Василий Ефименко - Ветер богов

• Название: Ветер богов
• Автор: Василий Ефименко
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1969

...«Божественный ветер» - камикадзе - так называли в «Стране восходящего солнца» летчиков-смертников, один из которых стал главным героем романа. Трудный путь от фанатика-самоубийцы до члена коммунистической партии, борца за мир и дружбу между японским и советским народами прошел камикадзе Эдано Ичиро...

---

Возвратившись домой, Намико сразу же заметила перемену в настроении мужа. Накормив семью и убрав со стола, она постелила постель, молча прижалась к его сильному телу. Руки Эдано обняли её, и она затихла, безмерно счастливая.

— Понимаешь, — заговорил Ичиро, — приходил сегодня один тип. Вербовал меня в летчики, за границу. Обещал большие деньги.

— Опять на войну? — со страхом спросила Намико.

— Для чего ещё нужен им бывший камикадзе?

Намико тихо заплакала.

— Прошу вас, не уезжайте. Не ради нас, ради себя. И дедушка не переживет этого.

Ичиро вытер ладонью глаза жены.

— Надо было выбросить этого типа из дома. Ладно, я с ним ещё поговорю. Никуда я не поеду, больше меня не обманут. И я буду бороться за то, чтобы наш Сэцуо не знал войны. Ты понимаешь меня?

— Да, любимый, понимаю.

— Тебе будет трудно со мной.

— Я готова ради вас на смерть пойти, — прижалась ещё теснее к мужу Намико.

Ичиро догадывался, что его самоотверженная жена действительно готова пожертвовать собой ради него, а все другие цели ещё далеки от неё. Он улыбнулся в темноте и шепнул ей на ухо:

— Ты непременно должна мне родить ещё одного сына, а потом девочку, похожую на тебя.

Жена счастливо засмеялась…

7

На следующий день Эдано Ичиро пошел наниматься на американскую авиабазу. В доме становилось всё хуже с питанием. Намико каждый раз робко извинялась перед мужем, что ничего лучшего не может предложить на стол. Ему было стыдно, что его кормят руки слабой женщины. Сынишке после болезни тоже надо питаться получше. Уехать и а поиски работы в тот же Кобэ он не решился, запротестовали дед и Намико. В конце концов безразлично, кому продавать свой труд. Да и не вечно он будет работать на американцев. «Поживем — увидим» — так, кажется, говорили его русские друзья. Понадобятся и его руки строителя: так много разрушений вокруг.

Авиабаза находилась километрах в пяти от Итамуры. Пыльная полевая дорога вскоре вывела его на шоссе, которое шло от железнодорожной станции до авиабазы. Он ступил на гудрон своими солдатскими, видавшими виды ботинками и размеренно зашагал по кромке. О лихачестве американских водителей Ичиро уже наслышался много. Дед, как всегда с шутками, рассказывал и о там, как крестьяне были рады, что дорога прошла в стороне от Итамуры. Больше того, стараясь всячески отделиться от пришельцев, жители решительно протестовали против каждой попытки открыть в деревне пивнушку, бар или еще какое-либо увеселительное заведение. Даже Тарада не смог уговорить их. «Сами спалим», — заявили крестьяне одному из дельцов, особенно энергично добивавшемуся открытия бара. «Нет, не такие уж быки наши сельчане», — подумал Ичиро, вспомнив слова Акисады.

Ему известно было и то, что крестьяне Итамуры неохотно шли работать на авиабазу. Возможно, и это сыграло свою роль в том, что Тарада дал ему рекомендательное письмо.

Занятый своими мыслями, Эдано и не заметил, как гудрон дороги привел его к авиабазе. Высокая проволочная ограда уходила далеко в стороны, словно стремилась захватить побольше японской земли. В центре ограды высилось строение из гофрированного железа. У ворот стояли два американских солдата, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Каски и автоматы в этот жаркий день казались лишними, ненужными. Сразу же за воротами торчала высокая мачта, на которой цветным полотнищем повис полосато-звездный флаг. Многочисленные надписи и транспаранты на английском языке о чем-то предупреждали прохожих. Судя по тому, как много слов было подчеркнуто жирной чертой и выделено несоразмерно большими восклицательными знаками, надписи были строгими и категорическими.

В доме из гофрированного железа помещалась контора. Широкоплечий, затянутый ремнями сержант, говоривший на ломаном японском языке, долго вертел перед глазами письмо Тярады. Потом он позвонит куда-то по телефону, и вскоре в контору пришел японец, одетый в американское обмундирование, но без знаков различия. Прочитав письмо, он дружелюбно посмотрел на Эдано и что-то быстро сказал сержанту по-английски. Эдано уловил единственное знакомое слово — «камикадзе». «И здесь это известно», — подумал он, не зная, что Тарада после беседы с «им звонил на базу.

Сержант с любопытством посмотрел на Эдано.

— Что ты умеешь и знаешь?

— Когда-то умел летать, теперь умею строить.

— Ну что ж, — проговорил сержант. — Пока поработаешь грузчиком, потом посмотрим. Устраивает?

— Согласен!

— Вот возьми анкету и заполни. Доложу командованию. Приходи через три дня!

Эдано уселся за соседний стол. Анкета по размеру оказалась не меньше той, которую ему пришлось заполнять в Майдзуру.

В комнату вошел долговязый лейтенант в мундире мышиного цвета. Сержант браво встал. Не менее ретиво вытянулся и японец. Невольно поднялся и Эдано.

Лейтенант о чем-то заговорил с сержантом, и тот в ответ бросал короткое «Йес, сэр». Затем офицер кивнул в сторону Эдано, и до слуха Ичиро опять донеслось знакомое — «камикадзе».

Лейтенант что-то спросил у переводчика. Нисей, улыбнувшись, перевел вопрос офицера.

— Господин лейтенант Майлз интересуется, сколько, ты потопил американских кораблей.

— Скажи господину лейтенанту, — сказал Эдано, — что, если бы я потопил хоть один американский корабль, я не стоял бы здесь.

Лейтенант раскатисто рассмеялся. Потом, подойдя к Эдано и хлопнув его по плечу, проговорил:

— Если бы ты, парень, встретился мне в бою, то тоже бы не стоял здесь!

Нисей перевел и эти слова лейтенанта.

— Я не был мастером воздушного боя, — прямо смотря в глаза лейтенанту, ответил Эдано, — но знал таких, с которыми господину лейтенанту тоже не следовало бы встречаться!

Лейтенанту, видимо, понравился и этот ответ Эдано. Он ещё раз хлопнул его по плечу и, бросив: «Гуд бай!», вышел из комнаты.

— Господин лейтенант сегодня в хорошем настроении, — пояснил переводчик. — Но всё же, Эдано-сан, рекомендую вам при разговоре с господами офицерами быть более кратким и корректным. Понятно? Тот же господин лейтенант бывает и в плохом настроении, и вообще по характеру он, между нами говоря, не всегда сдержанный.

— В пивнушках да с девками он несдержанный, — буркнул себе под нос сержант.

* * *

Через три дня Эдано объявили, что он зачислен в состав японского обслуживающего персонала базы. Ему выдали куртку с яркой надписью на спине и показали старшего рабочего, которому отныне он должен подчиняться. Его назначили грузчиком на автомашину, доставляющую продовольствие на базу. Два его новых товарища, тоже грузчика, оказались на редкость неразговорчивыми парнями. Судя по выправке, оба были бывшими солдатами.

Попытки Ичиро разговориться с ними явно не удавались. Парни отвечали коротко «да», «нет» и замолкали. Это расстроило и огорчило Эдано. Ведь они были такие же рабочие, простые парни, как и он, да и ровесники. Очевидно, американцы предпочитали нанимать на базу только молодых и сильных. Где работают остальные японцы, Эдано пока не узнал, а расспрашивать об этом поостерёгся.

Через несколько дней он вполне уже освоился со своими обязанностями. Да, собственно говоря, сложного тут ничего и не было, требовались только сильные руки. С американцами непосредственно встречаться ему не приходилось. Командовали грузчиками старший рабочий да японец-переводчик, служащий интендантского отдела. Вход непосредственно на аэродром грузчикам-японцам был запрещен, их допускали в ту часть базы, где располагались хозяйственные службы.

8

Дед и Намико повеселели — в доме стало больше еды, разрешили они себе и кое-какие необходимые покупки. И в первую очередь приобрели штанишки и куртку Сэцуо. «Для детей нет голода», — сказал поэтому поводу дед, поясняя, что всегда родители отдают детям последнее.

Постепенно налаживались и отношения с товарищами по работе. Почувствовал это Ичиро после внешне незначительного разговора со старшим рабочим. Вечером, отозвав Эдано в сторону, чтобы отдать распоряжение на завтра, тот вдруг спросил:

— Извините за любопытство, Эдано-сан, говорят, вы во время войны были камикадзе?

Старший рабочий чем-то напоминал Саваду. Может, казалось так потому, что он был примерно такого же роста, как Савада, и того же возраста. Он мог объясняться на ломаном английском языке, читать накладные, поэтому, видно, его и назначили старшим.

Эдано скосил глаза — рядом никого не было. Он вытер потное лицо полотенцем и ответил подчеркнуто равнодушно:

— Да, был. Молод был и глуп. А в чём дело?

— Простите за любопытство, — ещё раз извинился Оданака. — Просто я ни разу не видел живого камикадзе. В армии не служил — порок сердца и язва желудка помешали.