Станислав Родионов - Искатель. 2004. Выпуск №10

• Название: Искатель. 2004. Выпуск №10
• Автор: Станислав Родионов
• Издательство: "Книги «ИСКАТЕЛЯ»"
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2004

Ежемесячный литературный журнал. Издаётся с 1961 года.

---

- Амалия Карловна Перепусис. Попросту Лия.

- Гадает?

- Не гадает, а видит.

- Например?

Сквозь волосяные заросли я приметил, как тускнеет голубизна его глаз. Говорить о Лии ему не хотелось. Догадавшись, зачем я спрашиваю, он посоветовал:

- Не ходи к ней.

- Почему?

- Нечистая баба.

Будто бы я занимался делами чистыми. Труп выкрали из могилы… Как раз по ее нечистой линии. Дед разговор смазывал, поэтому я спросил:

- Общался с ней?

- Было помойное дело.

- Расскажи.

- Пенсию я потерял всю до копеечки. Ну, и пошел к Лийке. Поскольку она наша, поселковая. Она глаза в меня вперла, аж борода шевельнулась. Я и говорю, помойное дело.

- Нашла деньги?

- Мы разбежались.

- Почему?

- У меня кровь носом пошла.

Видимо, на нервной почве. Если уж задубелый дед переживал, то, значит, репутация ясновидящей железная. Да ведь поселок, в сущности, бывшая деревня. Как будто в городе чертовщины мало. Сеансы колдунов не в избах, а в Домах культуры. Заковыристые истории мне Лида приносит из своей лаборатории: с десяток женщин захворали непонятной нервной болезнью. Тики, беспричинное заиканье, скрюченность пальцев… Поискали и нашли, что общего у этих женщин. Все они покупали кофточки, которые вязала старушка. Само собой, колдунья.

- Дед Никифор, к ней, говорят, милиция обращалась. И она помогала.

- Ну, Верку Семенову нашла, - нехотя промямлил старик.

- Подробнее.

- Беременная Верка взяла отпуск на неделю, сумму денег и пропала. Слух пошел, что за эти деньги ее и порешили. А Лийка, Лия Карловна, поскольку ясновидящая, ясно ее увидела в соседнем поселке…

- Стоп! - остановил я. - Хочешь я все угадаю? Отпуск краткий, значит, поехала недалеко. Взяла деньги, значит, расплатиться. Беременная, значит, подпольный аборт. Ну, а где живет абортмахер, ваши бабы знают. Логика, и никакого ясновидения.

Ясновидение необъяснимо. Гадалок понять можно. Дело в том, что лицо человека, одежда, манеры, язык содержат достаточно информации - только умей ее читать. Но где считывать информацию об утопшем? В течении реки?

- Правда, случалось, - вспомнил дед.

- Что?

- Помойное дело. Приехала к Лийке парочка из города погадать насчет бракосочетания. Выйдет ли у них обоюдное житье. А Лийка жениху сообщает, мол, ваш маленький сынок очень по вас скучает. Невеста чуть не в обморок. Какой сынок, где сынок? Никакого бракосочетания. Вот и говорю, помойное дело.

В моем сознании, как в счетчике, отложилось: проверить неудавшееся бракосочетание. Много чего надо проверить - много «помойных дел».

- Дед Никифор, где она живет?

- На том конце поселка, мимо ее дома не пройдешь.

8

Ни деревня, ни город. Темные избы, как у деда Никифора; зажиточные дома крепких хозяев - под шифером, автомобили во дворах; кирпичные дома с верхом, похожим на второй этаж, - еще не особняки, но стремящиеся. Конец шестидесятых, и до желанного расслоения общества на бедных и богатых еще далеко.

Улица кончилась лугом. Спросить было не у кого: я встретил грузовик, одну «Волгу», два «Москвича», три коровы и несколько коз. Пришлось постоять, дожидаясь шедшую сзади женщину. Потом спросил:

- Не скажете, где живет Амалия Карловна?

Она молча показала на дом, в котором, по моим понятиям, экстрасенс жить не мог уж хотя бы потому, что на крыше стоял жестяной флюгер-петух. Дьяволу бы там стоять, поскольку ясновиденье от нечистой. Есть ли такой стиль - прянишный? Домик был именно в прянишном стиле. Бревнышки тонкие, гладкие, цилиндрованные; окошки, прикрытые белыми ставнями, как коробочки; голубые резные наличники. Крылечко походило на узкий трон, вырезанный из цельного ствола. Перед ним две скамейки и стол, собранный из березовых плашек. Ну, и жестяной петух на крыше.

- Проходите, - женщина распахнула калитку.

- Спасибо, но мне нужна Амалия Карловна.

- Это я. А вы следователь Рябинин, - утвердила она.

Я кивнул и пошел за нею. Не знаю, что меня выбило из колеи… В сельской местности информация мгновенна. Все уже знали, что у деда Никифора живет следователь. Плюс моя внешность: очки, портфель.

Внутренний интерьер соответствовал внешнему облику дома. Изразцовая печь, деревянная мебель, цветы на окнах, домотканые коврики… Хозяйка спросила:

- Поняли мой замысел?

- Не совсем, - признался я, хотя вопроса не понял совсем.

- Чтобы глаз отдыхал.

- Ага…

- После города, машин, толпы, шума приятно смотреть на крышу, на петушка.

- Часто бываете в городе?

- У меня там квартира. Угощу вас травяным чаем…

Я чувствовал свою нелепость, из-за портфеля. Но следователь без портфеля, что оперативник без оружия. Я намеревался хозяйку допросить хотя бы потому, что все действия следователя должны быть отражены в протоколах. Здесь, среди половичков и цветов я удивился: она же не свидетель. Неужели буду записывать сеанс ясновиденья?

- Амалия Карловна, я к вам по делу.

- Больше не предсказываю.

- А вас хвалят, как редкую прорицательницу…

- Все, бросила.

- Почему же?

Статная толстушка в ситцевом платьице. Мелкие рыжеватые кудряшки делали ее голову круглой. Впечатление круглости и уютности не портила некоторая впалость щек и крепкая очерченность губ.

Она поставила передо мной питье, разумеется, в глиняных кружках, чтобы взгляд отдыхал от городского фарфора. Запахло лугами, болотом, лесом.

- Почему бросила, Сергей Георгиевич…

Я вроде бы не представлялся. Впрочем, узнать мое имя могла в прокуратуре или от участкового.

- Нельзя заглядывать в потустороннее.

- Вы же заглядывали.

- Сергей Георгиевич, в прошлом месяце я пережила клиническую смерть. Вот здесь, в моем доме, потеряла сознание. Отключилась от этого мира и включилась в другой…

Я догадался, что сейчас пойдет рассказ о неоднократно напечатанном: шум в ушах, туннель, в конце яркий свет, полет к нему… Амалия мою догадку пресекла:

- Никакого полета. Не знаю, есть ли рай, но ад существует. Здесь, на земле, и воздается он за грехи. Заглядывание в потустороннее - это грех.

- Ад на земле… Вы имеете в виду нашу тяжкую жизнь?

- Нет. Считается, что после смерти человек ничего не чувствует… Глупейшая ошибка! Душа никуда не летит - она мучается, переживая гниение собственного тела. До праха. Мертвым не больно… Еще как больно!

Не похожа Амалия Карловна на ясновидящую. Ситцевое платье в горошек. Сумасбродные идеи. Травяной чай со знакомым запахом мяты и чабреца. И нет на старомодном комоде черепа с глазницами. Подтверждая мои сомнения, она вздохнула:

- Боже, как я устала! Парапсихология, гипноз, медицина дао, гимнастика цигун, Шри Ауробиндо, Кардос Кастанеда…

Этот модный набор словно окатил меня свеженькой водицей. А платье в горошек и на крыше петушок… С такой женщиной надо играть в открытую:

- Амалия Карловна, вы знаете, зачем я пришел…

- Да, ищете труп Висячина.

- Допустим, вы не прорицаете… Но я с благодарностью выслушаю ваши соображения.

- Мою теорию про ад на земле вы знаете. Не могла ли грешная душа Висячина, намучавшись, поднять тело и вырвать его на волю?

Разумеется, усмешку я подавил. На губах, но не на лице. Амалия тряхнула головой так, что мне послышался звон, - жесткие рыжеватые кольца прически вполне могли звякнуть. И заговорила голосом повышенным, тоном поучительным:

- В Англии по дворцу бродит обезглавленная еще в средние века Кэтрин Ховард, жена короля Генриха VIII.

- Легенда.

- Ее видело и слышало множество людей, от нее веет кладбищенским холодом, ее изучают специальные комиссии.

- Амалия Карловна, мне бы что-нибудь попроще…

- Тогда труп извлекли и неглубоко закопали в ближайшем лесу.

Так бы и я смог напророчествовать. Тело с кладбища не в поселок же везти, а в лес; не в далёкий, а в ближайший; не рыть в лесу двухметровую могилу, а закопать неглубоко… Теперь я позволил себе улыбку откровенную. И тут же нарвался на взгляд сверлящий, и ощутимо… Глаза… Они не имеют цвета? Нет, их затеняют какие-то полосы. Тушь на ресницах, слипшихся? Полосатый цвет глаз?

- Сергей Георгиевич, вы не оперативник?

- Следователь.

- Значит, бабьи россказни собирать не будете, - решила она.

- Какие россказни?

- Про Митьку Ольшанина, живущего на краю поселка рядом с лесом.

- А что он?

- Якобы леший. Не верьте.

- Он не леший? - усмехнулся я.

- Бабы расскажут… Якобы Митькину мать ворожея предупреждала: не рожай, ахнешь. Не послушалась. Принесли ей новорожденного. Боже, без ногтей, лицом сер, живот ёкает, кожа отстает… Фобии у него есть, а у кого их нет?

- Подозреваете, что он раскопал могилу? - не понял я цели ее информации.

- Подозревать - ваша забота, - уклонилась она от ответа.