Виктор Федоров - Метагалактика 1993 № 3

• Название: Метагалактика 1993 № 3
• Автор: Виктор Федоров
• Издательство: Метагалактика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993

Виктор Федоров. «Когти дракона». Детективная повесть ужасов.

Серафим Разенков. «Ночь — время призраков». Фантастический рассказ.

Сергей Колобаев. «Мэд». Фантастический рассказ.

Михаил Отстроухов. «Дорога в миллиарды лет». Фантазия.

Художники Алексей Филиппов, Роман Афонин.

http://metagalaxy.traumlibrary.net

---

— Соответствующие бумаги уже подготовлены, сэр, — продолжал Астон, усмехнувшись моему крайне растерянному виду, — если сейчас вы дадите свое принципиальное согласие, то завтра же вечером мы будем у сэра Роберта, где окончательно оформим ваше право на владение поместьем.

Стряпчему Астону пришлось дважды повторить последнюю фразу, прежде чем я понял, что теперь настал мой черед.

— Ваша осведомленность, мистер Астон, в подобных вещах намного превосходит мою и все же я не стану этим злоупотреблять, — искренне ответил я, не переставая терзаться мучительными сомнениями, — Разумеется я крайне благодарен сэру Роберту, но согласитесь, ваш визит поставил меня в довольно щекотливое и затруднительное положение. Боюсь, что дать согласие, или же принять другое решение в столь узкие рамки времени превыше всяких сил. Вы, надеюсь, согласны со мной?

— Должен заметить, что и я, и сэр Роберт предвидели это, — невозмутимо продолжал стряпчий, не переставая смотреть на часы. — Жизнь иногда действительно изобилует ситуациями, при которых, порой, необходимы долгие и мучительные размышления на принятие, казалось, самых простых и безобидных решений. Как я уже говорил, сэр, я смел предвидеть ваши колебания и поэтому позволил себе потревожить вас в столь раннее время именно с тем, чтобы дать возможность как следует обдумать решение сэра Роберта. У меня в городе есть еще кое-какие дела, которые я надеюсь разрешить к четырем часам завтрашнего дня, после чего позволю себе повторно нанести вам визит и услышать окончательный ответ.

Учитывая то, что внезапно охвативший меня ураган мучительных размышлений что называется не давал возможности спокойно усидеть на месте, предложение старого Астона пришлось мне явно по душе. Больше всего на свете сейчас я жаждал побыть наедине с самим собой, надеясь навести порядок во всем том, что вторилось в моей переполненной впечатлениями голове, однако непонятная противоречивость чувств все еще старалась всеми силами удержать стряпчего в кресле моего кабинета.

— Как я понял, мистер Астон, — взволнованно говорил я, — сэр Роберт знает цену времени, если жалует мне на принятие столь затруднительного во многом решения всего чуть больше суток. А что, позвольте полюбопытствовать, будет в том случае, если я просто не вложусь в установленный срок и не приду к чему-то определенному?

— Вы являетесь, сэр, единственным наследником состояния сэра Роберта, — устало ответил стряпчий с ноткой раздражения, — и даже в том случае, если по определенным причинам с вашей стороны произойдет задержка с ответом, поместье «Поющий Камень» автоматически перейдет в ваше владение. Разница же состоит лишь в том, что через несколько дней корабль сэра Роберта навсегда докинет родные берега и ваш уважаемый брат никогда не осуществит мечту провести свой последний день на родине в вашем обществе, сэр.

Эти слова настолько умерили мой пыл, что препятствовать уходу Астон а я уже не стал. Когда наконец попрощавшись, посланец Роберта Хугнера поспешно удалился в сопровождении слуги, я впервые за два последних года взялся за сигару и, чувствуя от ароматного дыма сильное головокружение, решительно направил свои стопы в подвальное помещение дома. Там, в старой скрипучей качалке времен своего деда я недвижимо просидел не менее двух часов, с трудом отделавшись от навязчивого образа стряпчего Астона и окончательно попав в плен к призрачному лику Роберта Хугнера.

Итак, у меня, оказывается, существовал некий таинственный дядя, которого я никогда не видел, и двоюродный брат, о котором я вообще ничего не знал. Невольно мне пришлось вспомнить своего отца, всегда заметно хмурившегося, когда я без всякого умысла случайно заводил разговор о дяде, чей образ, признаюсь, частенько преследовал меня по ночам в виде самых кошмарных видений. И все же, самое неприятное открытие, повергшее меня в трепет, было сделано только сейчас, когда я, наконец, мог похвастаться превосходным знанием семейного архива. За несколько недель через мои руки прошли сотни писем и бумаг, однако ни в одной из них я не обнаружил даже слабого намека на брата отца, а тем более на его детей, словно, их никогда и не существовало. И вот теперь, помимо того, что мое воображение оказалось поражено страшным вирусом какой-то глубокой и Неприступной тайны я, ко всему прочему, должен буду вступить во владение одиноким старым поместьем в горах, уже сейчас олицетворявшим самое гиблое и мрачное место на земле. Не менее трех раз мне казалось, что исход будущей встречи со стряпчим Роберта Хугнера уже предрешен. Я мысленно готовил себя к тому, чтобы скорее стать нищим, нежели решиться на абсурдную поездку в Стерлинг, но тут-то предо мной и вставал нежный образ молодой Мисс Дортон. Моя любовь к ней сейчас, вероятно, не стоила и ломаного гроша, если она вообще помнила обо мне. Сколько могло продлиться мое безумное заточение в собственном доме — месяц, другой, но ведь все же когда-нибудь я выйду на улицу и обязательно встречу там юную леди в обществе видного кавалера, не склонного, подобно мне, к самобичеванию, переживаниям и дурацким драмам. Возможно, они будут настолько увлечены друг другом, что даже не заметят моего присутствия, будто мимо них Проплывет всего лишь жалкая тень призрачного невидимки.

Мне достаточно было только на миг представить столь мрачную картину, как от прежней нерешительности и колебаний не осталось и следа. Только старый, доживавший свое затерянный среди суровых гор мрачный дом мог спасти от еще более страшного одиночества, мучившего Меня в многолюдном, шумном городе, где так и не нашлось места для моих искренних и чистых чувств. Та неизвестность, ждавшая меня впереди и внушавшая панический трепет, вдруг стала настолько спасительной и желанной, что поспешно покинув темный подвал, я тотчас дал распоряжение удивленному Габриелю готовить в дорогу необходимые вещи, а сам бросился в гостиную за посланием брата, о котором каким-то образом совершенно забыл.

Письмо, переданное стряпчим Астоном, было написано на дорогой плотной бумаге, где в правом углу красовался доселе незнакомый мне богатый символикой многокрасочный герб. Хотя текст письма не занимал и четверти листа; мне пришлось затратить на него немало времени. В каждом предложении, фразе и даже отдельном слове я без труда просматривал еще непонятный, скрытый смысл, составлявший воедино какую-то зловещую тайну. Послание из Стерлинга гласило:

Дорогой Руперт!

Я решился написать эти строки в те тяжелые минуты, когда обстоятельства Ее Величества Жизни заставляют меня глубоком прискорбии покидать родную Шотландию, очевидно, навсегда. Не в силах больше вынести тяжкого одиночества здесь, под Стерлингом, я чувствую, что вообще не могу пребывать среди людей, всех тех, кого когда-то я так боготворил и любил. Мой корабль уже снаряжен и шкипер ждет последних приказаний, но я не могу уйти в вечное скитание по морям, оставшись в долгу у Вашего отца, а значит и у Вас. Одно представление о том, что по моей обители может ступать чужая нога вызывает в душе холод и замораживает сердце. Именно поэтому я хочу, чтобы Вам принадлежало то, что и без того принадлежит.

Меня навязчиво преследует мысль, дорогой Руперт, что дни мои сочтены, но я лишен всякого сомнения и том, что они превратятся я сущий ад, если я буду лишен возможности обстоятельно с нами кое о чем поговорить.

Роберт Дж. Хугнер

Стерлинг. 30 июня 1894 г.

Около трех раз подряд прочитав письмо, я спрятал его в самый дальний уголок конторки и, сам не знаю как, оказался в погруженном во мрак коридоре, с трепетом застыв перед потускневшим от времени портретом своего дяди — тем единственным, что оставил он наследникам после своей загадочной кончины.

«Значит, брат отца чем-то был обязан нашей семье, — чуть ли не вслух размышлял я, поймав вдруг какой-то лукавый, почти зловещий взгляд смотревшего на меня с портрета старика. — В эхом, вероятно, и крылась главная причина того, что само существование этого человека было для меня полной загадкой. Но что же тогда могло происходить, если без конца доверявший мне отец никогда не решался даже приподнять занавес этой неприступной тайны?»

Каюсь, в эти нелегкие минуты светлый образ мисс Дорван переставал для меня существовать, и все мое воображение было окончательно перенесено в далекий Стерлинг неумеренно подталкивая к самым решительным, а может и безрассудным действиям.

Времени хватало действовать лишь по наспех разработанному плану, я в первую очередь подверг самому обстоятельному допросу своего старого слугу, пришедшего в наш дом еще тогда, когда я только появился на свет. Пригласив его в кабинет, и усадив, словно именитого гостя в глубокое кресло, я угостил Габриеля дорогим старым вином, однако очень скоро мне пришлось с немалым сожалением убедиться в том, что в вопросах биография брата моего отца старик разбирался отнюдь не лучше меня. Впрочем, не знаю почему, но в мою душу закрадывались некоторые сомнения и когда наш неудавшийся разговор подошел к концу, я попросил Габриеля продолжить подготовку к предстоящему отъезду и как бы случайно добавил: