Руфь Уолкер - Мара

• Название: Мара
• Автор: Руфь Уолкер
• Издательство: БДР-Трейдинг
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7721-0021-1

Дочь цыганского барона сбежала из табора с проезжим матросом… Роман цыганки и ирландца оказался недолгим, и беглянка вернулась беременной. Соплеменники не простили Персе связь с инородцем. Эта печать отвержения легла и на рожденную ею дочь — рыжеволосую, зеленоглазую и белокожую Мару.

Обделенная с детства материнской любовью, окруженная враждой родственников, полукровка Мара росла горделивой, умеющей постоять за себя. Когда ее, пятнадцатилетнюю красавицу, решили выдать за старого, жирного, но богатого цыганского барона, девушка взбунтовалась. Чтобы расстроить свадьбу, она накануне ее, обманув всех, теряет невинность с младшим сыном жениха, молодым и сластолюбивым красавцем Йоло, — и открывает в себе неизведанные глубины первобытной страсти…

---

Маленький тоненький человечек, стоявший чуть поодаль от остальных и наблюдавший за тем, что они выделывают, вдруг неожиданно устремил взгляд прямо в сторону Мары. Девочка поспешила спрятаться; сердце ее бешено заколотилось. И хотя никто не закричал и никто не полез посмотреть, кто там прячется под возвышением, Мара не решалась больше высовываться.

Она доела последний кусочек хлеба, ужасно сожалея, что он последний. В горле у нее пересохло; было трудно дышать. Живот подводило от голода, и она вновь развернула платок с тайной надеждой, что там осталось еще хотя бы несколько крошек, — но увы. Дрожа от холода, она подгребла к себе побольше опилок и постаралась снова заснуть.

Проснулась Мара от сильного шума. Она подползла к краю возвышения, служившего ей приютом, и осторожно выглянула. Несколько мужчин в рабочей одежде усердно расставляли деревянные скамейки. Они трудились, переговариваясь между собой на языке гаджо, шутили, смеялись, поддразнивали друг друга. Девочка не понимала ни слова, но ей почему-то показалось, что это хорошие люди. Но, с другой стороны, они гаджо, а от них не знаешь, чего ожидать.

Мужчины поставили скамейки и ушли. Но прежде чем девочка успела вновь спокойно прилечь, в шатре появились еще несколько мужчин. Они внесли предметы какой-то очень странной формы и поднялись на возвышение, под которым пряталась Мара. Над ее головой раздались громкие звуки музыки.

Вскоре в шатер начали сходиться люди. Некоторые садились на стоявшие в центре деревянные стулья, другие занимали голубые скамейки слева и справа, третьи — в основном дети и молодежь — уселись прямо на полу.

Мара жадно смотрела на пакетики с воздушной кукурузой и орешками, конфетки и, главное, на бутылки с оранжадом, которые зрители покупали у торговца в красном полосатом пиджаке.

Да за одну бутылку такой вот воды девочка готова была отдать сейчас даже свое сокровище — висевшую у нее на шейке тоненькую серебряную цепочку, хотя это был единственный подарок, который за всю жизнь она получила от матери! Перса стянула ее в доме у какого-то фермера, но цепочка оказалась мала для ее толстой шеи, и она швырнула ее дочке. И Мара тотчас же спрятала ее, боясь, что мать передумает и отнимет подарок. Нет, ни за что она ее не отдает — ни за еду, ни за воду.

Сначала у музыкантов ничего не получалось — а может, они просто пробовали, будут ли играть их инструменты; потом эти звуки смолкли. И вдруг загремела прекрасная радостная музыка. Девочка увидела, как раздвинулся занавес, висевший прямо напротив, и из-за него выбежали несколько мужчин, одетых в яркие костюмы, с раскрашенными в белый, красный и черный цвет лицами, и прошлись на руках перед зрителями. За ними показался какой-то бурый зверь, такой огромный и страшный, что девочка чуть не закричала от испуга.

Но на спине этого животного сидела хорошенькая женщина-кукла в красном платье, сиявшем при свете керосиновых фонарей, ряд которых отделял артистов от зрителей. Мара сразу перестала бояться, когда увидела, что женщина машет рукой и весело улыбается. Маре даже показалось, что женщина смотрит именно на нее и улыбается ей. Девочка тотчас позабыла и о голоде, и о жажде, и даже о боли во всем теле. Что значило все это по сравнению с тем, что она видела, — по сравнению с ослепительной красоты костюмами и чудесным, захватывающим зрелищем?!

Огромный зверь, словно послушная собака, исполнял все приказы красавицы в красном платье: вставал на задние лапы, забирался на огромную бочку и наконец даже станцевал. И все это время крошечная женщина на спине животного все так же радостно улыбалась, совсем как королева в своем роскошном костюме. А когда женщина спрыгнула со зверя и стала кланяться и приседать, Мара не смогла удержаться и завизжала вместе со всеми остальными.

Тоненький мужчина, которого она уже видела, одетый на этот раз в чудесный золотисто-алый костюм, что-то громко сказал, и из-за занавеса снова выскочили акробаты. Мара смотрела, затаив дыхание, как они кувыркаются через голову, ходят на руках, подкидывают друг друга вверх.

Это было как в сказке. Потрясенная, Мара не могла отвести глаз от этих счастливых людей в искрящихся костюмах — все это было так непохоже на ее унылую жизнь! Она дрожала от зависти. Вот бы и ей стать одной из них, жить среди них — вот это было бы действительно счастье! Но это невозможно, конечно… С какой стати им брать к себе цыганскую девочку, которая не умеет делать ничего подобного?

От этой мысли Маре вновь стало очень грустно, и она снова захотела пить и почувствовала, как болит спина. Она отсидела ноги и легла передохнуть. Но тут тоненький мужчина опять закричал:

— Внимание, внимание! А теперь перед вами выступит любимица публики, прекрасная и несравненная мисс Долли Ли!

Зрители так громко захлопали в ладоши и так отчаянно завизжали, что Мара не могла не выглянуть снова. А увидев выбежавшую на сцену девушку, она опять позабыла и о боли, и о жажде. Она смотрела на нее, широко раскрыв от восторга рот, — на невообразимо прекрасную девушку с длинными светлыми волосами, ярко-красными губами и подведенными черным глазами. Она вся: от пушистых перьев на голове до маленьких туфелек — была одета во что-то белое, серебристо-белое, мерцавшее при свете фонарей. И она тоже радостно улыбалась.

Когда тоненький мужчина ушел за занавес, заиграла музыка, и девушка полезла вверх по висевшему в центре шатра канату. Вдруг музыка смолкла, и стало тихо-тихо. Артистка напомнила Маре белую бабочку, которую она однажды поймала, но тотчас же отпустила, потому что та была слишком прекрасна. Девушка взбиралась все выше, время от времени останавливаясь, раскачиваясь в разные стороны, взмахивая при этом одновременно рукой и ногой и все так же улыбаясь.

Добравшись до самого верха, она подпрыгнула, поймала маленькие деревянные качели и пронеслась над зрителями, выделывая в воздухе всевозможные акробатические трюки, — ее тело было настолько гибким, что, казалось, совсем не имело костей.

Это еще больше походило на сказку.

Мара так боялась что-нибудь пропустить, что приподняла край холста повыше, чтобы получше разглядеть девушку наверху. Она завизжала от ужаса, когда девушка вдруг отпустила перекладину и взмыла вверх, и радостно закричала, когда та благополучно зацепилась за качели каблуками.

Но собственный крик так напугал девочку, что она поспешила спрятаться и не отважилась снова выглянуть.

Мара лежала, свернувшись, на опилках, и от обилия впечатлений у нее кружилась голова. Как хотела бы она быть на месте этой девушки — чтобы все радовались, хлопали в ладоши, чтобы ее любили, чтобы она сверкала на сцене, точно звезда. За это Мара отдала бы все. Все что угодно.

Мечты туманили девочке разум. Ей чудилось, что она, Мара, уже большая и выступает в этом шатре. Она красивая, гибкая, одетая во все белое. Она легко парит в воздухе. Зрители следят за ней, затаив дыхание, глазами, полными восхищения и любви, — а она там, наверху, где никто не может достать ее, свободная как птица, и она кружит, кружит…

Поглощенная своими мечтами, девочка не заметила, как представление закончилось, музыканты перестали играть, а зрители ушли из шатра. Неожиданно чья-то рука крепко схватила девочку за шею.

Перепуганная Мара боролась, словно дикий зверек, но силы были явно неравны.

— Что там? Крыса? — глухо спросил чей-то голос.

Мара не поняла смысла этих слов, но в них прозвучало всего лишь удивление, и ей стало уже не так страшно. Да, ее поймали, но еще не все потеряно. Она знала несколько способов, как можно провести гаджо. И, не долго думая, выбрала самый простой — громко заплакала. Мужчина, насколько она могла судить по его интонации, смутился:

— Ну же, малышка, не бойся. Я не трону тебя. Я только помогу тебе найти родителей. Они, должно быть, ищут тебя повсюду.

Мара заплакала еще горше, и он быстро добавил:

— Слушай, если ты сейчас же не перестанешь плакать, мне придется отвести тебя к шерифу.

Ненавистное слово «шериф» было единственным, что поняла девочка, но плакать на всякий случай перестала.

— Ну вот, так-то лучше. А теперь давай-ка скажи мне, кто твои родители, и я, может быть, даже прощу тебе то, что ты не заплатила за представление.

— Эй, Арни, прекрати мучить ребенка! Ты что, не видишь — она и так до смерти перепугана? — раздался женский голос.

Глаза Мары округлились от удивления. Никогда в жизни она еще не видела такой огромной женщины. Может, она демон, привидение? Неужели это просто очень толстая гаджо?

— Я просто пытаюсь выяснить, как ее зовут, — объяснил мужчина. — Ну же, малышка! Не бойся. Я Арни Маличи, хозяин цирка. А это мисс Таня, самая толстая женщина на свете. А как тебя зовут?

Мара стояла, потупив глазки, приклеившись взглядом к своим босым ногам, и ничего не отвечала.