Ким Харрисон - Режим черной магии

• Название: Режим черной магии
• Автор: Ким Харрисон
• Издательство: АСТ; Астрель
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-17-072854-1, 978-5-271-40213-5

Она — Рейчел Морган.

Самая обычная девушка?

Да. А еще — частный детектив, специалист по преступлениям, совершенным оборотнями, чернокнижниками, вампирами и демонами.

Сильная ведьма.

Защитница справедливости. Живая легенда, чье имя гремит в славном криминальным миром нежити городе Цинциннати.

Рейчел доводилось сражаться с любыми порождениями Мрака — но она всегда свято соблюдала древний закон: никогда ведьма не должна воевать с ведьмами.

Однако теперь все изменилось. «Сестры» по ведьмовской крови и колдовскому искусству предали Рейчел. Ее обвиняют в связи с демонами. Ей угрожает либо мучительная казнь, либо пожизненное заточение в магической тюрьме. И чтобы спастись, ей понадобится вся ее Сила…

---

— Не сходи с пути, — сказал он, не сводя с меня пристально-жутких глаз. — Держись.

— Каждый убивает, чтобы жить, — шепнула Айви, и меня обдало вампирским ладаном, тут же унесенным прочь.

Но не я. У меня болели пальцы от хватки Кери, отказывающейся их отпустить.

— Accendere! — победно выкрикнула она, завершая проклятие.

Пошатнувшись, я выдернулась, но было поздно. Как оглушенная, почувствовала я, что черное проклятие раскаленным ножом вырывается из моего мозга, прожигая в нем знание. Кери ахнула, запрокинула голову — это проклятие вырвалось из пузыря, поставленного Пирсом. Будто в замедленной съемке, я следила за ним лентой мысли, и первые щупальца серебристого жара нашарили границы, поставленные мною, расширяясь и заполняя пространство, проползая по внутренней стороне купола, взбираясь на деревья, и листья сворачивались на ветках, задымилась земля, пар пошел над нею, обозначая контуры расширяющегося проклятия.

Все будет сожжено, что над землей.

Каждый убивает, чтобы жить, отдалось у меня в мозгу.

Но не я.

В панике я бросилась прочь от Пирса и Кери, ударилась телом в пузырь Пирса, уставилась в ужасе на них двоих.

— Нет! — заорала я и потянулась к проклятию. Я видела его создание. Я могу его отозвать.

— Рэйчел! — окликнула меня Кери, широко раскрыв глаза. Она уловила какое-то изменение.

Пирс уставился на меня:

— Не надо, Рэйчел! — вскричал он, будто зная, что я сейчас сделаю.

Вытаращив глаза, я потянулась за проклятием, обернула его своей волей — и потащила назад.

Больно, черт. Здорово больно.

С ощущением ожога проклятие отскочило в меня обратно, метнулось прямо в разум, как живое, злясь, что его затащили в клетку. Не я! — подумала я, когда всполохи зеленого пламени вспыхнули и погасли за пузырем Пирса, показав, где хрупкие крылья свернулись в огне. С жутким воплем обескрылевшие фейри падали на дымящуюся землю, а я все тянула, тянула, затаскивая его в себя. Они умирали.

Запрокинув голову, я завыла в голос — чтобы не сойти с ума от боли.

И когда я втянула его в себя полностью, когда выдержала все, что могла выдержать, я толкнула это проклятие обратно в лей-линию. Я выложила в нее все, выпустив ее так быстро, что меня отбросило обратно в себя, и это было больно. Внешний круг рухнул, и я в наступившей тишине судорожно, со всхлипом вздохнула.

Боль исчезла, я встряхнулась, падая на мокрую землю.

Кем же стала я во имя любви? Или дружбы?

— Рэйчел! — воскликнула Айви, но подхватила меня обнявшая рука Пирса, пахнущая колдуном и силой.

Налетел ударом дисбаланс энергии, и я снова стиснула зубы, принимая его полностью. Это полагалось мне — грязь, мерзость. Все целиком. И я услышала, как вздохнул Пирс, когда меня затрясло и я приняла целиком всю копоть. Заслужила.

— Что ты сделала! — воскликнула разгневанная Кери.

Лежа на руках у Пирса, я видела ее миниатюрные ноги. Боль отступила, осталось лишь воспоминание о ней, но страх и растерянность только нарастали.

Кем же я стала?

— Что ты сделала, Рэйчел! — снова воскликнула эльфийка, требуя моего внимания.

Я подняла на нее глаза, вытерла их.

— Как там Дженкс?

Айви от границы круга ответила:

— Все еще под землей. Ты как?

— Она его рассогласовала! — крикнула Кери, топая ногой в ярости. — И это было нарочно! Они все еще живы! Никогда никто не рассогласовывал мою работу! Никогда!

Они еще живы?

Я подняла голову, не веря. Горло пересохло, мышцы казались резиновыми лентами. Фейри живы!

— Рассогласования не было, — возразил Пирс, осторожно опуская меня на землю и выпрямляясь. — Она его втянула в себя.

— Зачем?! — возмутилась Кери. — Я же ей сказала, что Дженкс останется жив!

— Понятия не имею, — ответил ей Пирс, стоя рядом со мной. Задница у меня уже промокала от травы.

— Дженкс, — прошептала я и почувствовала, как Пирс отпускает линию и убирает свой круг. Ветерок нового дня вместе с запахом горелого шевельнул мне волосы, и я стала искать яркий блеск крыльев пикси. За пределами круга Пирса показались дорожки золы — там, где начало действовать заклинание, — но сад остался зеленым. Послышались жалобные стоны, и у меня защемило сердце.

Где Дженкс?

Я вздохнула, всхлипывая, а Пирс присел возле меня, здоровой рукой смахивая мне слезы.

— Рэйчел, — сказал он, и рука его была влажной, когда он помогал мне встать. — Сейчас придет более серьезная беда. Лучше бы встретить ее стоя.

Я оцепенело позволила ему поставить меня на неверные ноги.

— Дженкс! — крикнула я.

Господи, я их убила?

Вырвались из пня крылья пикси, я отпрянула, чуть не упав в обморок от радости. Живы. Здоровы. Все живы, никто не ранен.

Но когда они вылетели в сад, раздались вопли ужаса. Я похолодела. Блин, они убивают сбитых фейри!

— Дженкс, не надо! — крикнула я. — Бой окончен! Прекрати! Черт тебя возьми, перестань! Не убивай!

Дженкс опустился на верхушку пня, таща за собой мрачного фейри. Он с омерзением повернулся ко мне, держа клинок возле шеи беспомощного воина. Глаза у фейри вылезали из орбит, на ноги налипла мерзкая гуща — остатки крыльев.

— Дженкс! — взмолилась я, и пикси с мрачным видом перехватил клинок и без всякой показухи с тяжелым стуком врезал предводителю роя рукоятью по лбу. Глаза у фейри закатились, показалась струйка крови.

— Черт побери, Рэйч, — сказал Дженкс, роняя пленника к ногам как пустой мешок. — Ну почему ты так всегда осложняешь жизнь?

— Спасибо, — прошептала я, опустившись на землю, чтобы наши глаза были на одном уровне.

— Согнать в кучу и связать! — крикнул Дженкс, и его детишки разочарованно завыли, когда он взмыл в воздух, при этом будто подняв меня на ноги. Весь перемазанный кровью, он сказал мне, вытирая меч:

— Ох и хлопот будет, Рэйч! Надо было их поубивать, зря ты мне помешала.

Я попятилась, озирая сад.

Дженкс был сердит, двигался он быстро и резко, и пахло от него смертью. Дети его жестоко загоняли спешенных фейри — болью и сталью. Выживание, конечно, но меня оно пугало.

Я посмотрела на Кери — у нее дрожал подол платья. Я испортила ее проклятие — черное проклятие, нечистое, как труп висельника. У Айви глаза почернели, она пыталась совладать со своими эмоциями, доведенная до края атмосферой агрессии. Измазанный клинок лежал рядом с ней на траве. А Пирс стоял, глядя на меня грустными усталыми глазами.

Что я здесь делаю? Кто они все, которых я думала, что знаю, и которые кровожадно требуют убийства, жаждут его?

— Я пойду, — сказала я шепотом, отступая еще дальше.

Глаза Айви вспыхнули еще чернее, а Кери обернулась, дымясь от гнева.

— В помещение, — пояснила я, чтобы не думали, будто я их покидаю. — Вода нужна.

Я направилась к крыльцу, подхватив по дороге Рекс, чтобы не сожрала никого из сбитых фейри.

Может, надо было скрыться в безвременье. Даже Ал лучше, чем вот такое.

Глава двадцатая

Хлопнула за спиной сетчатая дверь, и я вздрогнула, как от удара тока. Надо куда-то уйти, скрыться, найти себе место, чтобы перестроиться, осмыслить, что случилось. Но я стояла в тишине, а мира в гостиной не было. От дивана Айви несло вампирским ладаном и воспоминаниями. Оставляя на полу мокрые следы, я пошла в кухню.

Кроссовки, пискнув, остановились, сердце забилось сильнее — я услышала в окно крики перекликающихся пикси. Синим горела лампочка морозильника, я посмотрела на нашу с Дженксом фотографию на мосту в Макино. Однако и в кухне не было уюта, хотя это была моя кухня с блестящими котлами и связками пахучих трав. Но не только моя — еще и Айви, и воспоминание о черных глазах, горящих решимостью выжить, было слишком свежо.

Развернувшись, я прошла в святилище, минуя свою комнату. След запаха жженого янтаря из ванной, одеяло, которое дал мне Ал и которое еще ждет стирки, — это было как занавес, через который надо протолкнуться, и я задержала дыхание, пока не вышла на широкий пол. Стоя у конца коридора, я слышала шепот играющих пикси, и он казался эхом моего прошлого, и светлый зал — приятной смесью всех нас троих и памяти о Кистене. И здесь мне не было утешения.

Я была в ловушке, сделанной из всего, что мне дорого. Хотелось завернуться в кокон, безопасный и надежный, но безопасность — это всегда была моя церковь и те, кто в ней. Сейчас это все завязывало мне нервы в узел.

Не зная, что делать, я рухнула на диван, подтянула колени к груди и попыталась найти что-нибудь, облегчающее душевную боль. Шмыгая носом от досады, я вспомнила кухню Ала и часы, проведенные перед малым очагом, в тишине, с Рыбкой и своими мыслями. Там было мирно и безопасно, и мир отступал, пока я изучала что-то новое, испытывая удовлетворение от ворчливого «сойдет» от того самого демона, которого когда-то боялась. И сейчас боюсь, но это уже остывший, привычный ужас. Как расти, думая, что следующей весны тебе не увидеть.