Шарлотта Физерстоун - Грешный

• Название: Грешный
• Автор: Шарлотта Физерстоун
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Эротика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03374-4

В викторианской Англии любовь легко покупается за деньги, а порок и разврат царят в аристократических кругах… Мэтью, граф Уоллингфордский, знает об этом не понаслышке. На его счету порочные и изощренные связи с самыми красивыми женщинами королевства. Он развратничает с хладнокровием и жестокостью, потеряв надежду на то, что хотя бы одна женщина сможет зажечь в нем огонь любви, а не похоти. Однако последняя интрига Мэтью заканчивается трагически: его избивают неизвестные, оставив беспомощным, с завязанными глазами. Своим спасением он обязан медсестре Джейн Рэнкин — скромной девушке из низших слоев общества. Она разительно отличается от придворных дам и чопорных аристократок. Она — ангел, чьи нежные прикосновения несут Мэтью искупление, страдание и жажду новых, ранее неизведанных чувственных наслаждений...

---

Мэтью снова прильнул к устам Джейн, он продвигался все глубже, словно заявляя на нее свои права. Неистово, будто пытаясь выпить возлюбленную до дна, Уоллингфорд занимался любовью с губами Джейн, а его руки бесстыдно блуждали по ее телу, одаривая ласками в таких местах, к которым никогда и никто прежде не прикасался.

Как это случилось? — оставалось гадать скромной серой мышке, которая, запустив руки в волосы желанного мужчины, притягивала его к себе все ближе.

— Джейн, впустите же меня, позвольте мне проникнуть в вас! — умолял Мэтью, дотрагиваясь до изгибов самого сокровенного участка ее тела и наслаждаясь влагой, которая скрывалась между ними. — Я хочу быть частью вас…

Услышав, как пуговицы с брюк Уоллингфорда посыпались на пол, Джейн вдруг пришла в себя и прервала поцелуй, с силой отпихнув его. Граф замер перед любимой, его лицо было не менее смущенным, чем ее. Очевидно, он был точно так же потрясен всем, что происходило между ними.

— Кто вы? — с мукой в голосе спросила Джейн. Ее глаза блестели от слез, в них читались боль, сожаление, страдание… Несчастная так страстно желала того, кто был Мэтью, но так же сильно боялась, что ее возлюбленного поглотит Уоллингфорд.

Граф по–прежнему стоял перед ней, он в отчаянии взъерошил волосы и зажмурился, пытаясь собраться: — Я не знаю, Джейн! Не знаю, кто я…

Глава 14

Мэтью чиркнул спичкой и зажег сигару, задумчиво наблюдая, как ее кончик становится красным. Прикрыв глаза, он настойчиво гнал от себя воспоминания об опустошенном, сломленном выражении лица Джейн. Мэтью старался не думать об этом, но не мог. Выходит, он уже причинил Джейн боль.

Любимая убежала от Уоллингфорда, и он даже не пытался остановить ее, не понесся следом. Их взаимное влечение, вся эта странная связь казались делом безнадежным, и все же граф никак не мог выкинуть из головы эту робкую медсестру.

Поднеся сигару ко рту, Уоллингфорд откинул голову на спинку кровати и выдохнул длинную ровную струйку серого дыма. Облик Джейн, ее бледного тела и соблазнительных форм снова и снова возникал в сознании графа, и он смаковал эти восхитительные воспоминания, продолжая выдыхать табачный дым.

И как это вышло, что всего за один день их отношения приняли новый оборот? Джейн скрывалась от графа на протяжении нескольких недель, а потом возникла совсем рядом и сейчас спит, отделенная от него всего тремя дверями.

Джейн оказалась совсем не той женщиной, о которой грезил Мэтью. Утром, обнаружив, кто скрывается под унылой маской мисс Рэнкин, он был разочарован, но отныне это уже не имело значения. Мэтью хотел узнать Джейн, бросить тот самый едва уловимый взгляд в ее душу, что — он был убежден в этом — возлюбленная не позволяла доселе никому. Определенно, ни одному мужчине на свете.

— Кого вы хотите? — спрашивала Джейн.

Тогда Мэтью еще не знал, что ей ответить, но сейчас он наконец–то определился. И обязательно бы объяснил:

— Вас, Джейн. Только вас.

Джейн… Такая скромная, такая восхитительная, такая красивая… Уоллингфорд потянулся за очками, которые остались лежать перед ним на столе. Он провел большим пальцем по тонкой серебристой оправе, все еще хранившей ее присутствие.

Мэтью с тоской вспоминал, как он снял с Джейн эти очки, увидев ее прекрасные глаза, — это была исключительная, необыкновенная, самая эротическая вещь, которую он когда–либо делал в своей жизни. Этим невинным жестом он будто обнажал ее тело, раскрывал ее душу… Глаза любимой… В их глубине он отчетливо видел страсть и муку.

Джейн не была заурядной и некрасивой, о нет! Сегодня Мэтью наконец–то хорошенько разглядел ее — и увидел восхитительное, очаровательное создание. Мало того: он почувствовал, что эта редкостная драгоценность должна принадлежать ему. Как же Уоллингфорд желал, чтобы Джейн была только его! Но одновременно граф не мог допустить, чтобы любимая подумала, что владеет им целиком и полностью, что между ними возможно что–то длительное. Но стоило представить Джейн с другим… Мэтью вспомнил о руке Инглбрайта, лежащей на колене медсестры, жадном взгляде доктора, который то и дело задерживался на ее груди…

Член в брюках графа моментально стал твердым, стоило ему вспомнить о соблазнительной Джейн. Как бы Уоллингфорд хотел, чтобы его рука, а не рука Инглбрайта касалась ее колена! Сейчас, думая о Джейн, Мэтью не мог устоять перед желанием касаться себя, потакать своим похотливым желаниям, представляя возлюбленную рядом. В этот момент граф хотел скользнуть рукой вниз, между своих бедер, и бесстыдно дотрагиваться до своей плоти, думая, что к ней прикасается Джейн.

Разумеется, Уоллингфорд не мог этого допустить. Подобные игры разрушали, уничтожали его — и повинна в этом была его таинственная партнерша из далекого прошлого. Мэтью просто не мог выносить этих прикосновений, поглаживаний, ласк. Они заставляли Уоллингфорда чувствовать себя грязным, грешным, опозоренным. Но с абсентом…

С абсентом граф мог позволить себе все. Возможно мог. Тогда, в больнице, действие эфира помогло ему забыть об отвращении, которое доставляли ему подобные прикосновения. К тому же это были руки Джейн. Они умели доставлять истинное блаженство!

Пальцы Мэтью невольно опустились на пояс его брюк. Быстро справившись с пуговицами, он скользнул в ширинку, нащупал пульсирующую головку своего члена и принялся поглаживать его. Достоинство Мэтью было твердым. Он хотел, чтобы его трогали там, чтобы чей–то рот занимался любовью с его внушительных размеров пенисом. Он мечтал, чтобы это был рот Джейн.

Мэтью стонал, водя рукой по своему огромному стержню — не так грубо и быстро, как это делала соблазнительница из далекого прошлого, а мягко, неторопливо. Выплюнув изо рта сигару, Уоллингфорд прислонился к спинке кровати, наблюдая за своей рукой, сжимавшей член. Он разрешил себе ощутить удовольствие, отбросив чувство вины, которое с давних пор было постоянным спутником физического наслаждения.

Мэтью представлял Джейн, ее рыжие волосы, ярко пылающие в свете камина. Граф грезил о том, как обнаженная красавица мягко скользнет между его бедер, как он протянет ей свое главное достоинство. Она прильнет к этому твердому стволу губами и будет любить его — любить не тело, а самого Мэтью.

Да, это было именно то, чего он так страстно желал: Джейн, прильнувшая к его пенису, расточающая свои неторопливые ласки. Мэтью скользнул бы руками в ее красного оттенка волосы, он бы блаженствовал, наблюдая, как эти восхитительные локоны струятся по его бедрам, слушая звук ее острого язычка…

— О Боже, да! — стонал Уоллингфорд, убыстряя темп своих движений. Он мечтал ощущать прикосновения Джейн к своему пенису, наблюдать за ее откровенными ласками, а потом, дойдя по вершины блаженства, смотреть, как она принимает его семя. Мэтью положил бы пальцы ей на горло, чтобы еще лучше прочувствовать это, проникнуться ее ощущениями. Какой порочной, чертовски грешной выглядела бы тогда эта скромница! И все–таки Уоллингфорд хотел гораздо большего, чем просто секс. Существовало и еще что–то, нечто более важное, к чему он стремился. То, о чем он мечтал, но никак не мог найти.

Мэтью испепеляла, буквально уничтожала безумная жажда истинной близости с кем–то — нет, не с кем попало, только с Джейн! Он отчаянно хотел быть рядом с той серой мышкой, с жадностью внимать каждому ее слову, ловить каждый ее взгляд, слышать каждый ее стон — и эгоистично владеть всем этим, никогда не давая ничего взамен. Обладать этой женщиной, добиться того, чтобы она принадлежала только ему одному. Уоллингфорд не хотел делиться своими чувствами — он просто не мог освободиться от тягостных воспоминаний, навеки, казалось бы, превративших его сердце в ледышку. Но он хотел от Джейн всего того, чего сам не мог дать. Хотя бы нежных прикосновений — от одной этой мысли Мэтью бросило в дрожь. Да, он хотел, чтобы Джейн прикасалась к нему.

Уоллингфорд мечтал о том, как пальцы Джейн будут скользить по его телу, повсюду, оставляя следы ласк, будто клеймя, лишая воли… Мэтью жаждал ощущать чувственные прикосновения ее восхитительных форм, ее теплое дыхание на своей коже. Он хотел, чтобы возлюбленная стала частью его сознания, частью его плоти. Мэтью хотел ощущать Джейн и душой и телом, которые изголодались по страсти и мучились от боли. Еще совсем недавно душа и тело графа были пустыми и… Он с усилием глотнул и закрыл глаза, ища в себе силы продолжить свои тягостные размышления. Его душа и тело никогда не знали нежности, доброты. Они были безмерно одинокими и… испуганными.

Самая естественная, искренняя связь — вот чего хотел Уоллингфорд. Эти отношения навеки связали бы его с Джейн, они питали бы тело графа, спасали его душу. Тело и душа Мэтью — все это уже принадлежало возлюбленной. Уоллингфорд безвольно тряхнул головой, чувствуя, каким слабым, уязвимым делает его эта правда. Впрочем, теперь граф впервые за долгие годы ждал рассвета, с надеждой ожидая наступления нового дня.