Василий Ефименко - Ветер богов

• Название: Ветер богов
• Автор: Василий Ефименко
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1969

...«Божественный ветер» - камикадзе - так называли в «Стране восходящего солнца» летчиков-смертников, один из которых стал главным героем романа. Трудный путь от фанатика-самоубийцы до члена коммунистической партии, борца за мир и дружбу между японским и советским народами прошел камикадзе Эдано Ичиро...

---

Старик насупился и замолчал. Но он не мог долго сердиться.

— Да, — вспомнил он. — Отец твой приезжал не один. Теперь у тебя есть новая мать. Хорошая женщина, серьезная, вежливая, отца твоего любит. А уж с Сэттяном она, как с родным внуком. Хидэо тоже его с рук не спускал. Хорошая женщина, — вновь повторил старик и неожиданно закончил: — Жаль только, тоже коммунистка.

— Почему жаль? — удивился Ичиро. — Ты же сам говоришь — коммунисты хорошие люди.

— Хорошие, хорошие, — заворчал старик. — Только это последнее дело, если бабы политикой стали заниматься. Вот и у нас в деревне не то что женщины, но и девушки забыли о скромности — кричат иногда так, что мужчин не слышно. Какая там политика, — махнул он рукой. — Это всё потому, что мужчин мало стало, некому их в строгости держать. Ну, да ладно. Что же ты о дяде Кюичи не спрашиваешь?

— А как он?

— Жив, здоров. Только как был пройдохой, так и остался им, — огорченно ответил старик, не любивший своего второго сына — чиновника. — Во время войны Кюичи устроился на интендантском складе. Жил, как бонза в богатом монастыре. Про отца и племянника ни разу не вспомнил, негодяй. После воины у американцев на складе работал. Что-то там случилось, и его выгнали. Сейчас служит в Кобэ, на верфи Кавасаки. Может, он и тебя туда устроит?

— Попробуем обойтись без его милостей! — решительно сказал Ичиро.

— И то правильно, — согласился дед. — А к Тараде всё-таки сходи! — снова напомнил он. — Теперь там и наследник Кэйдзи — сын Санэтаки.

— Что ж, пожалуй, позавтракаю и пойду, — согласился внук.

* * *

Ичиро шел по улице, всматриваясь в лица прохожих. Он вспомнил, как, став камикадзе, они с Иссумбоси шли пировать к помещику и как его друг учинил там скандал. Проходя мимо дома Иссумбоси, Ичиро увидел заколоченные двери и окна. «Никого не осталось», — с горечью подумал он.

Хорошо наезженная грунтовая дорога привела его к усадьбе Тарады. Она была обнесена новой, свежепокрашенной оградой. Только толстые старые столбы ворот, иссеченные шрамами, остались прежними. Эдано даже удивился этой прихоти помещика. Дом, за которым стояли добротные хозяйственные постройки, мало изменился. Правда, традиционную солому на крыше заменила ярко-красная черепица, а бумагу на наружных стенах — седзи — пластмасса.

На этот раз хозяин не встречал бывшего камикадзе, и Ичиро в доме помещика не ждал богато уставленный стол. Одна из женщин, служанка или родственница Тарады, спросила, кто он и зачем пришел. После получасового ожидания его впустили к помещику.

Старый Тарада ещё больше огрузнел. Нездоровая полнота распирала тело, толстые складки шеи подпирали подбородок. Насупленные седые брови скрывали старчески дальнозоркие глаза, глубокие борозды, идущие к уголкам резко очерченного рта, короткий, широкий нос выдавали характер, не терпевший возражений, привыкший к беспрекословному повиновению. После традиционных поздравлений властный старик сразу же перешел к интересовавшей его теме.

— Вы, Эдано, были у русских в одном лагере с моим сыном Санэтакой?

— Так точно, Тарада-сан, — по-военному ответил Ичиро. — Только о том, что это был он, я узнал в Майдзуру от членов комиссии по приему репатриантов. В лагере он находился под фамилией Хомма. Господин поручик не счел возможным открыться мне, а ведь здесь я его ли разу не видел.

— Мой сын выполнял особо важное задание командования! — гордо сказал старик.

— Так точно, — подтвердил Ичиро. — Мне это объяснили в Майдзуру.

— Как он там жил, у русских?

— Мы были в одной роте. Он, как и я, командовал взводом и даже вызвал меня на соревнование.

— Какое ещё там соревнование? — полюбопытствовал помещик.

— Трудовое, Тарада-сан. Русские это поощряли, мы строили дом. И ваш сын был на хорошем счету у командования.

— Это только говорит о его ловкости и уме, — внушительно заметил Тарада. — Он не был простодушным глупцом, как некоторые, клюнувшие на удочку русских.

Ичиро в знак согласия кивнул головой.

— Когда вы видели его в последний раз?

— На «Сидзу-мару», Тарада-сан. В день отхода из Находки. Потам господин поручик поселился с господами офицерами в кубрике, а мы в трюме, и я его больше не видел. Говорят, они здорово пили по поводу благополучного возвращения. Как и подобает настоящим военным после битвы, — поспешил поправиться Ичиро. — И вот трагическая случайность… Так мне объяснили в Майдзуру. Если бы господин поручик мне доверился и я знал, что он ваш сын, Тарада-сан, то я бы…

— Ладно, — нахмурившись, прервал Эдано старик. — Этим ничего не поправишь… Вы совсем вернулись в деревню? Чем думаете заняться?

— Так точно, Тарада-сан. Совсем. А что делать, хотел оросить вашего мудрого совета и покровительства…

— Все ко мне, всем я нужен, — польщенный в душе, буркнул помещик, — а тут неблагодарные называют меня эксплуататором. Мерзавцы! — не удержался старик, и шея его начала наливаться кровью. Он взял веер, обмахнул лицо, минуту помолчал. Потом важно произнес: — Я теперь не помещик. Эти американцы всё-таки навязали мне земельную реформу. Но я всегда помогая своим односельчанам, как и мои предки… Мне работники не нужны. Думаю, что вам лучше всего наняться к американцам на их базу. Правда, у вас отец коммунист…

— Я его не видел с детства, — поспешил вставить Ичиро.

— Знаю. Вы были верноподданным его величества, были вместе с моим сыном. Я напишу рекомендательное письмо на авиабазу. Со мной там считаются, — самодовольно закончил он. Ему показалось забавным, что сын коммуниста пойдет на службу к американцам. И будет благодарен за это ему, Тараде.

3

Выйдя из дома помещика, Ичиро облегченно вздохнул. Как будто он прошел по краю опасного обрыва: один неосторожный шаг и… Но рекомендательное письмо пригодится. Он глава семьи и не может позволить, чтобы все заботы легли на одну Намико. При воспоминании о жене в его пруди поднялась теплая волна, нему вдруг захотелось, чтобы ночь наступила быстрее…

Погруженный в собственные мысли, он не сразу заметил старика, шедшего ему навстречу. Почти столкнувшись с ним, Эдано остановился. Да это же его старый учитель — сэнсей Хасимото.

— Здравствуйте, сэнсей! — почтительно поздоровался он.

Учитель остановился и, явно не узнавая стоявшего перед ним статного, рослого мужчину, ответил на приветствие.

— Вы меня помните, сэнсей? Я ваш ученик Эдано Ичиро.

На лине старика появилось подобие улыбки:

— А… помню. Вы были прилежным учеником, Эдано-сан. Это ведь вы стали камикадзе? С вами ещё был другой ученик, простите, забыл его фамилию.

— Умэкава, сэнсей! Он убит на Филиппинах.

— Да, да, я вспомнил. Трудный был ученик. Очень живой, непоседливый, и о погиб как настоящий верноподданный, со славой.

Старый учитель умолк, и его потускневшие глаза были печальны. Много, очень много его учеников сложили головы в тех местах, где на школьной карте остались только следы от булавок с флажками.

— Я рад, что боги сохранили вас, — наконец снова заговорил он.

Ичиро обратил внимание на бедную одежду учителя. У этого человека жизнь сейчас идет, видно, не так, как раньше. Сэнсей Хасимото фанатично верил в божественность императора, в превосходство японцев над другими народами и старался привить эти взгляды детям. Его учениками было несколько поколений жителей деревни. Чему же он учит детей сейчас? Какие семена сеет в их душах?

— Вы по-прежнему в школе? — опросил Ичиро.

Учитель покачал головой и горько улыбнулся:

— Нет, Эдано-сан, я теперь не учитель.

— Почему? — удивился Ичиро. — Неужели уволили вас, такого опытного педагога?

— Я сам ушел!

— Вот как? — ещё более удивился Ичиро.

— Ушел, потому что не знаю, чему сейчас учить детей. К чему готовить их. Или моя жизнь была ошибкой, или свет перевернулся…

— Но ведь есть же, наверное, новые учебники?

— Учебники?! — Старик выпрямился. — Вы знаете, какие нам дали учебники? В них говорится, что «черный адмирал» Перри является первым добрым гением японцев, а генерал Мак — гением вторым. Я… я не могу учить по таким учебникам. Я сам должен опровергать то, чему учил детей всю жизнь…

— А чем же вы живете, сансей?

— Учу детей в доме Тарады-сана. Он хочет, чтобы я учил их по-старому. Я… я не уверен теперь, что это нужно, но как-то надо жить и мне, старику. Простите, Эдано-сан, я опаздываю, и Тарада-сан может разгневаться. Рад был увидеть вас здоровым и невредимым.

Учитель поклонился и шаркающей походкой двинулся к усадьбе. Ичиро посмотрел ему вслед. Кажется, даже этот старик кое-что понял. Нет, дед неправ, люди и в Итамуре изменились, они не остались прежними. Такой горький кровавый урок, как война, не мог пройти бесследно. И тут Ичиро обожгла мысль: «Неужелии моего сына будут учить по учебникам, воспитывающим рабскую покорность и преклонение?» Нет, он сам откроет ему глаза на жизнь. Поможет понять то, что сам понял…