Рене Реувен - Незадачливый убийца

• Название: Незадачливый убийца
• Автор: Рене Реувен
• Издательство: АО «Караван»
• Жанр: Детектив
• Год: 1990
• ISBN: 5-615-00985-3

Рене Реувен (род. в 1925 г.) — признанный во Франции мастер детективного жанра (его разновидности — полицейского романа), автор 14 романов. Из них «Незадачливый убийца» удостоен в 1971 г. «Большого приза за лучший полицейский роман». Творческой манере Р. Реувена присущи умение остро строить сюжет, тщательная стилистическая отделка, искусная обрисовка персонажей, своеобразный мягкий юмор.

Роман «Незадачливый убийца» ранее на русский язык не переводился.

---

Я почти не думаю о Жорже-Антуане, для которого эта акция была бы чересчур дерзкой, но кто знает? Отметаю и мысль о Клод. Тогда Ромелли? Провидение позаботилось, чтобы силою обстоятельств (ведь младший брат Клод покончил с собой) наследство Жомов ему было обеспечено. Чтобы завладеть остальным, ему надо уничтожить трех человек. Вас, Меме, Жоржа-Антуана и меня. По порядку. Но почему тогда я выбран первым? Мэтр Даргоно высказал следующее предположение, поразившее меня точностью догадки. Если у Жоржа-Антуана нет до сих пор детей, это значит, у него их уже не будет совсем. Что касается вас, Меме, то эту возможность я также почтительнейше отклоняю. Но вот я, я опасен. Женитьба, ребенок, а там второй. Это делается быстро! Но как только я исчезну, убийца будет располагать достаточным временем, чтобы не без изящества осуществить свой план. И даже не вызывая подозрений!

Жорж-Антуан? Удар копытом лошади — все согласятся во мнении, что он этого искал сам. А вы? Я не осмелюсь и вообразить, что вы можете покинуть эту юдоль скорбей иначе как не в собственной постели и в самом преклонном возрасте. Но у него может быть другая точка зрения…

Сегодня утром я снова виделся с мэтром Даргоно. Он задал мне много вопросов. Я показал ему фотокопии трех писем этого маньяка (оригиналы у меня забрала полиция), он особенно заинтересовался первым покушением. Его компетенция меня удивила так же, как и вывод: он считает, что промахнуться в столь благоприятных условиях мог лишь вконец неопытный человек.

— Надо искать его среди людей, никогда не державших в руках оружия, — заключил он. — С такого сравнительно короткого расстояния никакой мало-мальски опытный стрелок не промахнулся бы.

Я узнал, между прочим, что нотариус, этот спокойный пожилой человек — офицер запаса и экс-чемпион по военной стрельбе. Он уедет завтра, уладив погребальные формальности. Я же отправлюсь в воскресенье, ибо, конечно, рассчитываю присутствовать на похоронах Добье (они состоятся в понедельник в Антибе).

Видите ли, Меме, я делаю это не только потому, что отдаю должное памяти человека, убитого из-за меня. Он был мне почти другом. Его смерть становится моим личным делом. Я хочу найти убийцу. Я предложил мэтру Даргоно свою помощь и надеюсь, что нам будет сопутствовать успех, ведь мы не пойдем традиционными путями профессионалов.

Итак, до воскресенья, Меме, и верьте в постоянную преданность вашего внука.

20 марта, пятница.

X… мэтру Манигу.

Дорогой мэтр!

Эти несколько слов — просто напоминание вам, что мои намерения остаются неизменными. Я надеюсь, что вы мне простите эту новую неудачу, относительно которой можно сказать, что она не столько результат моей оплошности, сколько вытянутый вами счастливый жребий.

Откроюсь вам: в глубине души я думаю, что недостаточно дал отлежаться моим планам, я слишком спешу. Ближайшие попытки будут более подготовленными. Могу ли я надеяться на ваше терпение? Я был бы безутешен, если бы вы подумали о малейшем охлаждении с моей стороны.

До скорой встречи, дорогой мэтр, не сомневайтесь в моем постоянстве и (если я могу себе позволить это вполне дружеское пожелание) не давайте унынию овладеть собой.

20 марта, пятница, вечер.

Из письма Мари-Элен Лавалад (Париж) Элеоноре Дюге (Анжер).

…Бульдог, Онор, мне приходит на ум бульдог! Не видела ли ты когда-нибудь в ночных кошмарах громадного пса, он гонится за тобой, чтобы изорвать в куски?

Пусть тебе скажет малыш Себастьян, кто страшнее: убийца в здравом уме, уверенной рукой творящий черные дела, или безумец с навязчивой идеей, жертва болезненного наваждения, крушащий все вокруг без разбора, не заботясь, кто в это время рядом. А после каждой неудачи — с горящим взором и воспаленным мозгом начинающий все сначала.

Я просто в ужасе, Онор! Снова я была на волосок от гибели. Боже, зачем мне это все! А ведь несколько раз уже мэтр Манигу предлагал мне отпуск. Я отказывалась. Что тебе сказать, с благородством души, как с наркотиками: стоит только начать… Так вот патрон должен был подвезти меня домой. Если бы не внезапный приезд мэтра Даргоно, то как раз ближе к ужину был бы готов салат из кусочков Мари-Элен и адвоката, заброшенных на крыши домов седьмого округа. Хорошо для посмертной легенды, но плохо для здоровья…

Славный нотариус! Суховат, держится с достоинством, аскет с лицом пуританина из Новой Англии, охотника за салемскими колдуньями. Сверх всего, его интересно слушать. Мы, естественно, говорили о Добье.

Ты замечала, как смерть, особенно смерть насильственная, придает новую глубину людям, порой самым неброским? И как новым светом освещаются некоторые эпизоды, связанные с усопшим? Вот сейчас я вижу Добье, как живого…

Мы в конторе, время после обеда. Звонок из Ниццы, просят Добье. Он слушает в молчании, внезапно говорит: «Немедленно выезжаю», голос его так изменился, что я подняла от бумаг голову. Казалось, у него побелели даже уши… Он сказал Дюрану и мне лишь одну фразу: «Сегодня утром Белла погибла в аварии». Он прошел к мэтру Манигу за разрешением уехать. С нами Патрис попрощался очень сдержанно, но чувствовалось, он почти сломлен.

Шло время. Мне кажется, я была единственной, с кем он говорил об этой девушке, не очень красивой, но душевно привлекательной и наделенной, по общему мнению, поэтическим даром. Сама Белла верила в себя и даже лет с пятнадцати перепечатывала свои стихотворения на машинке. Добье благоговейно сохранил одно из них и дал мне его почитать. Я запомнила следующее четверостишие с единственной целью передать оное на квалифицированный суд преподавателя литературы, коим ты имеешь честь быть:

Все твое: наше море (такое синее!),
И солнце, и небо, и сады апельсинные…
Но прошу я, парижский мальчишка, тебя:
Дай взамен хоть немного дождя!

Для подростка, на мой непросвещенный взгляд, вполне прилично, но давай вернемся к насущным заботам. Речь идет о том, чтобы открыть убийцу раньше, чем он примется, мягко говоря, за старое. Мы перебрали несколько гипотез. Мэтр Манигу изложил нам логически безупречный вывод, состоящий из трех пунктов.

1. На его совести нет приписываемого ему поступка, который бы дал повод для этих покушений.

2. Следовательно, его хотят убить по другим мотивам.

3. Если месть исключается, остается лишь одно подходящее объяснение: деньги. Короче, это — классическая история далекого наследника, устраняющего одного за другим всех тех, кто отделяет его от богатства.

Подозреваются двое: Юбер Ромелли, муж двоюродной сестры мэтра Манигу, живущий в Ницце, и Жорж-Антуан Дюбурдибель, муж Сюзанны Браш. Добродетельнейшая Сюзанна — жена убийцы. Каково? Я была восхищена, только этого ей не хватало.

Сегодня собирались вчетвером, нашего славного Дюрана позвали тоже: он нам понадобится. Мы разделили работу, говорю это без всяких шуток. Старик Даргоно уезжает завтра, мэтр Манигу — в воскресенье. Он берет с собой и Дюрана, так что я одна остаюсь, так сказать, на хозяйстве. Когда патрон вернется (ему дела не позволяют отлучаться надолго), Дюран будет продолжать следить за Ромелли, ему помогут мэтр Даргоно и некий друг мэтра Манигу, хозяин зала каратэ в Ницце. Этот друг с невообразимой фамилией на «ский» больше известен под кличкой «Дарвин». То немногое, что я о нем слышала, да и сама эта кличка заставляют вообразить безгласного волосатого самца, мифического антропоида, «missing link»[7] человеческой эволюции, которого ученые безуспешно разыскивают в самых глухих уголках Земли.

Дюран меня удивил: он без долгих разговоров согласился выполнять поручение. Я плохо вижу его в роли сыщика-любителя, но я ведь вообще плохо вижу… К слову, он никогда не бывал в Ницце и поэтому не должен вызвать подозрений. Ну а я, спросишь ты? Изволь. И я не остаюсь без дела. Меня приставляют к Жоржу-Антуану Дюбурдибелю. О, конечно, речь не идет о том, чтобы ни на миг не спускать с него глаз или шушукаться с домашней прислугой. Я должна, главным образом, проверить его алиби. А для этого надо наладить тесные отношения с Сюзанной Браш. Я ее вновь поблагодарю за это место, которым обязана ей, и предложу возобновить нашу былую дружбу (допустим…), а там слово за слово… Я уверена, что не встречу никаких трудностей, ведь я стала героиней хроники происшествий, а ты ведь знаешь, как Сюзанна обожает подобные вещи! Что же из всего этого следует? Что мне надо помаленьку вживаться в роль Мата Хари. Как же «расколоть» Жоржа-Антуана? Он любит лошадей, что ж, превратимся в лошадь. Я сделаю из своего шиньона конский хвост, и, черт меня побери, если он не признается, чем он занимался в некоторые вечера, в определенные часы!

Я хотела бы, чтобы ты присутствовала на нашем сборище. Это немного напоминало клятву трех Орасов,[8] если не считать, что нас было, как мушкетеров, четверо. Мы только что не присягнули на Уголовном кодексе…