Франк Коллар - История отравлений власть и яды от античности до наших дней

• Название: История отравлений власть и яды от античности до наших дней
• Автор: Франк Коллар
• Издательство: Издательство «Текст»
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: ISBN 978-5-7516-0846-0

---

Таким образом, Просвещение совершенно не обязательно выявляло лживость обвинений в отравлении. Философы проявляли слепоту в этом вопросе, когда обвинения выдвигались против ненавистных им противников. Материальный яд все реже применялея в политике, однако он оставался средством пропаганды. Такое положение дел не изменила и Революция. В середине XIX в., после того как братья святого Игнатия вновь обрели свое могущество, химик Распай заявлял, что в смерти сильных мира сего всегда виноваты ртуть или иезуиты.

Революционное воздержание и козни реакции

Французская революция считается наследницей Просвещения. Свой непреложный долг ее деятели видели в борьбе против «тиранов» старого порядка и их приспешников. Революция превозносила античную культуру, воспроизводила ее мотивы, прославляла Брута и его кинжал. Непримиримая борьба с абсолютизмом велась путем мобилизации народных масс и очистительных убийств. Публичное действие преобладало над тайным коварством, идеологическое влияние которого равнялось нулю. Понятно, следовательно, что отравления в это время почти полностью исчезли из политического пейзажа. И все же исчезли не совсем, поскольку они продолжали оставаться полезными в интенсивной идейной борьбе, противопоставлявшей сторонников и противников нового порядка.

Даже при том, что источников мало, можно сказать, что список предполагаемых жертв отравлений, загубленных местными и иностранными сторонниками Старого порядка в течение революционного десятилетия, весьма невелик. Во время Революции проливали в основном кровь, а не яд. В 1797 г. во цвете лет скончался генерал Гош, и эта неожиданная смерть породила слухи. Если же говорить о народе, то есть всего лишь один несчастный Гамен, слесарь, смастеривший пресловутый железный шкаф, в котором нашли компрометировавшие короля документы. Гамен утверждал, что Людовик Капет и королева отравили его, дабы избавиться от неудобиого свидетеля. Причем это обвинение не инкриминировалось ни Людовику XVI, ни Марии-Антуанетте во время их процессов. Оно возникло только в 1794 г., когда один депутат Конвента принялся разоблачать «преднамеренную жестокость» «тирана» по отношению к человеку скромного происхождения, заключавшуюся в отравлении. Человек скромного происхождения явно сам присочинил всю историю, дабы избежать упреков в служении «тирану». Расчет оказался правильным: Конвент назначил слесарю компенсацию, начиная со дня «отравления». Вспомоществование оказалось существенным; Гамен прожил еще долго.

Роялистская пропаганда, со своей стороны, также не пренебрегала аргументом использования яда во имя очернения революционеров. Самым ярким эпизодом явилась история смерти Людовика XVII. В задачу данной книги не входит подробный анализ этого загадочного дела. В течение долгого времени оно притягивало к себе внимание историков, поскольку не существовало ответа на вопрос, кем был умерший в июне 1795 г. мальчик. Сегодня спорный вопрос можно считать разрешенным: это в самом деле был сын Людовика XVI и Марии-Антуанетты. Обстоятельства его смерти положили, между прочим, начало борьбе мнений гораздо менее известной, но очень показательной. Роялистские круги распространяли идею, что, независимо от того, шла ли речь о

Людовике XVII или нет, заключенного в Тампле ребенка отравили. Эта подробность добавлялась к описанию отвратительных условий, в которых революционная Парижская коммуна содержала предполагаемого королевского сына. Какой-то депутат якобы громко произнес в стенах Конвента: «Освободить Францию от сына Капета надлежит аптекарю», а Робеспьер посулил огромную сумму тому, кто предоставил бы подходящий медленно действующий яд. 8 июня 1795 г. мальчик в Тампле умер, и уже на следующий день по приказу властей состоялось вскрытие тела, результаты которого опубликовали в официальной газете «Монитёр». Тем не менее уже неделю спустя появилась обвинявшая Конвент брошюра. В ней одному из депутатов приписывалось восклицание: «Поклянемся же в неумолимой ненависти ко всем королям, даже если бы нам пришлось применить против них самое изощренное средство, которое существует в природе — яд!» Анонимный автор утверждал, что в Конвенте насчитывалось достаточно медиков и химиков, знавших неопределяемые яды. В этом смысле в противоположность знаменитой формуле, с которой послали на эшафот Лавуазье, оказывалось, что республика нуждается в ученых. В тексте говорилось также, что конец заключенного ускорило блюдо шпината. Пущенный слух объединял противников Революции, и в 1796 г. он снова всплыл в анонимном сборнике, происходившем из роялистских кругов; теперь речь шла о нескольких попытках отравления.

С событиями июня 1795 г. связана еще одна подозрительная смерть. Доктор Дезо, которому поручили осмотреть предполагаемого дофина незадолго до его смерти, через короткое время неожиданно умер. А между тем этот врач лечил наследника трона еще до Революции и хорошо знал мальчика. Немедленно возник слух, что Дезо не мог не увидеть, что прослушанный им в Тампле пациент не дофин. Настоящего принца якобы подменили, а врача устранили, чтобы эта правда не вышла на свет. Причем, хотя версия, что наследник погибшего короля умер, устраивала не только революционеров, но и братьев Людовика XVI, клеймили и обличали только первых.

И все же приходится признать, что тема отравления не занимала большого места в контрреволюционной пропаганде. Дело в том, что самые страшные преступления, которые инкриминировали Революции, преступления, вызывавшие гнев и отвращение, совершались открыто. Нож гильотины стоил всех кубков с ядом.

Яды реакции, или отравление орлов

Может показаться странным, что истории Наполеона и его сына включены в эту главу. Однако, хотя эти персонажи умерли соответственно в 1821 и в 1832 гг., все, что с ними связано, восходило к идейным спорам времен Революции. Кроме того, к знаменитому императору имеет отношение древний миф об отравлении героя, которого невозможно победить на поле сражения. Здесь обнаруживается классическая схема, противопоставляющая добродетель пороку тех, кто служит тирании.

Горячие споры о том, отравили ли Наполеона на острове Святой Елены, или он умер от желудочного заболевания, ведутся до сих пор. В статье «Остров Святой Елены» современного «Словаря Наполеона» Жана Тюлара тезис об отравлении отвергается, а канадский исследователь Бен Вайдер защищает его. Однако вопрос о том, как именно подавалась информация о смерти императора, является важным. По правде сказать, творцы мифа о Наполеоне не уделяли слишком большого места обстоятельствам его конца. Причиной, возможно, являлось то, что смерть от яда совсем не обязательно способствует возвеличиванию полководца. Главная задача апологетов Наполеона состояла в сотворении образа мученика реакции, которая обрекла его насмерть. Они обращали внимание на непереносимый климат острова (своего рода естественный яд), отсутствие необходимого лечения, суровость местных английских властей, тоску и даже истощение.

Тем не менее сомнения, касающиеся причин смерти императора, появились сразу после его смерти. В Париже говорили то ли о расстреле, то ли о падении с высокой скалы, то ли о бурной ссоре. Отчет о вскрытии оживил версию отравления, поскольку в нем отмечалось изъязвление желудка. Впоследствии этот факт подтвердили люди, находившиеся рядом с Наполеоном в ссылке. В мемуарах генерала Ламарка можно прочесть следующее: «Все верили, что императора отравил губернатор сэр Хадсон Лоу». И в другом месте: «Сегодня [декабрь 1821 г.] кажется очевидным, что император скончался от нездорового климата, под гнетом горестей, пренебрежения, обид и лишений всякого рода, которые его вынудили претерпевать». Ламарк отмечал также, что, по мнению Монтолона, англичане не отравили Наполеона, а убили плохим обращением. Ирландский врач О’Мира, которого губернатор отослал с острова, потому что он слишком сблизился с пленником, публично заявил в декабре 1818 г., что если бы он следовал приказам Лоу, то император был бы уже мертв. Однако желание раз и навсегда покончить с побежденным врагом никогда не оставляло Бурбонов. Особенно это касалось графа д’Артуа, будущего Карла Х. Согласно Монтолону, Наполеон считал, что наемные палачи графа пытались его убить еще на Эльбе и стали бы искать в любом месте, поэтому бежать, например, в Латинскую Америку не имело смысла. Какое оружие использовали убийцы, не уточнялось. А отравления Наполеон боялся, ещенаходясь навершине власти. После первой встречи с Лоу пленник якобы сказал, что его тюремщик похож на полицейского-сици- лийца, которого следует опасаться. Император жаловался, что ему подавали сомнительное вино, и анализ действительно показал наличие окиси свинца. Вайдер делает предположение, что отравление Наполеона без ведома англичан организовали французские Бурбоны, дабы закрыть проблему раз и навсегда. — Для этого они якобы воспользовались услугами графа де Монтолона, который, в свою очередь, мстил августейшему пленнику за связь с его супругой (владевшей, к слову сказать, записками маркизы де Бренвилье). Находясь рядом с императором, Монтолон, начиная с 1816 г., постепенно травил его мышьяком. Естественно, что потом он пытался переключить внимание на Хадсона Лоу, однако на самом деле Англия опасалась как раз оживления бонапартизма в случае смерти «Людоеда», после того как его вынужденно покинули все действительно верные люди. Как бы то ни было, французские власти объявили смерть Наполеона естественной, а Карл Х в 1825 г. весьма любезно принимал Хадсона Лоу. Это питало молву, направленную не столько на Бурбонов, сколько на англичан.