Алексей Парин - Чудесный рог: Народные баллады

• Название: Чудесный рог: Народные баллады
• Автор: Алексей Парин
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Европейская старинная литература
• Год: 1985

В книге собраны наиболее яркие образцы фольклора Западной Европы — английские, шотландские, немецкие, бретонские и датские народные баллады. Они стали достоянием широкого советского читателя благодаря прекрасным переводам С. Маршака, Л. Гинзбурга, В. Потаповой, А. Эппеля. В книге впервые публикуются переводы А. Кочеткова из собрания немецких баллад «Чудесный рог юноши».

Отдельный раздел составляют переводы и подражания русских поэтов XIX — начала XX века: от Жуковского и Пушкина до Цветаевой и Эренбурга.

Народные баллады — яркая страница мировой поэзии, привлекающая свежестью красок и полнотой чувств.

---

Доктор Фауст [*]

Спеть хочу, христовы дети,
Песню новую я вам,
Как блистал в безбожном свете
Доктор Фауст, Иоганн;
Из Ангальта был он родом,
Тьму наук он одолел,
Горделиво споря с богом,
Совершил немало дел.
Сорок тысяч духов
Он заклятью подчинил,
С преисподней разлучил.
Средь покорных духов тех
Был ему милее всех
Мефистофелес. Тут и там —
Под стать ветрам —
Тот ни в чем не знал помех.
Денег он ему припас,
Много пирожков, конфет,
Много злата, серебра;
Еще в Страсбурге потом
В цель стрелял он преотменно
И, удаче веселясь,
Черта так он бил коленом,
Что тот охал каждый раз.
С почтой ехал ли в дорогу,
Духам не было покоя,
Сзади, спереди и сбоку
Путь мостили, камнем кроя;
В Регенсбурге на Дунае
В кегли ловко он играл,
Рыбу удил, забавляясь,
Сколько и где б ни пожелал.
Однажды в пятницу страстную
Гулял в Иерусалиме он,
Где Христос на крестном древе
Был нещадно пригвожден.
Дух промолвил: «Вот Христос,
Он умрет, людей спасая,
Видишь, честь ему какая,
Хоть спасенье он принес».
Дух проворный — тут и там —
Под стать ветрам —
Очутился вмиг в пути,
Чтоб три локтя полотна
Фаусту принести.
Не успел тот приказать,
Как вернулся бес,
Полотно ему принес
Быстрый Мефистофелес.
Португалию, город большой,
Тут велел он срисовать;
И потом — тут и там —
Под стать ветрам —
Рисовал край любой,
Так же точно,
Как Португалию, град пречестной.
«Слушай, мне теперь срисуй ты
Крест священный со Христом,
Все, как есть, смотри, срисуй ты,
Все, что видишь ты на нем,
Ты срисуй, смотри, и надпись
Вместе с именем святым».
Срисовать того не мог он,
Стал он Фауста просить
Преумильно: «Мольбы моей
Не отринь, готов я возвратить
Грамоту, что мне в залог принес.
Написать мне невозможно:
Господь Иисус Христос».
Убеждал его нечистый:
«Прихоть стоит ли того?
От затеи откажись ты
Ради спасенья своего».
Доктор Фауст, обратися,
Еще есть времени часок,
Бог воздаст тебе сторицей,
Милость вечную пошлет,
Доктор Фауст, обратися
Иль раскаешься потом.
«Знать я не желаю бога
И его небесный дом!»
В это самое мгновенье
С неба ангел послан был,
Так радостно для слуха
Запел он ангельские хвалы.
Покуда песнь его звучала,
Был доктор Фауст обращен,
Но как только замолчала,
Адский ужас увидел он.
Ослепил его нечистый,
Венерин образ срисовал,
Тут злые духи собралися —
И Фауста увели во ад.

Смерть и девушка в цветочном саду [*]

Шла девушка, гуляя,
Шла, нежная, зарей,
Беспечно молодая,
В цветочный садик свой.
Рвала цветочки без числа.
Из серебра и злата
Венок себе плела.

Подкрался неприметно
Тут некто страшный к ней,
Его обличье бледно,
Весь наг он до костей,
Волос и плоти вовсе нет,
К костям присохли жилы,
Сквозь кожу зрим скелет.

Ужасен был сугубо
Его зловещий лик,
Усмешкой скаля зубы,
Шагнул он в тот же миг
К прекрасной девушке в цветах
Над нею, полумертвой,
Великий веял страх.

«Рядись, рядись, красотка,
Пойдешь плясать со мной!
Я на тебя надену
Веночек не простой,
Он не из цветиков сплетен,
Травой благоуханной
Не перетянут он.

Венок, что возложу я,
Зовется — смертный час;
Всечасно, торжествуя,
Венчаю смертных, вас;
Кто здесь однажды был рожден,
Венком моим украшен,
Со мною спляшет он.

В земле моей без счета
Прожорливых червей,
Они вкусят с охотой
От красоты твоей,
Тебе цветами станут вдруг,
Тебе заменят злато,
Алмазы и жемчуг.

Была б ты, верно, рада
Узнать, кто я таков?
Таиться мне не надо,
Назвать себя готов:
Жестокой Смертью прозван я,
В любом краю подлунном
Известна власть моя.

Коса — мое отличье,
И вестником потерь
Я предстаю и кличу,
Стучусь в любую дверь;
И коль пришла кому пора,
Будь поздний час иль ранний,—
Сбирайся со двора!»

Тут девушка в испуге,
Томясь, скорбя душой,
С мольбой простерла руки:
«Смерть, милый гость, постой,
С тобой попозже я пойду,
Мне, девушке несчастной,
Позволь пожить в саду!

Воздам тебе богато,
Рука отца щедра,
Получишь много злата
И всякого добра.
Оставь мне только жизнь мою —
Все, все, что я имела,
Тебе я отдаю!»

«Сокровищ не взыскуя,
К их блеску хладен я!
Но жизнь твою возьму я,
Красавица моя.
Пойдешь со мной в мой хоровод,
К нам тысячи сойдутся,
Чтоб верен был мой счет».

«О рыцарь-Смерть, немало
Есть верных слуг у нас.
Чтоб я беды не знала,
Умрут они тотчас,
Уступит их родитель мой,
За дочку он заплатит
Хоть всей своей казной».

«Отцу приспеет время,
Возьму его в свой срок.
Приду и к вашим слугам,
Коль час их недалек,
Но нынче срок — тебе одной,
О юная красотка,
Идем плясать со мной!»

«О, сжалься, — возопила,—
Над юностью моей,
Я б злого не свершила
Во весь остаток дней.
Меня тотчас не уводи,
Дай жизни хоть немного,
На время пощади!»

Ей Смерть в ответ: «Все тщетно.
Уйти — не властен сам,
На просьбы нет ответа
Ни женам, ни мужам.
Малюток увожу с собой,
Любой послушен зову,
Лишь стукну в дверь косой».

Ее увел он рано,
Пока была хрупка,
Ее повергла в травы
Жестокая рука,
Задел он сердце ей косой,
Красавица лежала,
Пронзенная тоской.

Лицом бесцветна стала,
Глаза как бы во мгле,
Привстала, вновь упала,
Забилась на земле,
Уж ей блаженства не знавать,
Вовек в траве зеленой
Ей цветиков не рвать.

Бок и Блок [*]

Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Сколько сукна на шлафрок?
Семь локтей!
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.

Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где мой шлафрок?
Маловато
Сукна-то,
Семь локтей — какой же шлафрок?
Что ж выйдет, Бок?
Камзольчик, Блок!
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.

Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где камзольчик, Бок?
Да маловато
Сукна-то,
Семь локтей — ни камзол, ни шлафрок.
Что ж выйдет, Бок?
Штаны, Блок.
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.

Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где штаны, Бок?
А ведь сукна-то
Опять маловато,
Семь локтей — ни штаны, ни камзол,
                                                             ни шлафрок.
Что ж выйдет, Бок?
Да пара чулок.
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.

Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где чулки, Бок?
Да все маловато
Сукна-то,
Семь локтей — ни чулки, ни штаны,
                                     ни камзол, ни шлафрок.
Что ж выйдет, Бок?
Перчатки, Блок.
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.

Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где перчатки, Бок?
А сукна-то
Опять маловато,
Семь локтей — ни перчатки, ни чулки,
           ни штаны, ни камзол, ни шлафрок.
Что ж выйдет, Бок?
Напальник, Блок.
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.

Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где напальник, Бок?
А ведь сукна-то
Опять маловато,
Семь локтей — ни напальник, ни перчатки, ни чулки,
           ни штаны, ни камзол, ни шлафрок.
Что ж выйдет, Бок?
Прикинешь четверть, Блок,—
Выйдет поясок.
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.

Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где мой поясок?
Сукно все порвалось,
За восемь недель истрепалось.

Тут в лавку Блок бежит,
Сукна прикупить спешит.
И, сам не скончайся Блок,
Его бы прикончил Бок.

У, лежебок! [*]