Неизвестно - Черняев 1990

• Название: Черняев 1990
• Автор: Неизвестно
• Жанр: Прочая старинная литература

---

15 апреля 90 г.

Брутенц рассказывал: он был в посольстве у Мэтлока на приеме в честь сенаторов (Митчелл и Ко). Там Бурлацкий, Афанасьев, Нишанов, Арбатов и др. лизали все места у американцев. уж как распахивались, как откровенничали, как распечатались! Это сейчас - хороший тон. И впрямь - по Брутенцу - хочется бежать в «Память» от этого паскудства.

Идет травля Г. Попова в «Советской России» и др. («Московская правда» - аккуратнее), - чтоб замазать ему дорогу в председатели Моссовета. Реализуется пусть прямое «указание», а разговор на ПБ: «бить по голове» МГД, «Демплатформу». Да и «Письмо ЦК» туда же зовет. (Кстати, даже в очищенной информации оргпартотдела об обсуждении «Письма» - проскальзывает: нередко воспринимают его, как начало зажима инакомыслия, а главное - не знают, «кого исключать»).

Гаврила Попов, конечно, гусь тот еще, пройдоха профессиональный. Но все же. А потом - почему бы эту публику не попробовать в деле?

А по Москве ходят слухи: если Гаврила пройдет в Моссовете к власти, у аппаратчиков будут отбирать квартиры, так как давало им их Управление делами ЦК, а это незаконно. Считается, что «коммунисты» уже запуганы и не знают, к кому апеллировать, если их начнут гнать.

Станислав Кондрашов в «Известиях» - «Пражская весна 1990 года». Наотмашь обо

всем.

В общественном сознании и в средствах массовой информации общим мнением стало, что никакого социализма у нас не было и нет. Я эту мысль вписал Горбачеву в «Слово о Ленине» (ему предстоит выступить с докладом к дню рождения Ленина). Думаю, аккуратно вычеркнет.

Вечером включил телевизор. По трем программам - церковная служба крупным планом. Иерархи, прихожане, публика. Первые - разные. У одних - просто «служба», как всякая другая, у других (молодых священников) есть истовость и «вызов», у третьих - тупость (скорей бы разговляться). В публике: бабы-кликуши, любопытствующие, девчата с выражением: смотри-смотри или «куда я попала», реагируют на телекамеры. Очень много молодых. Причем в московских церквях одни молодые мужики, в отличие от ленинградских, где больше женщин. В провинции - и те и другие, всякие. И все это вместе

- непонятно!

Не могу я поверить, что они верят, если, конечно, без вывиха в мозгах, в психике. Конечно, возможно есть Бог. Ведь так считали и самые великие, в том числе великая плеяда философов «серебряного века». Но - не боженька же. А действительно - Создатель. Что-то такое Там есть (!), чего никакая наука объяснить не может.

Лигачев заявил протест по поводу рекомендации (бумага от Лукьянова) академика Гольданского в качестве руководителя Комитета по международным Ленинским премиям, потому что он выступил в «Вашингтон пост» со статьей об антисемитизме в СССР («Советская Россия» за это его приложила). Разослано по ПБ. Не знаю, чем кончится. Лукьянов настаивает, ему теперь - Лигачев не указ!

В прошлое воскресенье был в Иностранной библиотеке на выставке фотографий последних аристократических семей: Трубецкие, Оболенские, Сиверсы, Абрикосовы. Производит ошеломляюще впечатление. Какой генофонд нации, какая глубокая, естественно растущая культура, какая традиция благородства, чести, и великие таланты в разных областях. Все пустили по ветру. Потеряли. Поубивали (шлепали в Соловках и в 1920 и в 1929!) или повыгоняли. Три дочери Трубецкого, красавицы, доживали свой век там. Десятки других - отдали то, что возможно выдать чужой стране, не нам, не своему народу. А они ведь были высшим светом народа!

В первомайские призывы ЦК (мы этим еще занимаемся) - проект разослан по ПБ. Лигачев потребовал вернуть лозунг «Пролетарии всех стран соединяйтесь!». Когда зашел ко мне Брутенц, я ему об этом рассказал. Мы долго хохотали. И знаменательно уже не то, что Е.К. «в своем репертуаре», а что это вызывает такую реакцию у нормальных людей.

Сейчас прочитал в «Юности» № 3 эссе князя Евгения Трубецкого «Максимализм», который в 1920 году предсказал - просто гениально - все, что с нами произошло сейчас и почему! Еще раз убеждаешься: гений - это загадка. Провидцы. Надо будет сказать М.С., чтоб прочел. Там также и о том, почему народ отворачивается от перестройки.

Подумал: ведь М.С.’у, чтоб делать политику, надо больше читать именно такое, а не жвачку документов и проектов в красных папках. Пусть помощники и члены Совета это читают и корректируют его, если что-то у него будет расходиться с текущей фактурой.

21 апреля 90 г.

Вчера «Словом о Ленине» М.С. окончательно отгородил себя и противопоставил ПБ

- Лигачеву и Ко. да и Рыжкову, которого он отодвигает через Президентский совет.

Я рад, что он педалировал при произнесении пассажа «о музее большевистских редкостей» и аналогии с Лениным, когда он начал вводить НЭП: на закрытых заседаниях ему все говорили «да», а стоило отвернуться, шептались - «нет!»

Вечером после Большого театра звонил М.С., говорит: никто из тех, кто рядом был в президиуме не нашел, что сказать после выступления.

Моссовет, который перешел в руки Гаврилы Попова, выразил явное недовольство Письмом ЦК: останутся лишь служилые, да серая масса. Моссовет уже фактически объявил рыночную экономику, инициирует поношение Ленина. На сессии Моссовета не постеснялись потребовать отменить «удостоверение № 1» (т.е. вечное членство Ленина в

Моссовете), убрать его бюст из зала заседаний. Попов Объявил инициативу пятерых депутатов возложить венок к Мавзолею «личным делом этих пятерых, а не депутатов Моссовета».

Свалка в Верховном Совете по поводу Гдляна. Требуют сменить Сухарева (минюст). Заявлено, что органы, т.е. Крючков и прокуратура и т.п. не имеют права козырять, что они служат социализму. Верховный Совет будет определять им, кому служить, а иначе - гуляйте.

Стрелянный (публицист) по «Немецкой волне» все сказал и о Президентском совете, и о партии, и о том, что не юридические законы будут определять, что делать.

И М.С. все это, думаю, приемлет. У него нет озлобления против Моссовета, даже против Солоухина, который публично поливает грязью Ленина. М.С. тут восхищался своим «Словом» о Ленине, и вообще, говорит, когда читаю настоящую талантливую вещь, меня увлекает не сюжет, а язык, слово, часами могу думать над одной фразой.

Я ему говорю по этому случаю: тогда вы Солженицына должны любить. У него не только в каждом слове, а в пространстве между слов - глубина и тайна русского смысла. Молчит Горбачев. Не читал ни «Октября 16-го», ни «Марта 1917-го».

М.С. охладевает к внешней политике. Возможно, из-за Литвы. Я ему принес график встреч на май-июнь. Он мне: Делора - долой, Миттерана маханул (хотя я взвился, поскольку Миттерану уже сообщили), делегацию Социнтерна - долой. Киннока тоже. И добавляет: вот бы хорошо, если бы Марго отказалась от поездки в Киев. Да и Буш - от встречи. Совсем хорошо было бы. Делом бы занялся.

22 апреля 90 г.

Вчера на работе - текучка. Германия, Тэтчер, Буш. И их «угрозы» насчет Литвы. Мадам опять предлагает свои услуги. Пока в Западной Европе - риторика, Прунскене поехала в Осло и в Данию. Очень хорошо приняли, но нефть, чтоб прорвать нашу блокаду, не обещали.

Народ в Литве начинает задумываться - так ли все они «правильно» сделали? Не лучше ли было бы с Бразаускасом?

Неужели М.С. опять окажется прав? Неужели он готов и на такой риск в «игре»? Но ведь он тоже вроде эволюционирует. Хотя, когда сидели втроем над докладом о Ленине, по поводу абзаца, где Сталин - насчет федерации: мол, некоторые приняли это всерьез, пробросил: «Вот и мы так!» Т.е. будем заниматься риторикой и законотворчеством по преобразованию федерации, а на самом деле «держать империю».

Гляжу я на этот развал прежних структур и думаю: а может быть он (М.С.) и в самом деле «готов пойти так далеко, как вы (это он мне и Яковлеву) и не предполагаете». Не раз и уже давно он так говорил. Может, он в самом деле хочет распрощаться со всем, что нас привязывает к 70 прошедшим годам, оставив лишь некоторую символику, чтобы отличаться от Запада? Может, он так горячо настаивал на письме ЦК к партии, чтобы окончательно ее завалить или, по крайней мере, отодвинуть от реальной власти? Хотя трудно в это поверить, глядя на него на Политбюро. Может, все время в нем борются два начала и иногда побеждает импульсивное - от обкомовской его инерции. А потом он начинает «разбираться», отруливать или использовать к своей одноминутной выгоде то, что явно во вред его политике. Во всяком случае, он давно понял, что с Егором Кузьмичом, Рыжковым, Воротниковым, Зайковым и т.п. ему не по пути. И по-разному их характеризуя, он не скрывал «в нашем кругу» неприязни, по крайней мере, к первым двум. И я понимал: отделаться от них - дело времени. Теперь он почти этого достиг. Но не так, как его призывали сделать: убрать из ПБ, освежить ПБ, заменить и т.д. Это ему казалось методы «старого мышления». Теперь он сделал большее: убрал сам ПБ от власти. И это уже визуально просматривается. На возложении венков у Мавзолея в первом ряду он,