении.

К 14 июня гитлеровцам удалось окружить наши отряды. Однако в ночь на 15 июня сосредоточенным ударом партизаны прорвали вражеское кольцо и вышли в Сольскую пущу. Это давалось не легко. Партизаны несли тяжелые потери, в эти дни погиб командир партизанского соединения В. Чепига. Новая попытка немцев предпринятая в Сольской пуще также не имела успеха. К вечеру 23 июня партизанские отряды вышли из второго кольца и обрушили удары по вражеским тылам в других районах.

Большую помощь нам оказывали советские военные летчики. Доставляемые ими боеприпасы, оружие и продовольствие вдохновляли партизан и помогали отбивать атаки врага.

6 июня наши союзники открыли наконец второй фронт. Но, то ли его очень долго ждали, то ли по другим причинам открытие этого фронта не произвело на нас впечатления.

Водитель моей автомашины донской казак Павел Володин, узнав об открытии второго фронта в Европе, изрек:

— Когда нужно воевать, то и следа их не отыскать, а теперь спешат в Германию за трофеями.

Спецшкола

Работая в Польском штабе партизанского движения, я продолжал проводить учебные занятия в школе Украинского штаба партизанского движения (она находилась поблизости). Ее начальником являлся П. А. Выходец. Это была хорошо организованная школа, где бывалые минеры передавали свои знания добровольцам из других стран.

Учеба включала теоретическую и практическую подготовку. Школа имела все необходимые учебные пособия по вопросам организации, тактики партизанской борьбы, наглядные пособия по нарушению работы вражеского тыла, а также памятки, инструкции, наставления и макеты, различные взрыватели, замыкатели и мины.

При обучении новых партизан и повышении мастерства мы использовали материалы обследования результатов действий.

Например, П. П. Вершигора во время рейда на Вислу и Сан поставил перед своим заместителем майором С. В. Кальницким задачу:[11]

— Разрушить водокачку на станции Горынец, где заправлялись водой паровозы, ведущие поезда на фронт по линии Рава-Русская-Львов.

— Будет выполнено! — четко ответил майор.

Проведя разведку, Кальницкий вместе с напарниками Иваном Тюляковым, Костей Егоровым и Леонидом Кожановым появились в комнате дежурного по станции и приняли на себя дежурство. Иван Тюляков тотчас побежал к водокачке устанавливать автоматические мины. В это время сверкнули огни прибывающего поезда.

— То литерный! — тревожно предупредил дежурный поляк.

— Закрывай семафор! — приказал ему Кальницкий, и тот послушно выполнил команду.

Как и предполагал Кальницкий, машинист остановил поезд перед красным светофором. Смельчаки успели заминировать водокачку и рельсовый путь, на который прибывал литерный поезд.

— Открывай семафор! — приказал Кальницкий дежурному. Поляк-дежурный уверенно открыл семафор и обратился к командиру группы:

— Подождите, пан, нех их холера тисне, шваба клятого. Я пиду з вами. — И пошел.

Паровоз дал гудок и, набирая скорость, двинулся на станцию Торонец. Вскоре послышались взрывы. Рвались автоматические мины под поездом, взлетела на воздух и водокачка.

Результаты подготовки в школе были блестящими. Все инструкции, подготовленные в украинской школе, мы использовали и в школе при Польском штабе партизанского движения.

Преподавание вели опытные инструкторы — лейтенанты Прокофьев и Соколов, прошедшие подготовку в Высшей оперативной школе особого назначения и возглавлявшие потом диверсионную службу в партизанских соединениях Украины.

Старая гвардия

В польской школе я встретил знакомых интербригадовцев — инженера по образованию, бывшего капрала Польской армии Генриха Торунчика, который нелегально в начале 1937 года добрался из Лодзи до Испании. Высокий брюнет, Торунчик сражался на Мадридском фронте, потом на Арагонском, участвовал в трагической битве под Уэской, в наступательной операции под Брюнте. В битве на реке Эбро он стал начальником штаба батальона.

До Испании Генрих Торунчик прошел практическую школу борьбы в Польше. Благодаря его способностям и несгибаемой силе воли, ему удалось получить высшее образование. Пробовал он учиться и на офицера, но его исключили из школы как «недостойного по моральным и политическим качествам». Это было при Пилсудском.[12] После окончания службы в армии его арестовали за коммунистическую пропаганду.

Снова я увидел его в конце апреля 1944 года, когда он зашел в Украинский штаб партизанского движения с письмом Кароля Сверчевского, который просил оказать ему помощь. С большим удовольствием мы выполнили эту просьбу. И в школе мы с ним встретились как старые знакомые.

Встретил я в школе и второго «испанца» — Леонида Ефимовича Рубинштейна, тоже сражавшегося в рядах интербригадовцев, под командованием Сверчевского. В 1933 Леон участвовал в операции по срыву празднества в честь Пилсудского в Лодзенской филармонии. Одиннадцать отважных хлопцев проникли на празднество. Один из них выключил в зале свет. Другие разбросали листовки и выпустили голубей. Один из голубей с красным флажком сел на раму с портретом Пилсудского. Полиция произвела осмотр выходивших молодых людей из филармонии и без труда обнаружила у Леона под полой пиджака следы голубя.

Леон отсидел в тюрьме. Потом эмигрировал во Францию, там учился и, когда началась война в Испании, то в должности командира батальона сражался против Франко.

И вот передо мной вновь Рубинштейнчик. Вспоминаем былое. Говорим по-русски. Переходим на испанский. Я понимаю и по-польски. Есть о чем вспомнить. Пришлось и мне действовать в Испании вместе с поляками. Выносливые и храбрые люди.

В школе я встретил много старых знакомых, которые учились в первых партизанских школах. Среди них партизанская группа Вячеслава Антоновича Квитинского, бывшего командира отряда «Красный фугас» в соединении А. Грабчака-Буйного. Квитинский подбирал себе смелых людей различных специальностей. Если командиру будущей бригады, успешно действовавшей в Польше и Чехословакии, пустившей под откос не один десяток вражеских эшелонов, подорвавшей свыше 100 вражеских автомашин стукнуло всего лишь 24 года, то многим минерам его группы не было и 18 лет.

Квитинский — артиллерист по специальности, попал в окружение. Пытаясь выйти, оказался у партизан. Он быстро понял силу мин, стал энтузиастом диверсий в тылу врага и вырос в талантливого командира партизанской бригады.

Встретил я здесь и другого коллегу — Александра Степановича Ефимова. Он стал партизаном в 1942 году, когда ему едва исполнилось двадцать лет. По роду службы он должен был находиться в нашем тылу, а он рвался в тыл к противнику. Высокий, худощавый, неторопливый, вдумчивый, он познакомился с партизанами и «заболел». Свою смелость он показал в тылу противника на Кавказе зимой 1943. В феврале 1944 года он пешком достиг соединения В. П. Чепиги, став его заместителем по диверсиям.