Николай Наседкин - Люпофь. Email-роман.

• Название: Люпофь. Email-роман.
• Автор: Николай Наседкин
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-7117-0424-9

Роман состоит из двух частей.

Первая — настоящая страстная невероятно красивая и, казалось бы, неповторимая любовь 50-летнего профессора вуза и его 20-летней студентки. Поэма любви!

Вторая — продолжение этой же самой любви, но уже на уровне фарса, пародии, мучительного взаимного истязания героев. Агония, предательство любви!

Почти весь текст оформлен-подан в виде емэйл-переписки Алексея Алексеевича Домашнева и Алины, и эти электронные письма воссоздают-рисуют историю любви, максимально достоверно и искренне передают чувства, мысли персонажей, в них, в этих мэйлах, исповедальная откровенность повествования доходит порой до шокирующего предела…

Но при этом, при полной, казалось бы, откровенности и открытости данной (электронно-эпистолярной) формы в ней присутствует естественная недоговорённость, отрывочность, пунктирность, что даёт волю фантазии читателя, будит-подстёгивает его способность к домысливанию, сотворчеству, догадыванию…

Именно то, что в основу романа «Люпофь» положена подлинная email-переписка — придаёт ему такую достоверность и жизненность.

И главное, что это роман — О ЛЮБВИ.

Может ли между людьми разных поколений с разницей в возрасте в три десятка лет вспыхнуть настоящая любовь? Может ли она быть счастливой? Во что превращается, перерождается любовь-страсть — в любовь-нежность или любовь-ненависть? Может ли любовь быть «комфортной»? Кто из двоих виноват и виноват ли, если чувство умирает? Можно ли убить любовь? Можно ли пережить крушение любви и продолжать жить-существовать? Что есть предательство в любви? Можно ли одновременно и одинаково жарко любить двоих? Кто объект, а кто субъект измены в любовном треугольнике? Остаются ли какие-либо обязательства у разлюбившего человека перед тем, кого он разлюбил? «Я буду любить тебя до самой смерти!» — это клятва или просто традиционные дежурные слова? Что, любовь — это водопроводная вода: кран крутанул-открыл — потекла, кран закрыл — кончилась?..

Как это и положено в литературе, вопросы ставит автор. Ответы предстоит искать читателю. И не только в книге, но и заглянув после прочтения романа «Люпофь» в собственную душу, в собственную жизнь.

---

Когда-то я написала:

Тайны не узнали наши губы,
ждать они навек обречены.
Только в чьём-то списке наши судьбы
грустной запятой разделены.

Долой знаки препинания! Мы вместе! Прежние запятые-комплексы за чертой, которая называется прошлое.

Знай, я благодарна тебе за всё: за каждое мгновение, которое ты мне подарил!

Благодарю!

Думаю!

Ещё раз благодарю!

И целую, целую, целую.

Алина, которая ждёт своего Лёшу одна в известном городе на букву «Б».

Моему Лёшеньке, 6 февраля, 22–04 (Дождалась!)

Лёшечка, милый! Моё сердце (и не только сердце!) тебя дождалось! Спасибо тебе за СЕГОДНЯ!!!

Увы, у меня ощущение, что у тебя дома не всё хорошо! Очень хочу, чтобы я ошибалась! (Решила эти строчки оставить даже после нашего телефонного шептания.) Может, тебя согреет моё письмо, хотя оно тоже нос повесило.

Надеюсь, что когда-нибудь ты всё же скажешь мне, глядя в глаза, губы в губы, душа в душу, то, о чём пока я лишь догадываюсь и мечтаю втайне. Я ни в коем случае тебя не тороплю и не настаиваю — это должно быть естественно и искренне с твоей стороны… Просто 99 % моего счастья без этого одного твоего процента кажутся такими хрупкими и лёгкими!

Твоя Алина.

Aline, 6 февраля, 22–40 (Я тебя л…!)

Алина, РОДНАЯ!

Твоё «загадочное» письмо читал, изучал, исследовал, воспринимал, анализировал, постигал, переваривал… С дороги голова несвежа, но понял-таки, что ты без меня тосковала (за это хвалю, это нам любо!) и хочешь услышать от меня что-то СВЕРХважное, СВЕРХнежное и СВЕРХинтимное… Что ж, говорю: я тебя л…!

А вообще, Алинка, ну тебя! Ну что ты веришь шелухе слов!?!? Ты же знаешь, что я тебя ЛЮБЛЮ! Ну к чему нам слова???? ЛЮБЛЮ. Л-Ю-Б-Л-Ю!!!

Целую, радость моя!

(Готовься стирать мои носки и, пардон, подштанники.)

Моему Лёшеньке, 7 февраля, 21–54 (Спасибо!!!)

Ты моя глубина!

Этот вечер — самый лучший в новом году (кроме 7 января, когда я буквально летала от счастья)! Сегодня ты преподнёс мне самый дорогой подарок, который я когда-либо мечтала получить — твою любовь. Даже папа (не мама, а папа, что удивительно!) заметил, что я свечусь от счастья. Говорит: «Что, поэтический вечер Сердечкиной был таким удачным?» На что я ответила: «Да, такого я от неё не ожидала. Сильно, искренне, чувствуется поэтический рост…» Не смейся, меня прорвало на такой поток комплиментов, да так, что мои даже изменили мнение о Галине (а с её «шедеврами» они знакомы).

Люблю тебя… Готова миллион раз повторить это! Даже не люблю, а дышу тобой. Вдыхаю и думаю, что в каждой микроскопической пылинке ты, а значит, ты всегда во мне. И этого не отнять. Внутри горит огонь, который не затушить никакими суетными ветрами. Завтра проснусь и вспомню, что ты вчера за ручку, как маленькую девочку с большими и чистыми глазами, ждущую чудес, привёл меня в сказку, самую лучшую сказку. Ты доказал, что чудеса есть, и они вокруг, во всём, надо только увидеть их. Я так боялась, что потеряю тебя. Думала об этом и сходила с ума. Сегодня ты подарил мне небо и крылья. Мечта летать по небу, крылья — осуществление мечты. Моя мечта сбылась, я счастлива. Ощущаю сейчас то, о чём сегодня тебе говорила: быть единым целым (мы) и ощущать в этом единстве-слиянии-сотворчестве своё собственное свободное я.

Я — белая птица, а ты моё небо. Друг без друга — пустота. Только вместе мы — и бутон, и стебель, цветы, живые, тянущиеся к свету. Пишу всё это сейчас и плачу, действительно плачу (от счастья, конечно!). Улыбаюсь, и слёзы отдыхают в складочках перед своей дальней дорогой к подбородку в кавычках вокруг губ. Слово «кавычки» для меня ключевое слово (как ты, наверное, уже понял из моих стихов, напомню одну строчку: «Разжать кавычки искусство крика…»). Моя любовь к тебе закавычена уголками моих губ, поцелуй разжимает их, и… я твоя, ты мой, мы вместе, мы бесконечно счастливы. Каждый день буду благодарить тебя за всё это! СПАСИБО!!!

Всё, истерика: слёзы, смех, счастье, радость… Сижу, кручусь в кресле, обняв свои коленки. Ты у меня есть! Представляешь, ТЫ У МЕНЯ ЕСТЬ! Ты понимаешь, что я на седьмом небе! Мысль, что ты мой, расщепляет меня на тысячи частичек, которые превращаются во флюиды и просачиваются через стены, летят к тебе, может, сквозняком, может, снежинкой, что слезой течёт по твоему стеклу. Я так хочу быть с тобой, что просто выпрыгну, наверное, сейчас из своей кожи и паразитирую Инет своим Я-вирусом любви — самым прекрасным и парадоксальным в мире вирусом, придуманным Господом Богом, приносящим людям только счастье. Знаешь, когда я написала своё первое стихотворение о тебе-мне-нас «Шестой день» (думаю, ты понял, почему шестой день, — это день, когда был сотворён человек), я и не предполагала, насколько перестроюсь-перерожусь. Поменяв е на ё — это ещё цветочки, но то, что Ты мой алхимик, я другая — это точно.

Любимый, спасибо тебе за то, что ты делаешь меня счастливой!!!

Обнимаю-целую… Глазами, губами, кожей, душой… Всем, чем может любить-жить влюблённый человек.

Всегда твоя и только твоя Алина, Дымка, милая, родная, радость и счастье твоё. Все я твои обращения перечислила? Не важно. Важно, что я твоя: дома, в университете, на улице — везде. Помни это, даже тогда, когда мы сидим рядом, но вынуждены не притрагиваться друг к другу, знай, что каждым волосиком, клеточкой я тянусь к тебе, как цветок к солнцу! Конечная цель всех моих стремлений — твои объятья. Только обнимая, ты даришь мне себя саму! Мудрёно, но по-другому выразить свои чувства не могу!!!

Возвращаюсь к своей первой фразе письма (даже в момент мысленной нирваны тут моя коронная кольцевая композиция тут как тут!). Теперь понимаешь, что ты моя глубина?! Я произношу слово, а ты его продолжение — эхо, глубина… Так слово начинает жить: сначала его произносят, а потом наступает тютчевское будущее-развитие — как оно отзовётся. Ты и я — это рождение, МЫ ТВОРИМ, ПРОДЛЕВАЕМ-ДОПОЛНЯЕМ ДРУГ ДРУГА!!!

Безумно хочу взглядом сейчас разговаривать с тобой! Но я его помню, поэтому смотрю сейчас на тебя. Чувствуешь моё тёплое прикосновение?

Твоя, твоя, твоя, всегда твоя, только твоя, единственно твоя, абсолютно твоя… Посмотри на свои ладони: в каждой клеточке, линии, бугорке, складочке — я… Я живу в тебе, без тебя нет и меня!

Как мне хочется крикнуть на весь мир, что я ЛЮБЛЮ!!! И моё внутреннее эхо кричит, да так, что слёзы не удерживаются… Опять плачу. Прости, но не могу слёзы сдерживать. Это счастье — плакать от счастья (счастье, счастье — этим словом пропитана я вся!!!) ЛЮБЛЮ — я кричу-ору-визжу это… Комната трясётся от моей распирающей вселюбви! Наверное, и ты это слышишь. Наверняка слышишь. ЛЮБЛЮ-ДУМАЮ-МЕЧТАЮ!!!

Я. Точнее, я в тебе.

Лёша, я тебя люблю!

Aline, 7 февраля, 22–30 (Потрясён!)

Алина, милая, родная, родненькая и маленькая моя!!!

Слов у меня нет. Я читаю твои слова (не слова — это что-то уже запредельное, невыразимое!) и понимаю, что НЕ ДОСТОИН такой любви. Прости меня!!! Я толстокожее, грубее, проще, усталее (?!) и, увы, циничнее, чем тот, кого ты так возносишь…

Но вместе с тем за одно это письмо я готов совершить ради тебя любые глупости…

Люби меня, плачь, ДУМАЙ обо мне, как я о тебе ДУМАЮ БЕСПРЕСТАННО!

Обязательно приснись мне сегодня — прошу!

Я.

P. S. (В прозе) Прошу: помечай мэйлы ко мне знаком «важно» (как я — кнопка с восклицательным знаком), чтобы они оказывались в самом верху поступившей почты.

Моему Лёшеньке, 7 февраля, 23–12 (Люблю…)

Спокойной ночи, любимый мой! Любимый с самой нежной кожей (о твоих душевных кожных утолщениях и слышать не хочу)! Думаю о тебе и жду завтра и сегодня ночью!

Твоя маленькая!

Люблю!

Люблю!!

Люблю!!!

Люблю!!!!

Люблю!!!!!

Люблю!!!!!!

Люблю!!!!!!!

Люблю!!!!!!!!..

Моему Лёшеньке, 8 февраля, 20–16 (Умоляю тебя…)

Лёша, милый! Очень прошу тебя, напиши мне, что ты меня любишь и когда-нибудь станешь по-настоящему моим. Умоляю тебя. Схожу с ума… Плачу теперь уже от страха потерять тебя. Без тебя я не смогу жить, ты смысл моей жизни. Я всегда буду с тобой — это моя клятва перед Богом и людьми. Даже если целый мир будет против нашего союза, я буду бороться за тебя, за право быть счастливой и любить. Мне так хочется быть рядом с тобой маленькой девочкой — беззащитной, чистой, светлой… Но если понадобится, разорву на части того, кто встанет на пути. За счастье надо бороться. И буду… Но должна знать, что рядом будет твоё плечо. Умоляю тебя, скажи, что это так, что твоя любовь мне поможет вытерпеть всё…

Надломленная Дымка.

Aline, 8 февраля, 20–40 (Всё будет хорошо!)