Della D. - Метаморфозы

• Название: Метаморфозы
• Автор: Della D.
• Жанр: Фэнтези

Профессор Снейп пьет Всесущное зелье, чтобы занять место Гарри, которого Дамблдор прячет от Волдеморта. Когда все возвращается на свои места, оказывается, что ничто уже не сможет быть прежним. Примечание: классический снейджер, который я всегда хотела прочитать, но в результате мне пришлось его написать. Вдохновение черпала не только у Роулинг, поэтому извините, если у кого что‑то позаимствовала. Посвящается Alius: спасибо за идею, вдохновение и твою настойчивость.

Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер

Северус Снейп, Гермиона Грейнджер, Гарри Поттер, Рон Уизли, Новый персонаж

Любовный роман/ AU || гет || R

Размер: макси || Глав: 24

Начало: 08.02.06 || Последнее обновление: 22.06.06

---

— Не понял, — парень вынырнул из своих раздумий. – Зачем ей это?

— А ты не видишь? Она такая несчастная ходит, — Рон нахмурился. Его очень волновали внезапные перемены в поведении подруги. Еще недавно она чуть ли не на крыльях летала, а тут ее словно подменили. Как будто всю радость вытянули. – Словно после встречи с дементором, — сказал он вслух.

— И давно это с ней? – поинтересовался Гарри, который со всеми этими проблемами со Снейпом не заметил перемен в настроении девушки.

— Кажется, всю последнюю неделю, может меньше, я не засекал.

— Дней пять, да? – медленно произнес Гарри, которого пронзила внезапная догадка. Ему не хотелось в это верить, но все его наблюдения за последний учебный год, которые он аккуратно собирал, вполне подтверждали ее.

— Может быть, — согласился Рон, который не заметил напряженного тона друга.

— Хорошо, — внезапно согласился Гарри. – Пойдем сегодня ночью. И Гермиону с собой возьмем, если она согласится. Нам всем нужно развеяться. Ты сам с ней поговоришь?

— Легко…

— Тогда решено.

Гарри встал и направился в спальню мальчиков, чтобы положить на место метлу. Одно маленькое приключение не повредит. Может, удастся поговорить с Гермионой и выяснить у нее, почему настроение Мастера Зелий таким загадочным образом совпадает с ее собственным.

***

Услышав предложение Рона, Гермиона почти обрадовалась. И сразу согласилась, хотя ее разумная часть моментально привела ей с десяток доводов, почему она не должна впутываться в это сама, а заодно и почему она не должна позволять ребятам лезть в неизвестный потайной ход. Но в девушке неожиданно проснулся обиженный ребенок, который с мстительным удовольствием подумал: «Вот сверну себе там шею, он еще плакать будет!»

Такой внезапный и глупый разрыв с Северусом выбил у нее почву из‑под ног. Гермиона не знала раньше, что одиночество может быть столь болезненным. Вроде ничего не изменилось: те же уроки, домашнее задание, друзья рядом с ней. Изменилась всего одна простая вещь: она больше не имела права спускаться в подземелья к профессору Снейпу, не имела права прижиматься к его груди, сидеть у него на коленях. Она уже не сможет прийти к нему и позаниматься в его кабинете, когда в Гриффиндорской башне станет слишком мало места. Он не станет больше ее целовать, гладить по волосам и называть своей девочкой. Все будет так, как было три месяца назад. Вот только три месяца назад она не знала, как хорошо в его объятиях, как спокойно в его подземельях.

«Ты просто дура, Гермиона, если согласна так просто сдаться, — думала она. – Ты должна с ним помириться, ведь не произошло ничего ужасного…»

Очевидно, профессор Снейп так не считал. Через два дня после того, как он ее выгнал, она подкараулила его в одном из коридоров, пытаясь поговорить. Он только бросил на нее холодный взгляд, словно ничего не было между ними, снял десять баллов за глупые разговоры и ушел, не дав ей толком ничего сказать. Это было во сто крат больнее и обиднее пощечины. Подобная холодность пугала ее. И хотя Гермионе казалось, что на дне его непроницаемых черных глаз в тот момент плескалась такая же боль, какую испытывала она, девушка ни в чем не была уверена. К ней вернулись все ее прежние сомнения в собственной привлекательности для такого человека, как Снейп. Память услужливо подсовывала ей каждый его нежный взгляд, каждый страстный поцелуй, всякую мелочь, свидетельствующую о чувствах профессора, но гриффиндорка боялась, что все это время лишь выдавала желаемое за действительное. Как он ей тогда сказал? Вроде как она сама себе его придумала и полюбила свою фантазию. Может, и его любовь она себе нафантазировала? Ведь сам он ни разу не сказал, что любит ее.

Гермиона снова и снова возвращалась мыслями к тому вечеру, чтобы понять, что произошло тогда. Чем она его разозлила? Должно быть, что‑то случилось, он был определенно не в себе. Наверное, ей не следовало лезть к нему с расспросами. Он не привык делиться с кем‑то своими переживаниями.

Девушка почти не думала о том, что зельевар ударил ее. Она знала, что он этого не хотел, видела, как он сам испугался. Так, может, он действительно боится в следующий раз сделать что‑то еще более страшное? Тогда он все же ее любит.

«Или я стала его так сильно раздражать, что он не смог сдержаться, — думала она, возвращаясь в Гриффиндорскую башню после обхода. Был вечер пятницы, завтра – выходной, а ночью – очередное приключение с Гарри и Роном. – Может, он и не хотел меня ударить, но возможно он хотел от меня избавиться. Ох, Северус, ну как же с тобой сложно! Приходится постоянно гадать о твоих чувствах и намерениях. Почему ты не можешь просто поговорить со мной?»

Увлеченная собственными переживаниями, Гермиона заметила директора только тогда, когда врезалась в него на полном ходу.

— Ох!.. Профессор Дамблдор, простите, — девушка смутилась.

— Ничего страшного, мисс Грейнджер, — старик приветливо улыбнулся. – Как ваши дела?

— Мои? Э–э–э… все в порядке, — гриффиндорка немного растерялась, услышав подобный вопрос. Обычно директор не интересовался состоянием ее дел.

— Мне кажется, вы грустите, — директор посмотрел на нее поверх очков–полумесяцев. – Лучшее средство от грусти – чай с конфетами в хорошей компании, — он хитро подмигнул ей. – Позвольте мне вас угостить.

Он взял девушку под локоть и повел к своему кабинету. Гермиона недоумевала, почему вдруг Дамблдор проявляет к ней подобный интерес. Самым логичным предположением было то, что он хочет что‑то ей сказать. Но что это могло быть, она даже представить себе не могла.

Тем временем они миновали горгулью и поднялись в кабинет директора. Дамблдор занял свое место за столом, а Гермиона устроилась в кресле для посетителей. Мгновение спустя на столе появился поднос с чаем и любимыми конфетами мисс Грейнджер – шоколадными.

— Могу я спросить о причине вашей печали, Гермиона? – поинтересовался Альбус, когда девушка взяла чашку чая и сделала несколько первых глотков.

— Я… я не уверена, что вам будут интересны мои проблемы, сэр, — смущенно пробормотала студентка, не глядя на своего директора.

— Если они связаны с Северусом, то мне это интересно, — Гермиона резко оторвалась от созерцания ковра и посмотрела на Дамблдора. Из некоторых фраз Снейпа она сделала вывод, что директор в курсе происходящего между ними, но раньше тот никогда не заговаривал с ней об этом. – Я знаю, что вы поссорились, — эти слова прозвучали как разрешение говорить об их запретных отношениях.

— Он меня выгнал, — Гермиона пожала плечами и начала внимательно изучать орнамент на чашке.

— Он испуган, — мягко произнес Альбус, наклоняясь вперед и складывая руки на столе перед собой. – Гермиона, я должен вам кое в чем признаться, — девушка заинтересованно взглянула на него. – Когда я понял, что Северус в вас влюблен, я очень обрадовался. Я не видел его влюбленным уже… Вообще‑то я никогда не видел его влюбленным. Наверное, во время учебы в школе у него были какие‑то сердечные привязанности, но я тогда был слишком занят противостоянием Волдеморту, чтобы уделять ему достаточно внимания, — в его голосе послышались нотки сожаления при этих словах. – Возможно, поэтому он и стал тем, кем стал.

— Вы не можете себя в этом винить, профессор, — возразила Гермиона.

— А вы говорите точно, как Северус, — Альбус улыбнулся. – Вы во многом похожи, — он вздохнул. – Я знаю, что он уже не молод. Знаю, что у него весьма сложный характер. Да и репутация, прямо скажем, не из лучших. И я понимаю, что вы могли бы найти себе гораздо более выгодную партию, более подходящую и по возрасту, и по положению. Я все это знаю и понимаю, но… — его голос дрогнул, и Гермиона осознала, что директор действительно волнуется. – Простите меня, Гермиона, но я закрыл на все это глаза. Я очень хотел, чтобы вы его полюбили в ответ. Ему сейчас это очень нужно. Я много лет наблюдал за ним. Последние годы стали для него очень тяжелыми. Он теряет силы, теряет веру, теряет желание жить. Не могу сказать, что он стремится к смерти, нет. Такие, как он, всегда выживают. Выживает их тело, но душа…

— Что вы пытаетесь мне сказать? – спросила девушка, когда Дамблдор остановился на полуслове.

— Вы любите его? – он устремил на нее пытливый взгляд поверх очков.

Гермиона покраснела и чуть не выронила чашку, взволнованная этим вопросом. В горле моментально пересохло. Она откашлялась и выдавила тихо: «Да».

— Что ж, — теперь Дамблдор казался более расслабленным, — вы сняли тяжеленный камень с моей совести, — признался он. – Когда я затеял всю эту историю с подменой, чтобы вы имели возможность поближе пообщаться…

— Что? – Гермиона была настолько поражена, что перебила старика, забыв о вежливости. – Так все это было сделано ради… ради нас, а не ради Гарри?

— Нет, почему же, — Дамблдор улыбнулся, — я действительно пытался защитить вашего друга, но правильнее было бы превратить в него Сириуса, а не Северуса.