Василий Ефименко - Ветер богов

• Название: Ветер богов
• Автор: Василий Ефименко
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1969

...«Божественный ветер» - камикадзе - так называли в «Стране восходящего солнца» летчиков-смертников, один из которых стал главным героем романа. Трудный путь от фанатика-самоубийцы до члена коммунистической партии, борца за мир и дружбу между японским и советским народами прошел камикадзе Эдано Ичиро...

---

Эдано скосил глаза — рядом никого не было. Он вытер потное лицо полотенцем и ответил подчеркнуто равнодушно:

— Да, был. Молод был и глуп. А в чём дело?

— Простите за любопытство, — ещё раз извинился Оданака. — Просто я ни разу не видел живого камикадзе. В армии не служил — порок сердца и язва желудка помешали.

— Вот как? — улыбнулся Эдано. — Ну так считайте, что вы видели одного из этих идиотов. — И, пожав протянутую руку, отошел.

На следующий день, в обед, когда грузчики сидели, раскрыв перед собой коробки со снедью, один из них, высокий юноша с интеллигентным лицом, отложив хаси[33] в сторону, вежливо спросил:

— Я слышал, Эдано-сан, вы были в Сибири? Наверное, там адские холода?

«Ишь прощупывает», — подумал Эдано. Он вытер губы бумажной салфеткой, не спеша достал сигарету и, прикурив, медленно ответил:

— Да, был. Почти три года. Холода там зимой действительно адские, как говорил один мой приятель: «Ноги палками становятся». Только нам мерзнуть особенно не приходилось, строили дома, школу, стали заправскими строителями. А летом там жара не меньше, чем у нас, только суше. Ну, да вас, я думаю, не холода интересуют? Но об этом в другой раз…

— Со, со… — согласно закивали головами его собеседники. — Это было бы очень интересно.

А молодой парень тут же предложил:

— Завтра будут давать деньги, неплохо бы нам собраться выпить сакэ.

— Прошу вас, — радушно пригласил Эдано. — Я буду рад видеть вас в своём доме.

— Э нет, Эдано-сан, — возразил парень. — Это привлечет взгляды любопытных. А вот зайти выпить, кто тут что скажет? У нас есть одно верное место. — И, оглянувшись, закончил торопливо: — Только просим вас вон при том типе, — показал он на проходившего неподалеку рабочего с повязанной грязным платком головой, — ничего такого не говорить. Понимаете?

— О'кей, — рассмеялся Эдано.

* * *

На следующий день он и четыре его новых товарища отправились в деревушку, где жил молодой парень, спросивший про сибирские морозы. Эдано уже знал, что это недоучившийся студент, которому сначала война, а потом нужда не позволили закончить образование. Хотя он был и моложе всех, но чувствовалось, что остальные молча признают его за вожака. Звали его Сатоки. Они вошли в харчевню, как в давно знакомый дом. Хозяин приветливо поздоровался с ними, называя каждого по имени. Грузчики заняли столик в отдельной комнатушке и, пока проворная служанка накрывала, перебрасывались шутками.

— На трезвости не разбогатеешь, — начал глухим голосом длиннорукий грузчик, заказывая сакэ.

— Да уж вы известный любитель выпить, Харуми-сан, — хихикнула служанка, кокетливо поглядывая на Эдано.

— Ну-ну, — отозвался Харуми и фамильярно хлопнул служанку по заду. — Тебе-то что? Меня тебе в мужья не поймать, хоть и вдовец я.

— Очень надо!

— Ещё как. А на Эдано не заглядывайся, он женат, и жена его очень любит.

— Вечно вы шутите, — фыркнула служанка и вышла за закусками.

— Вы уверены, что жена тебя очень любит?

— А вы давно женаты? — ответил вопросом на вопрос Харуми.

— Да как сказать, — сыну три года.

— Ну так вот, когда у вас в коробке с завтраком не окажется бумажной салфетки, знайте — любовь пошла на убыль, — рассмеялся Харуми. — У меня так было с покойной женой.

— Да уж, — вставил слово другой грузчик, — недаром говорят, что «мужчина — сосна, женщина — глициния»[34]. А к старости эта ноша тяжелеет, да и у дерева силы уже не те.

— Тоже старик нашелся, — прервал разговор Сатоки. — Так мы слушаем вас, Эдано-сан…

Долго они сидели, слушая рассказ Эдано. Вместе с ним проделали путь из Муданьцзяна до рабочего батальона, пережили его страхи и сомнения, смерть Адзумы, покушение, узнали и о его друге Саваде. И главное, кто такие русские, что это за страна и как они осуществляют на деле закон «кто не работает, тот не ест». В свою очередь Эдано узнал, что рабочие готовятся создать свой профсоюз, но американское командование старается этого не допустить. Поэтому всё надо сделать тонко, объединить всех рабочих, а если надо будет, то пойти и на забастовку.

Беседа продолжалась бы долго, но появившаяся служанка шепотом произнесла:

— Идёт!

— Всё! — коротко приказал Сатоки и, поднявшись с сакадзуки в руках, приготовился к тосту.

Едва в дверях появился рабочий с платком на голове, как он, подняв высоко руку, полупьяным голосом произнес:

— Я ещё раз предлагаю выпить за нашего героя!.. Эдано-сан! Подобные вам прославили родину!

Эдано вытянулся с победоносным видом.

— Что же вы меня не позвали? — разочарованно спросил новый гость.

— Как-то неожиданно получилось. Простите, — ответил Сатоки.

— Да как тебя приглашать, — заорал вдруг охмелевший Харуми. — Мы все сражались на фронте, а ты в полиции околачивался. И мы снова пойдем, если потребуется! А тебе жена последние волосы выдерет, если ты хоть одну иену истратишь.

— Эй! — крикнул Эдано служанке. — Мне бутылку сакэ с собой. Выпью с дедом, — пояснил он остальным. — Он у меня герой, сражался еще под Порт-Артуром!

— Пошли! — снова заорал Харуми. И, схватив товарищей за плечи, запел, безбожно фальшивя:

Наш великий император
Закаляться нам велит!
Сильных телом, смелых духом
Вражья сила не страшит…

— Пойдем, пойдем, герой, перехватил! — подтолкнул певца к выходу Сатоки.

Ичиро удивил своих домашних, появившись поздно, в легком хмелю и с бутылкой сакэ.

— Не рано ли кутить начал? — проворчал дед. — С какой радости?

— Что вы, дедушка, — метнулась, как птица, на защиту мужа Намико, — мужчины всегда выпивают!

— Я, что ли, не мужчина, не знаю? — напал на невестку дед.

Ичиро с улыбкой слушал эту перепалку. Усевшись за стол, пошлепал рукой по бутылке.

— Не сердитесь, дедушка. Пьяницей я не стану, А радость есть. За неё и с вами сейчас выпьем.

— Что за радость? — уже миролюбиво проворчал старик, усаживаясь за стол.

— Товарищей я нашел, дедушка…

9

И ещё радость. Возвращаясь с работы на старом велосипеде, который успел приобрести, Эдано на полпути увидал спешившую ему навстречу Намико

— Что случилось, Намико? — крикнул он ещё издали.

Жена, задыхаясь от быстрой ходьбы, проговорила:

— Приехал ваш отец!

— Отец?

— Да, с супругой!

— Давно?

— Только что!

— Так что же мы стоим? Садись! Разве забыла, как я тебя ещё девчонкой катал?

— Что вы, неудобно, люди увидят… — запротестовала жена.

— Подумаешь, большое дело, если увидит какая-нибудь сплетница. Садись!

Шоссе резво потекло под колеса велосипеда. Намико, прикрыв от смущения глаза, прижалась ж мужу. Какой он у неё сильный и добрый… На окраине Итамуры Намико всё-таки попросила остановиться и пошла пешком.

Ичиро бросил машину у забора и буквально ворвался в дом. Посередине комнаты стоял сухощавый, седой человек, протягивая к нему руки. У стола сидела полная женщина с Сэцуо на коленях. «Почему мне всегда казалось, что отец высокий?» — успел подумать Ичиро, стискивая его руки. Он смотрел в чуть расширенные за стеклами очков усталые глаза этого незнакомого и в то же время такого родного человека и от волнения не мог произнести ли слова. В горле застрял какой-то комок.

— Здравствуй, сын! — мягко произнес отец.

— Здравствуйте, отец! — хрипло ответил Ичиро.

И они замолчали, всматриваясь друг в друга. Первым опомнился старший:

— Познакомься, это моя жена и соратник по партии.

Ичиро почтительно, как покорный сын, поклонился женщине, которая мило и просто протянула ему руку. В глазах её, на лице, поблекшем раньше срока, светились доброта и ум.

— Я благодарна вашему отцу, — сказала она, — за то, что он подарил мне такого статного сына и красавца внука. Жаль, что долгие годы тюрьмы не дали возможности нам познакомиться раньше.

— Да, Ичиро, — подтвердил отец, — Таруко тоже сидела в тюрьме. Десять лет. Мы и познакомились-то перестукиванием.

— А где же Намико? — вмешался в разговор дед. — Такое событие, а её нет.

— Вы же сами, отец, послали её за Ичиро, — заметила, улыбаясь, Таруко.

— А-а… — виновато пробормотал дед, — стареть стал… Да вот и она… Пойду помогу ей.

— И я тоже, — поднялась Таруко.

Отец и сын остались одни. Ичиро вдруг застеснялся: хотелось многое сказать, но он никак не мог подобрать подходящих слов. Молчание нарушил отец:

— Куришь?

— Да.

— Я тоже, хотя и не надо бы. Что-то с легкими у меня после тюрьмы. Сядем.

После небольшой паузы, которая была нужна для того, чтобы собраться с мыслями, он заговорил:

— Я очень виноват перед тобой, сын. Но иначе не мог поступить. Да и знал, что дед тебя не покинет. Меня должны были арестовать, и партия приказала мне уйти в подполье. За домом следили, я ничего не мог сообщить. Через три года меня арестовали, и я был долго изолирован от людей и обычной жизни. Но и там, в тюрьме, мысли о тебе и отце не давали мне покоя…