Сергей Сеничев - Диагноз: гений. Комментарии к общеизвестному

• Название: Диагноз: гений. Комментарии к общеизвестному
• Автор: Сергей Сеничев
• Жанр: Публицистика

---

Вообще, в те времена карты были неотъемлемой частью жизни всех слоев российского населения, за исключением, разве, крестьян, и даже при дворе составляли ежедневное занятие. Приближенные Елизаветы дулись в фараон, проигрывая друг дружке «стада живых людей». Там же, будучи еще великой княжной, пристрастилась к этой забаве и Великая в недалеком будущем Екатерина. Так что подданный ея императорского величества Г. Р. Державин вряд ли сильно отличался в этой плане от подавляющей части славного русского воинства… И тут мы позволим себе коротенькое отступление об истории карт на Руси.

Завезли их нам, как считается, поляки — непосредственно в Смутное Время. Но смута прошла, а карты остались. И, взойдя на престол, Михаил Федорович тут же распорядился насчет преследования картежников на подведомственной территории. Суровыми были гонения на игроков и при сыне его Алексее Михайловиче: картежники приравнивались к ворам и убийцам и нередко расплачивались за свою страстишку жизнями.

Другой разговор, что после смерти царя в одном из Коломенских дворцов обнаружилась куча игральных колод. Кто-то проболтался, что государь баловался ими с младых ногтей: сам, дескать, папенька ему разрешили — «для забав и обучения»…

А вот при ПЕТРЕ, поставившем всё в России с ног на голову, нравы поменялись, и карты попали в число протокольных придворных забав. С одной стороны. С другой царь пытался бороться с картежничеством и даже специальным указом запретил в армии и во флоте проигрывать более, чем по одному рублю… Петр же Алексеевич привез из первого загрантурне и первый бильярдный стол. И поставил его в приемной — «дабы посланники разные и дипломаты не били баклуши». Сам же реформатор предпочитал и картам, и бильярду шашки…

Взращенная при его дворе АННА ИОАННОВНА уже очень любила картишки, и «дня не проживала», чтоб не поиграть на бильярде…

При ЕЛИЗАВЕТЕ ПЕТРОВНЕ, как отмечалось, без карт был немыслим не только царский дворец, но и всякий дворянский дом…

ЕКАТЕРИНА особой любовью к картам не пылала, но и препятствий игрокам не чинила. Во всяком случае, именно при ней денежные ставки превратились из безобидных в фантастические… Свидетельство историка: «Карточная игра усилилась до необычайных размеров; дворяне почти только и делали, что сидели за картами; и мужчины, и женщины, и старые, и молодые садились играть с утра, зимою еще при свечах и играли до ночи, вставая лишь пить и есть; заседания присутственных мест иногда прерывали, потому что из самого заседания вдруг вызывали членов к кому-нибудь на карты; играли преимущественно в коммерческие, но много и в азартные игры… В эти годы дошло до того, что зимой, в Москве, в публичных собраниях и клубах, и в маскарадах вовсе почти не танцевали, а все садились за карточные столы».

Ах да: царица считалась одним из лучших русских бильярдистов эпохи и фрейлин своих пристрастила не просто кий ей подавать, а мастерски им орудовать…

Правда, женщины в этой игре, как и в большинстве других, все же уступали мужчинам. Кудесниками бильярда считались в тогдашней России Михайло ЛОМОНОСОВ и его извечный соперник Григорий ОРЛОВ…

Бильярд вообще был очень популярен в среде русского генералитета. Необычайным пристрастием к нему славились БИБИКОВ, СКОБЕЛЕВ (Иван Никитич — дед Михаила Дмитриевича) и ОСТЕРМАН-ТОЛСТОЙ. Любопытно, что все трое — настоящие же вояки! — били одноруки…

И возвращаемся от столов бильярдных к ломберным… Помешанному на игре в солдатиков ПАВЛУ было не до карт, но стране своего к ним отношения он не навязывал. Больше того: паре купцов (Чеблокову и Злобину), заметней других отличившихся на ниве печатания карт, император пожаловал дворянство. А вскоре и жена его Мария Федоровна наладила собственный бизнес по производству и продаже игральных карт. И давайте считать ее первой в России первой леди, сообразившей, как превращать мужнин административный ресурс в реальные бабки…

Считается, что сменивший на троне убиенного папу АЛЕКСАНДР «не любил ни карт, ни картежников», был возмущен царившим кругом карточным беспеределом и даже высказался однажды в том смысле, что негоже, «исторгать из рук неопытных юношей достояния предков, веками службы и трудов уготованные» — имея в виду чудовищные проигрыши подданными состояний.

Но как быть с помянутой выше монтекарловской доской: вряд ли имя русского императора вписали туда с кондачка?

А вот брат его НИКОЛАЙ вернул карты во дворец и сам проводил за ними «каждый вечер», и в следующие сто лет ничего особенно не менялось. О чем поведал граф Вяземский: «Нигде карты не вошли в такое употребление, как у нас: в русской жизни карты — одна из непреложных и неизбежных стихий». А уж Петру-то Андреевичу было с чем сравнивать!

Неубедительно? Тогда заполучите еще одно авторитетное свидетельство. Популярнейший фельетонист и редактор «Стрекозы» Ипполит Федорович Василевский, печатавшийся под псевдонимом Буква, объехал в 1900 году четырнадцать губернии России и с невероятным удивлением констатировал, что «во всех без исключения более всего интересовались новым рисунком игральных карт, о котором прошел слух в газетах». Заметим, это происходило менее года спустя после грандиозного общенационального празднования 100-летия Пушкина. Так что «наше всё» — это для учебников. Ихним всем — в четырнадцати, как минимум, губерниях — были исключительно картишки…

Идём дальше: ЛЕНИН…

При жизни вождя ходили байки о его неравнодушии к карточным играм. Но байки байками, а документальных тому подтверждений нет. Известно, что в юны годы Володя Ульянов обожал городки с шахматами, на остальном — покров тайны. Еще доподлинней известно, что уже 24 ноября 1917 года Петроградский военно-революционный комитет постановил «закрыть все клубы и притоны, где производится игра в карты». А государством тогда был он — Ильич. Правда, вскоре большевики столкнулись с необходимостью поступиться идеологией в ущерб экономике, и следующей весной тогдашний комиссар Питерского городского хозяйства М. И. Калинин предложил легализовать игру, что называется назад — надо же было пополнять чем-то казну. Какое-то время коллеги противились «по революционным соображениям», но три года спустя, в ноябре 1921-го Совет труда и обороны РСФСР разрешил продажу старых добрых игральных карт. Через три года советская власть монополизировала их производство; а еще через четыре — запретила игорный бизнес в стране как пережиток прошлого — Сталин не любил карт…

СТАЛИН любил бильярд. Бильярд и бега. Это при нём тотализатор на ипподромах — казалось бы, несовместимый с моральным кодексом строителей коммунизма аттракцион — стал нормой советского игорного бытия. Это при нём в каждом городском парке появились бильярдные павильоны, и затянутый зеленым сукном стол стал атрибутом не только всякого санатория, но и любого практически деревенского клуба… Полагать, что они стояли там для развития глазомера и твердости руки будущих ворошиловских стрелков, по меньшей мере, наивно. Вспомним хорошо известный эпизод из «Места встречи», где Жеглов-Высоцкий лихо обыгрывает Копчёного-Куравлева, который пытается расплатиться. Сталинские бильярдные были полулегальными воровскими малинами. И не рассказывайте, пожалуйста, будто у хозяина страны, умевшего учесть каждый колосок, сил не было на то, чтобы положить конец подпольному якобы бизнесу «социально близких». Большой стол стоял на Ближней даче и у самого отца народов. Говорят, он и сейчас там (стол, разумеется). И, несмотря на сухость левой руки, которая была у Иосифа Виссарионовича заметно короче правой и почти не сгибалась в локте, он отменно и с удовольствием орудовал кием. Всесоюзного дедушку Калинина, во всяком случае, обставлял только ну. Историки подтрунивают: мол, Михаил Иваныч был тот еще карамболист, и ему с его трясущимися руками продувать боссу было легче других. Глупости. Известен случай (К. Симонов рассказывал), когда Сталин на пару с маршалом Коневым — проиграл прекрасным игрокам Берии и Маленкову. И очень по этому поводу горячился… Маршал Жуков был великолепным и очень азартным бильярдистом… Буденный играл сам и Дома Офицеров велел строить с расчетом на большую залу для бильярда…

ХРУЩЕВ не жаловал ни карт, ни бильярда — на время его правления «большой бильярд» в СССР даже ушел в подполье (хотя и известно, что на любительском уровне Первый секретарь не раз и не два проигрывал Юрию Гагарину). Никита Сергеевич жаловал кукурузоводство — в смысле, большую политику, которая, если глядеть шире, была излюбленной игрой всех этих персонажей. И рыбалку…

А БРЕЖНЕВ — охоту. И всем играм предпочитал домино. Забить «козла» — это по-брежневски. Это при всяком удобном случае. И какой бы «балериной» (прозвище Леонида Ильича с днепропетровских времен, когда им вертел всяк, кому заблагорассудится) не представляли нам теперь генсека, домино в пору развитого социализма было самой востребованной игрой. Даже умница Косыгин никогда не отказывался от партейки. Брежнев приучил к домино не только политбюро: забитие козла сделалось неотъемлемой чертой быта большинства советских граждан (см. «Я шагаю по Москве», «Москва слезам не верит» и мн. др.). А играть на деньги можно во что угодно — даже в буриме…