Вера Школьникова - Стрела на излете

• Название: Стрела на излете
• Автор: Вера Школьникова
• Жанр: Фэнтези

---

Она выехала вперед: высокая девушка в замшевой безрукавке, вскинула тонкую руку. Солнце отразилось в янтарных глазах теплыми искрами, золотой сеткой вспыхнуло в медвяных кудрях. Он узнал ее, вопреки здравому смыслу и рассудку. А девушка заговорила, и каждое слово подхватывало гулкое эхо, унося далеко в горы:

- Это мои люди и моя земля! Хватит поливать ее кровью! Уходите, мы не звали вас сюда. Кто выполняет преступный приказ, сам совершает преступление. Мы столетиями жили с Инхором в мире и дружбе, и не хотим начинать войну по чужой воле!

Девушка спешилась и неторопливо, не опасаясь выстрела, подошла к Геслеру. Он прошептал тихо, едва слышно:

- Лита.

Она кивнула:

- Ты ведь не хочешь проливать кровь, я вижу в твоих глазах.

- Но король…

- Его время истекло, - спокойно ответила девушка, подойдя совсем близко, вплотную, так, что он почувствовал сладкий цветочный запах от ее волос.

- Но что теперь будет?

- Мы сами решим. Если хочешь - оставайся. Север примет тебя. Если нет - уходи. Я отпущу тебя.

- Ты?

- Ты знаешь, кто я, - спокойно ответила Лита на незаданный вопрос.

Геслер закусил губу - он тонул в ее глазах, раньше они не были такими глубокими. Он понимал, что так не может быть, не бывает, не иначе, как Проклятый приложил копыто к этому превращению, но сказать по правде, ему было наплевать. И на Ареда, и на короля, и на военачальника, на все, кроме этого янтарного взгляда. И он кивнул, а Лита протянула ему руку, ее ладонь легла поверх его пальцев.

Арьен, подойдя к ним, преклонил колено:

- Госпожа, - и его зеленый глаз весело блестел, а в карем сверкала теплая искорка, - с возвращением.

Глава девятая

Круг замкнулся. Саломэ, в белом траурном платье, сидела на полу в дворцовой часовне, прислонившись спиной к ступенькам. Тело короля лежало на возвышении, укрытое золотой парчой. Его нашли утром, в опочивальне. В ту ночь Элиан, похоже, не ложился спать. Он сидел в кресле, бездыханный, застывшие пальцы с трудом смогли оторвать от подлокотников. Лицо безмятежно, глаза пусты, рот приоткрылся, выпустив последнее дыханье. Король не ушел к Творцу, не обратился в камень, не распался прахом - бессмертный эльф умер, и его бренное тело лежало в часовне, набальзамированное перед путешествием в столицу, но запах тления уже просачивался сквозь благовония. После ночного бдения Элиана похоронят на дворцовом кладбище: тридцать два склепа из белого кавднийского мрамора, тридцать две наместницы. Она должна была стать тридцать третьей, но все еще жива. А король мертв.

Саломэ пересела на ступеньку, поджала под себя ноги, прикрыла подолом - каменный пол неприятно холодил босые ступни. Король умер. Да здравствует король? Она рассмеялась против воли, эхо, отразившись от сводчатого потолка, превратило смех в протяжный стон. Она должна была догадаться раньше. Элиан знал, что смертен, потому и спешил так разрушить старый мир и возвести на обломках свой, новый. Потому и торопился вырастить сына. У бессмертного нет нужды в наследниках, в его распоряжении вся вечность, а Элиан растил из Арлана преемника. Потому и отстранил Саломэ в сторону, не подпускал ее к сыну, сам выбирал ему учителей.

Поэтому он убил Леара. Тот ведь тоже знал. И только она, закрыв глаза, плыла по течению. Она привела в мир чудовище, отдала в его руки власть над империей и над собственной жизнью и, самое страшное, родила ему сына. Арлан. Женщина в ярости стукнула кулаком по мраморной плите, сжав зубы от боли. Кем бы ни был его отец, это ее плоть и кровь, и она не оставит своего мальчика на растерзание. Проклятый Элиан! Саломэ не могла знать наверняка, ее магическая сила давно ушла, но не видела другого объяснения. Король, предчувствуя смерть, видя, что не успевает, вложил всю свою магию в последнее заклинание и отнял у сына оставшиеся годы детства, заставил вырасти за одну ночь!

О, как она оплакивала своего золотоволосого мальчика, выла в голос, не в силах сдержать боль, и придворные дамы выдавливали из себя слезы, восхищаясь глубиной ее скорби по усопшему супругу. А она проклинала вора - Элиан дважды украл у нее сына. Она плохо помнила, что было потом: слышала, словно в тумане, как смертельно-бледный Хранитель успокаивает перепуганного Арлана, а тот кричит незнакомым, слишком взрослым голосом извечное детское "мама!", всплывшее из глубины души вопреки всему воспитанию. Помнила, как обнимала сына, привстав на цыпочки, как целитель вливал ей в рот настойку, ставшую соленой от стекавших по щекам слез.

Потом объяснение для народа, состряпанное министром: король Элиан был призван Творцом, но дабы не оставлять свой народ в опасное время под управлением ребенка, обратил принца Арлана во взрослого мужчину за одну ночь и со спокойным сердцем ушел к Творцу. Объяснение не помогло - в столице было тревожно, во дворце утроили караулы, Чанг запретил продажу вина в кабаках после захода солнца и выплатил городской страже двойное пособие из королевской казны, но на лицах придворных читался неприкрытый страх, а самые осторожные поспешили уехать в родовые именья, о которых не вспоминали годами.

Бдение заканчивалось, она провела в этой часовне так много ночей, что даже не глядя в окно знала, когда наступает рассвет. Через час начнется отпевание, еще через два часа тело торжественно водворят в склеп и замуруют дверь. Ее сын должен стать королем, иначе за его жизнь нельзя будет дать и ломаного медяка. Для любого правителя живой наследник Элиана будет слишком серьезной угрозой, чтобы позволить ему жить. Нужно действовать немедленно, пока лорды еще не успели договориться или передраться.

Со стороны города донесся отдаленный перезвон храмовых колоколов, в коридоре послышались шаги. Она подошла к окну и отворила ставни, впустив в холодную залу солнечный свет, прислонилась лбом к стеклу, вздохнула, выдохнула, вытерла ладонью слезы. Резким жестом потянула парчовое покрывало вверх, закрыв лицо Элиана жесткой тканью. Выпрямилась и встала рядом с возвышением в должной позе. Вдовствующей королеве предстоял долгий и утомительный день.

***

Высокий Совет, вернее, то, что от него осталось, собрали сразу после похорон. Саломэ последний раз присутствовала на нем еще до возвращения короля, и с болью смотрела на пустое кресло магистра Иланы. Если бы только наставница была здесь! Но белая ведьма бросила свою бывшую воспитанницу, ушла, не сказав ни слова, не предупредив, чего опасаться. И в глубине души Саломэ знала только одну причину для столь поспешного бегства, но об этом не хотелось даже думать. Не сейчас, когда вокруг и без того хватает беды. Кресло военачальника также пустовало, Тейвор был в Квэ-Эро, по слухам собирался ввести в строй какое-то новое оружие, чуть ли не стальные корабли, плывущие сами собой, без парусов. Придумают же такое! Голубя военачальнику отправили, но раньше, чем через две, а то и три недели он не вернется.

Место магистра Дейкар занимал Чанг, бледностью он мог поспорить с усопшим величеством, под глазами набухли черные круги, в руках министр, вопреки всем писанным и неписанным правилам этикета, сжимал чашку с карнэ. Сидящий по левую руку от него бургомистр страдал невыносимо - ароматный дымок щекотал ноздри, бедняга прижимал к носу платок, пытаясь отвлечься от соблазна. Почтенный Тарлон всю ночь провел в храме Келиана - именитые горожане собрались на поминальную службу, а в его возрасте ночные бдения не шли на пользу, как впрочем и карнэ. Хранитель сидел напротив министра, и нервно вертел в пальцах перо, уже переломленное в двух местах. Саломэ никак не могла поймать его взгляд.

Место короля пустовало и помедлив мгновение, Саломэ решительно заняла кресло во главе стола. Бургомистр сдавленно кашлянул, прикрывшись все тем же многострадальным платком, министр отпил из чашки, Хранитель бросил на стол изломанное перо. Звонкий голос королевы разорвал тишину:

- Наш супруг, король Элиан, покинул нас внезапно и преждевременно, и горе наше безмерно. Но жизнь продолжается. Империя будет стоять, пока на троне король Элиан либо его наследник. Коронацию нельзя откладывать. Мы не можем ставить под угрозу само существование империи.

Чанг не мог не отметить, как изящно ее ныне вдовствующее величество построила свою короткую речь: попробуй разберись, кого она имеет ввиду - "Мы, Саломэ Вторая" или же "мы, высокие советники, на чьих плечах лежит ответственность за судьбу государства". Все же его уроки не прошли даром. До Энриссы Златовласой Саломэ Светлой по-прежнему далеко, но схватка предстоит серьезная. Он обещал Лерику и Реймону выиграть время, а Саломэ будет готова перегрызть министру глотку за каждый день задержки. Ну что ж, она сделала первый ход, очередь за ним. Политика зачастую напоминает клеточный бой, в котором, к сожалению, каждый играет по своим правилам на общей доске. Министр кашлянул: