Александр Бенуа - История живописи

• Название: История живописи
• Автор: Александр Бенуа
• Жанр: Искусство и Дизайн

---

VII - Липпи

Липпи

Фра Филиппо Липпи. Рождество Христово. Фреска. Дуомо. Сполето.

В 1430-х годах появляются и первые работы кармелита Липпи, любимца Козимо Медичи, знаменитого своими похождениями, окончившимися браком с монахиней, которую художник-монах похитил из монастыря. Липпи до известной степени и в жизни, и в живописи представляет контраст истинно святому Беато Анджелико. Все его искусство пропитано чувственностью; но, разумеется, в первой половине XV века чувственность могла выразиться лишь в мистической нежности и в восхитительной, хотя и робкой "светскости". И естественно, что у "чувственника" сценарий должен был играть более значительную роль, нежели у более отвлеченных художников. Липпи считается даже родоначальником "лесного пейзажа". Последнее неверно, ибо леса изображались еще в XIV веке (на фресках Спинелло и Аньоло, а также в целом ряде миниатюр). Мало того, Липпи трактует свои пейзажи несколько более архаическим образом, чем другие его сверстники. Он снова "громоздит" скалы, придает фону своих композиций характер террас и амфитеатров. Но в чем Липпи все же выказывает себя особенным и передовым мастером, так это в том, что пейзаж у него оживает, одушевляется, принимает непосредственное участие в создании требуемого настроения.

Липпи придал пейзажу характер какой-то "идиллической молитвы", чего-то уютно-замкнутого. На картинах фра Беато об уюте не думаешь. Это потому, что он не чувственник. У Анджелико была кристальной чистоты душа, и такой же кристальной чистоты его картины. Все искусство фра Беато как бы вознесено в небо, в дивный свет и холодную атмосферу горных вершин. У него - любовь, спасение, подвиг, гимны, восхищение, но ничего суетного, ничего "домашнего". Идиллические ноты в его творении редки, и в них он, быть может, каялся, как в чем-то недостойном своей задачи. Это действительно искусство ангела, бесполого существа, которое вечно созерцает Бога.

В искусстве Липпи также заключена чарующая молитвенность, однако черта эта присуща всей тогдашней культуре, всему юному гуманизму, еще не отказавшемуся от мистики христианства, которая всего два века назад была обновлена "новым Христом" - Франциском и "новым Павлом" - Св. Домиником. Во всяком случае, искусство Липпи отнюдь не ангельское, а насквозь человеческое, и вот именно уютность и делает его человеческим, близким и теплым.

Уютность Липпи обнаруживается во всем, но одним из средств для передачи основного настроения художника являются его "декорации". К ранним его произведениям принадлежит "Поклонение Младенцу" в Флорентийской академии и два варианта того же сюжета - один в той же галерее, другой в Берлинской[255]. Это именно те лесные пейзажи, которых мы только что коснулись. Особенно прекрасен берлинский вариант. Горизонт скрыт скалистыми террасами, по которым растут тонкие сосны. Темно в этом сказочном бору и жестко ходить по его ступеням, но зато чувствуется, что здесь полное уединение. Молчание и мир. Лишь однообразно между каменными берегами журчит пробирающийся из тьмы поток. На первом плане небольшая, дивно разукрашенная цветами лужайка. На ее душистый свежий ковер положила Дева Мария Священное Дитя - здорового, светлого ребенка - и теперь молится Ему, молится за Него, хрупкая и милая, обреченная на вечные страдания. В этом Божьем лесу, под благословляющими дланями доброго Бога-Отца, спускающегося в звездном окружении над самым тельцем Своего Сына, не страшно. Сюда пришел помолиться и почтенный старичок-отшельник, здесь же стоит будущий товарищ по играм Иисуса, Иоанн Предтеча.

В других двух вариантах пейзажные задачи менее ясны; картины эти слишком испещрены подробностями, менее сосредоточены в эффекте, но в "варианте со св. Иеронимом" интересно проследить, откуда появилась у Липпи самая идея такой лесной декорации. На первом плане мы здесь видим, кроме Мадонны и Младенца, отдыхающего и задумавшегося Иосифа. Поодаль, из-за двух скалистых кулис, виднеются коровы и осел; справа резким перспективным сокращением уходит в глубину стена руины, за которой, в пару молящемуся св. Иерониму, Липпи поставил фигуру молящейся Магдалины. Еще дальше, за руиной, мы видим среди леса пастухов и стадо овец. Таким образом, на этот раз мы имеем перед собой не "отвлеченное" поклонение Иисусу, а украшенное всевозможными деталями изображение "Рождества", так называемое "Presepe"; на это указывает присутствие Иосифа, двух животных, руины и пастухов.

При этом нас не должно удивлять, что Липпи изобразил окрестности Вифлеема в виде горного леса. Вспомним, что одно из знаменитых чудес св. Франциска произошло во время празднования рождественской ночи именно среди леса - в Греччио. В лесной капелле среди природы пожелал святой ознаменовать появление Спасителя. При огромном стечении народа он служил мессу перед нарочно для того устроенными яслями, к которым были приведены бык и осел. И вот во время службы один из присутствующих увидал, что в яслях лежит живой лучезарный Младенец и что Франциск нежит и лобзает его. Отсюда и пошло это "елочное" настроение при изображениях и праздновании Рождества. Это празднование Рождества в лесу должно было найти себе древнейшие отклики в сердцах людей, таившиеся еще со времен язычества, когда в лесах праздновался поворот к весне, преодоление зимы и смерти.

Значение леса у Липпи

Фра Филиппо Липпи. Поклонение младенцу Христу. Берлинский музей.

Но и кроме того лес на картинах Липпи является знаменательным показателем. В глухих средних веках лес был олицетворением всякого ужаса. Здесь таились и настоящие опасности: разбойники, мародеры, дикие звери и змеи; здесь же в представлении суеверных людей обитала всякая нечистая сила: чародеи, лешие, драконы. В голову тогда не приходило любоваться лесом, его опасной мглой, его предательски зазывающей далью. Но с XIII, XIV веков природа в целом становится, благодаря прогрессу культуры, менее опасной, и пребывание в лесу становится доступным не только для вооруженных воинов или бичующих себя анахоретов, но и для мирного, не чуждого радостей жизни горожанина. Прежде выходили погулять только у самых городских стен, под охраной военных башен; теперь зачитываются восхвалениями пустыни у Петрарки, заражаются его восторгом перед горами и лесами, радуются, что можно уйти в милую, душистую, здоровую, полную яркой жизни природу уже не только для замаливания грехов, но и для земного наслаждения. Вот эту перемену взглядов и отражают "лесные" картины Липпи[256].

Эта прелесть жизни в лесу нашла себе яркое выражение и в замечательной картине Берлинского музея, также считавшейся когда-то произведением Липпи. Картина изображает повествуемое в апокрифах посещение в пустыне Иоанна Крестителя Христом. Ничего сурового и мрачного в этой картине нет. Изящные отроки приветствуют друг друга в тени кудрявой молодой рощи, ступая босыми ногами по весенним цветам. Лес кончается недалеко от того места, где они встретились, и там, за опушкой, видны мягкие очертания тосканских холмов. Среди рощи журчат ключи, а грациозные лани, точно также, как на византийских мозаиках, пьют, склоняясь к темной воде. Кто автор этой картины? Вся ее композиция носит отпечаток юности. Нервные движения фигур выдают 60-е или 70-е годы XV века. Сходство картины с оксфордской охотой лишь внешнее. Жесткий Учелло не написал бы этих элегантных склонений в фигурах Иосифа и Марии, идущих вслед Сыну, этих изящных тонких ног Крестителя. Но и Липпи не сумел бы передать эту кудрявость деревьев и этот просвет дали. Неловкость техники при гениальности задачи указывает, как нам кажется, на юного художника. С целым он справился превосходно, но ему не хватило еще уменья на отделку. Весьма, поэтому, вероятно, что писал эту картину лучший ученик Липпо Липпи, Сандро Боттичелли[257].

Фра Филиппо Липпи. Благовещение. Мюнхен. Старая Пинакотека.

К картинам "Поклонение" примыкает и другая, оспариваемая у Липпи картина: "Рождество", хранящаяся в Лувре и происходящая из монастыря св. Маргариты в Прато. Большинство исследователей стараются приписать эту картину его ученику, фра Диаманте. И действительно, она тверже, резче, грубее произведений самого мастера. Любопытно, что лес здесь исчез, но зато подробно разработана руина, служащая пристанищем для Святого Семейства. Усердно вырисованы животные, слева открыт проспект на луга, город, озеро и линии гор. При этом некоторые детали опять-таки слишком хороши для Диаманте. Как гениально придумано, например, круговое реяние ангелов над Святым Семейством, как прекрасно написана стена, сложенная из строго отчеканенных каменных кусков, сколько любви к природе сказывается в изображениях ящерицы, пучков сорных трав, птички, усевшейся на вставленной в стену жерди и переданной с выпуклостью, доходящей до trompe l'оеil! Краски пестрые, холодные, не приведены в гармонию, но зато все залито светом, а в изображении неба сделана попытка передать озарение облаков ярким фантастическим светом. Поразителен еще и тот иллюзорный реализм, с которым написана фляга св. Иосифа, положенная у самого края картины. Дух Липпо Липпи, его композиционный прием, его реализм отразились в этой картине, но в целом и она выдает более позднее происхождение, нежели "Adorazione" в Флорентийской академии и в Берлине - приблизительно 1460-е годы, когда Липпи выработал себе свою последнюю, мягкую и в то же время величавую манеру, свой грандиозный стиль. В этой же луврской картине поражает скорее пренебрежение к стилю - все пожертвовано случайностям реализма, что и сообщает картине слегка германский оттенок.